— Мама, мы и так не бедствуем. Но я подумаю.
— А школа?
Лайг Марций засмеялся.
— Мама, ну когда это мне удавалось тебя переспорить?! Хочешь ты эту свою школу — собирай людей…
— И обязательно историю и географию преподавать будут. Ну, хоть немного…
— Зачем женщинам такое, мама?!
— А затем, сынок, что если бы не нянька моя, Шойма, я бы никогда не слышала даже историй про Ильду, жену Марана. Про то, что при ней девочек обучали даже и из лука стрелять, про то, что далеко не всегда она мужа слушалась… И тебя бы, радость моя, на этом свете не было. Каково это мне было, девчонке, отстоять у цезуса для тебя права на тирг?! Могло и не получится. Сдали бы замуж за старика, и тебя бы со свету сжили родичи. Так что и законы девочкам тоже преподавать станут!
— Хорошо, мама. Я понял. Приготовь бумаги, я подпишу…
— Ну что, Гарла? Довольна?
Рава Нув сидел за столом в доме Гарлы и пытался понять, что теперь со всем этим делать…
— А чего же мне быть недовольной, Нув?! На девке места живого не было! Она ребенка скинула! А вы все глаза закрывали, вроде, как и не знали ничего!
— Если такая умная — подскажи, что теперь делать?
— Ничего не нужно делать, Нув. Все уже решено. Жить Лата у меня будет. И дом свой я ей передам — имею право. Но ежели сарг пойдет против…
— А что ты можешь, Гарла, ежели и пойдем? Помрешь — выгоним ее, да и дело с концом.
— Нет, рава Нув. Не с концом. Я в город-то не просто так ездила, а завещание написала.
— Какое завещание?! Это как купцы пишут? Так ты грамоты не знаешь!
— Я-то не знаю, а в городе нашлись грамотеи! За деньги много, что можно решить! И пергамент тот отдала я раве Брошту. Он тут лацита тиргусом поставлен! И уж он то грамоту разумеет. А я не мужняя жена, имею право свое добро кому угодно завещать!
— Гарла, ну не горячись ты… Видано ли дело — от мужа уходить! Понятно, что Грай не самый лучший муж и работник. Но и так ведь нельзя… Пусть Лата вертается домой, а Грая уж сарг поставит на место, обещаю.
— Рава Нув, а ребеночка ей сарг на место поставит? А здоровье вернет?! Вы все смотрели, как он измывается над ней. Не к тебе ли мы с Латой приходили, просили защиты?! Ты что тогда сказал? Ты сказал, что сарг в семьи лезть не будет! Так вот и не лезьте. А нужно будет — я до самого тирга Сейда дойду. И попомни мои слова — я стара, бояться мне нечего. А девку сгубить я вам не дам. Это сейчас рава Брошт ни во что не лезет, только налоги собирает. А ведь может и по другому все стать…
— Ты нам угрожаешь, Гарла?
— А ты как думаешь, рава Нув? Я, милок, свое отбоялась уже. Письмо лацита тиргусу отправили, так что, ежели вдруг, у меня дом сгорит — то выйдет, что сарг со своими обязанностями не справляется! Знаешь, что тогда будет?
— Гарла, ну ведь так тихо и спокойно раньше жили… Ни ссор, ни скандалов. А сегодня Микта приходила и базлала на весь поселок, что ежели сарг ей мужа не угомонит, она тоже уйдет! Ты понимаешь, что будет?!
— Я-то понимаю. Это вы понять не хотите. Или начнут мужики себя честно вести и работать столько же, или останутся одни. Ты, рава Нув, еще о том подумай, что мужиков можно и других найти, рыбу можно покупать. А вот что в банки класть, да как сделать, чтобы не вздувались они — только женщины знают. Крепко подумай, рава Нув. И с саргом поговори. Нельзя допускать шума на весь поселок. Это я понимаю. Но и самых поганых мужиков вам придется в чувства приводить. Хоть и не так их много у нас, но и терпеть не все женщины будут. А я свое слово сказала — Лата у меня жить будет и дом мой ей перейдет.
Глава 66
Том не обманул, он действительно вернулся к вечеру.
Днем я отдохнула, а после легкого ужина биосистема дома, которая при знакомстве со мной назвалась Рудой, спросила, хочу ли я принять гостя.
И сейчас я сидела в кресле на веранде дома и слушала небольшую лекцию Тома о мире с названием Маранго.
— Понимаете, Лена, это ведь произошло не в один миг. Сперва упростили образовательные системы, потому что не было смысла так загружать мозг, если в любой момент можно получить ответ на любой вопрос. Потом решили вообще не обучать больше года нижние слои населения. Потом это распространилось и на средние слои…Это тянулось более трех веков. Обучение последний век было доступно только Высшим.
Разумеется, общество сильно расслоилось, часть просто бессмысленно уничтожала ресурсы, потому что могла себе это позволить. Часть голодала, часть питалась на минимальном уровне. И таких слоев было много. Верхушка общества стравливала слои между собой. Ни за чем, просто — для развлечения. Их называли Золотой Миллиард.
Там тоже не все было гладко, иногда вспыхивали эпидемии самоубийств, иногда — убийств… Закончилось все большой кровью.
Но нам повезло, если это так можно назвать. Человек, который перевернул историю был фанатик. И, как считают современные психиатры — не совсем нормален. Но взлетев на гребне революции и крови к вершине власти он добровольно ушел из жизни. Он не хотел власти. Но он был бионистом и видел, к чему ведут изменения в психике и генетике нижних слоев общества. Поэтому он тщательно подготовил свой уход. Имя его мало кому известно. Это не та страница истории, которой можно гордится.
Власть он оставил ученым. Не одному, Елена. А целой группе. К этому времени планета была основательно загажена. Мы не очистили ее до сих пор. Хотя работы идут уже более сотни лет. И не осталось практически никаких полезных ископаемых. Если бы не труды ученых — мир погиб бы полностью. Я уже знаю, как вы зарядили порго Аграуса. Вот именно это открытие поля, способного перевести кинетическую или любую другую энергию в нужную нам и дало шанс нашему миру. Но это все политика, а я хочу рассказать вам о биологических последствиях.
Население отупело. Первое время казалось, что эти изменения необратимы. И большая часть народа просто не пригодна для обучения. У них есть только самые примитивные рефлексы и потребности. Мы заботимся о них, они живут так, как могут. Их не обижают и не унижают. Мы следим и не даем им делать глупости. Но чудовищно малое количество из них проявляет такие качества как любопытство, трудолюбие, жалость или любовь. Все их детство проходит в бесконечной череде тестов, которые они даже не замечают. Мы отбираем всех, кто подает хоть малейшие надежды. Но в большинстве они на всю жизнь остаются вот такими, как Аграус. И он еще — не нижний слой, а четвертый. Из самых перспективных мы набираем местную элиту. К сожалению, способность учится далеко не всегда передается потомкам. Но сейчас у нас уже шесть слоев и верхний — почти обычные люди. Многие из них, кстати, стараются перебраться на другие планеты.
За все в этой жизни приходится платить. Сейчас наше общество платит за столетия бездумного существования. А мы, местная технократия, трясемся над каждым ребенком, который способен обучаться.
