Переехали несколько семей солдат, окончивших службу. У меня появились близкие соседи.
Я многому научилась за это время. А самое странное — у меня очень изменилась система ценностей. В этой жизни не важны были чины и деньги, здесь больше ценилось умение что-то делать, честность и порядочность, помощь друг другу… Я чувствовала, как меняюсь я сама, как меняется отношение самуса ко мне. Я перестала быть чужачкой, которую пожалели и взяли. Когда я приезжала из города, на столе меня всегда ждала теплая и свежая еда. Обо мне заботились. Я стала своей.
Нельзя сказать, что для меня эти перемены прошли легко. Мне, по-прежнему, очень на хватало бытовых удобств. Тех самых, что есть в каждой городской квартире — теплого туалета и проточной воды, микроволновки и стиральной машины. Вещей, которые так прочно вошли в наш быт, что исчезновение их казалось мне сперва чуть ли не концом света…
Да, я не смогу собрать стиральную машинку. Никогда не смогу. Но я больше не терла в ледяной воде тряпки и не сжигала руки щелочным раствором. Я сделала удобный каменный постамент недалеко от родника и просто кипятила одежду в щелочи. А чтобы не убиваться с полосканием — отвела ручей, новой лопатой выкопала небольшую ямку-озерцо на пути воды, плотно утоптала ее глиной, сверху — слой крупного чистого песка и выложила дно голышами, так ровно, как смогла. И снова пустила ручей по старому руслу. Получилось что-то вроде широкого плоского таза с проточной водой. Достаточно было кинуть туда одежду или постельное белье, вываренное в котле, и несколько раз потыкать в него палкой. Оно прекрасно выполаскивалось.
Привозные доски для пола, так же, как и лаги, обожгли на костре до легкой черноты и промыли. Огонь выделил красивый древесный рисунок. Дерево обсохло и его пропитали маслом со всех сторон. И только потом, на подготовленные камушки уложили лаги, а сверху — половую доску. Пол вышел необыкновенно красивым, даже по меркам моего бывшего мира он смотрелся роскошно!
Доски мне помогал выбирать сам рава Нув, все были сухие, так что пол не поведет. Сложенный по-старому и надежному принципу шип-паз, он прямо грел мне душу. Из таких же досок сделали потолок. Да, к сожалению, высота комнаты получилась очень маленькая. Не более, чем два-десять, или два-двадцать… Но это были уже детали.
В моем доме стоял запах трав, которые я сушила в углу, теплый запах хлеба, который я научилась готовить на закваске, отмытые стол и скамья только делали дом уютнее. Самая большая и сумасшедшая роскошь, которую я себе позволила — стекло. Эти два куска стекла везли в ящике, пересыпанные опилками. Стоили они целое состояние и были толще и мутнее, чем привычные нам. Но все это не критично. Сделать распашное окно у меня не получилось. Да и ладно. Проем увеличили и в новые деревянные рамы, так же обработанные для сохранности дерева маслом, аккуратно вставили стекла. Все щели я лично промазала глиной. А чтобы она не крошилась, я разрезала на полосы сантиметра по четыре кусок ткани, сильно намылила его привозным мылом и приклеила вокруг стекла. Так заделывала окна дома моя мама, еще тогда, когда у нас не было стеклопакетов.
Достаточно широкая кровать с чистым бельем. Толстый матрас набит травой и оческами шерсти, а подушку я купила в городе, настоящую пуховую. Одну себе, вторую, в подарок — Гарле. Только сейчас я понимала, как много сделала для меня эта, в сущности — чужая мне женщина. Как терпеливо она обучала меня языку и уходу за скотиной. Как рассказывала про растения и водила по грибы. Учила солить, сушить, хранить. Разделывать рыбу и заготавливать овощи в зиму.
Мой подпол был набит теми самыми фиолетовыми огурцами. Это был довольно вкусный овощ, который можно и запекать, и добавлять в суп.
Во второй нише, вместо второй кровати, были расположены длинные полки. Там хранились в глиняных горшках крупы, сушеные травы, которые добавляли в еду, местный чай и мёд. Под полками, на поддоне — мешки с мукой и корм для живности. Всех жучков я выжарила, и куры, добросовестно поедая корм, неслись крупными яйцами. Их я, так же как и Гарла, частенько меняла на молоко. Научилась сама делать творог. Научилась печь пироги… Я очень многому научилась и голодная смерть этой зимой меня не ждала. А самое главное, что я придумала, на чем зарабатывать деньги.
Да, это хлопотно и долго, но это дает мне хороший доход. Настолько хороший, что я шиканула и купила себе шторы. Одни на окно, и еще одни на шкаф.
Гарла, приглашенная полюбоваться, покачала головой то ли с осуждением, то ли с восхищением.
— Больно дорого, рава Лейна! Но красиво устроилась, красиво! Грех хаять такое!
Самым большим минусом моего дома был туалет на улице. Но тут я была настроена решительно! Никаких вонючих ведер у входа!
Эти шторы, ставшие предметом восхищения и разговоров в поселке, все увидели на новоселье. Я, как и планировала, собрала кучу народа. И печников, и всех ближайших соседей, и совет поселка, и всех остальных, кто захотел прийти.
Понимая, что никаких столов и скамеек мне не хватит, я выбрала недалеко от дома удачную полянку. Свинью из города, по моей просьбе привез муж Риги. Он же и заколол хрюшку, на радость всех любителей шашлыков.
Осень была теплая, солнечная, помощниц у меня было в достатке, городское пиво быстро развязало языки. Для детворы было выставлено несколько подносов сладостей в меду и фруктов. Тех самых, городских, которые многие из них и не видели никогда. Ничего-ничего… на весну я договорилась в городе о привитых саженцах плодовых деревьев. Не знаю, почему селяне не высаживали такие у себя. Местные, что росли в деревне, неприхотливы и сытны, но далеко не такие вкусные, как, например — тарты. Это какой-то местный аналог слив. Сочных и сладких.
Пир на весь мир съел весь мой первый серьезный доход. Но страха у меня не было. Каждый день, около полудня, когда в окно било яркое солнце, я садилась к свету и начинала работать. За зиму я планировала изготовить столько, чтобы хватило на еще одно стеклянное окно и пристройку-сени.
Технику изготовления я придумала сама, и, хотя первый раз у меня вышло не очень, но я сообразила, как укрепить шерсть и следующая же партия, проданная в городе быстро и на ура, дала мне возможность смотреть в будущее без страха.
Глава 19
Женская одежда, которую я придумала, в этом мире аналогов не имела. Шили из ткани, вязали хорошо, богатые горожанки отделывали платья вышивками, сутажом, зимнюю — мехом. Шили телогрейки и тулупы. И был у зимней одежды довольно существенный недостаток — тяжелая она была очень. Даже та накидка, которой хвасталась мне Гарла, напоминающая пончо с капюшоном, была весьма тяжелой. Что уж говорить про тулупы из овчины. Они вообще неподъёмные!
Первую шаль я сделала на основе холстины, в этом и была ошибка. Холстина дает усадку только один раз. Хотя и ее продать удалось. А вот на следующую накидку я купила в городе самый широкий отрез тонкой шерсти, какой нашла. Расстелила ткань на столе, поняла, что она все равно узкая для моих целей. Поэтому пончо было сшивное, из двух половинок.
