Я была просто в восторге от новой знакомой. На редкость разумная и спокойная женщина. Она расспрашивала о моей стране, многое ей нравилось, особенно то, что женщина может жить сама и сама выбирать себе спутника, работать и учится. Это привело её просто в восторг!
— Когда у меня будут внуки, я обязательно начну их учить пораньше. Даже, если будут девочки. Нет! Если девочки — значит я начну их учить еще серьезнее. Я совсем не хочу им такой судьбы, как у меня. И обязательно позабочусь, чтобы они могли существовать сами. Или открою им мастерские или еще что-то придумаю. Но полной зависимости от милости мужа я для них не хочу.
— А чему вы хотите учить их?
— Всему, что знают мужчины, обязательно — чтению и письму, ведению хозяйства и прочим делам. Женщина должна уметь выжить без мужа, как я. Но, желательно, не совершая моих ошибок! Сейчас, конечно, Лайг уже почти всем управляет сам. Мне, признаться, несколько скучновато… Но женится он пока не хочет. Так что внуки, увы, будут еще не скоро.
— Тира Марция, скажите, а ваш город, ну, который теперь достался сыну… насколько он большой?
— Он не гигантский, конечно, но совсем не мал. Кроме того, к городу относятся еще и четыре деревни. И в одной из них уже больше ста человек народу!
— А в городе?
— Почти две тысячи.
— Почему бы вам не устроить для девочек из хороших семей курсы обучения? Конечно, не такие активные, как для мальчиков. Иначе девочек просто не поведут. Но обязательно — платные! Так, чтобы это было дорого. И каждому из родителей говорите, что сделаете для них большую скидку! Главное — никому другому, только им, за заслуги перед вашим родом. И что о скидке нельзя никому говорить! Обязательно хранить это в тайне. Думаю, так легче будет набрать учениц. Нужно так повернуть дело, чтобы попасть было трудно и дорого. Тогда есть шанс, что наберете с десяток-полтора учениц. Вот вам и занятие…
Мы разошлись перед ужином, очень довольные друг другом
Глава 56
День свадьбы начался для меня затемно с посещения кухни. Почти два часа я покрывала готовые бисквитные торты розочками и листочками, пробовала соусы к мясу и следила за набивкой тарталеток салатом. Стол для завтрака должен быть так же шикарен, как и для свадебного обеда.
Для развлечения гостей пригласили местных певцов-музыкантов, для девушек — тетку Марефу с ее лучшими сказками, для женщин постарше устроили что-то вроде отдельной гостиной со сладким столом…
Бывшая нянька Сейда, Дайма, лично отслеживала обустройство места для «солидных» дам, тишком вытирая слезы…
С Сейдом я столкнулась у себя в комнате. Солдат на входе, который так и стоял, оберегая мой покой от случайных гостей, даже не предупредил меня. Скотина! Хотя, он солдат, а Сейд — тирг… Служивого можно понять.
Сейд стоял у окна и барабанил пальцами по стеклу, резко повернулся, когда я распахнула дверь.
— Лейна…
— Светлого дня, тирг Сейд. Не подходи! Я заору так…
— Ладно, ладно… Я понял…
— Что нужно?
— Лейна, я не понимаю, что тебе не хватает? Ну, за что ты меня отталкиваешь?! Ты же знаешь, я люблю тебя!
О как… Любит он…
— Тирг Сейд, а давай я тоже замуж выйду? Ну, ночь буду с мужем спать, ночь с тобой. Всем весело и хорошо станет!
— Лейна, ты — женщина!
— И что? Должна терпеть в своей кровати женатого мужика? Который даже не предупредил, что скоро женится? Который ухитрился поставить в неловкое положение не только любовницу, но и жену будущую? Который ведет себя как скотина и в день свадьбы приперся к бывшей девушке выяснять отношения? Ты, дорогой, или крестик сними, или трусы надень!
Похоже, он слегка растерялся от моего напора.
— Какой крестик, Лейна?
— Это поговорка из моей страны, тирг Сейд, но рассказывать и объяснять я тебе ничего не буду.
Я подошла к дверям комнаты, открыла их на распашку и, на всякий случай выйдя в коридор, сказала:
— Убирайся отсюда! Это замок твоего отца и эти комнаты — мои. Иначе я съеду сегодня же и вряд ли папа тебя похвалит.
— Закрой дверь, Лейна, давай просто поговорим!
— Убирайся, мне не о чем с тобой говорить. Ну, живее! У меня еще дел куча!
В коридоре появился тирс Матиуш. Увидев меня стоящей возле дверей своих покоев, подошел, заглянул, укоризненно покачал головой:
— Сейд, тебя отец ищет.
Ушли…
Я захлопнула дверь и закрыла ее на засов, меня слегка потряхивало. Не хотела я этого разговора… Самое отвратительное, что мне, пожалуй, придется просить цезуса забрать меня в столицу. Как мне надоело жить в случайных местах и терпеть бесконечные ремонты! Когда уже у меня будет свой угол, где никто не достанет! Лацита тиргус не вечный, он не дряхл, но стар. Сколько он еще протянет до того, как передаст власть Сейду? И что? Я так и буду бодаться с ним? Он никогда не будет считать меня ровней, а жить любовницей при богатом мужике — так себе радость…
Пришла Шалина, принесли воду — обмыться. Да и голову пора мыть, а то до полудня не высохнут волосы. После кухни я вся была пропотевшая и уставшая.
Вымылась и наказав разбудить себя за час до полудня легла подремать.
Платье на свадьбу я выбрала достаточно простое — ни к чему привлекать лишнее внимание. И так сплетен обо мне более, чем достаточно!
Сам обряд проходил в огромной, почти пустой комнате. Что меня удивило больше всего — закрытые окна. Полумрак и несколько десятков свечей, которые шли, очерчивая с двух сторон дорожку, от дверей. Еще очень ярко, с помощью свечей и факелов, был освещен дверной проем.
Все гости расселись на скамьи вдоль этой светящейся дорожки. Чем-то напоминало католическую церковь. Только там светящиеся витражи и красиво, а здесь — мрачно и непонятно…
В самом конце прохода ждал мужчина. Думаю, это и есть тот самый основатель, брат Аграус. Из-за темноты, хотя и сидела в первом ряду, я не могла сказать как он выглядит и просто помирала от любопытства!
Когда на пороге возникла пара, они задержались в свете огней факела и дали возможность всем гостям рассмотреть себя. Надо отдать должное, очаровательная белокурая невеста в голубом платье и мужественный Сейд в костюме синего бархата смотрелись отлично!
Тихо-тихо вступили нежные женские голоса, выпевая слова на незнакомом мне языке.
Слуги резко погасили факелы освещавшие двери и все внимание гостей сосредоточилось на паре.
Молодые прошли по дорожке к темной фигуре, одетой в довольно простой балахон, и брат Аграус начал говорить…
Ну, что можно сказать? Прекрасный голос, бархатный и завораживающий, слова о том, что доброта и свет в душе дороже богатства, пожелания сохранить чистоту помыслов и прочее. Весьма благостно, но ни слова о боге. Скорее, смысл сводился к тому, что божественная частица живет в каждом из нас и важно сохранить ее, не обременяя душу подлость, жадностью и коварством. О том, что они должны идти по жизни оберегая друг друга и защищая…
