— Может, с завтрашнего дня? — попросила я, — дайте хоть в образ войти!
— Начальник обед ждёт, а ты тут решила прохлаждаться?! — возмутилась моя бывшая начальница, — он уже звонил, интересовался, где его помощница. И дал первое задание — заказать ему еду. Он сегодня допоздна работает. Как и ты.
— У меня приказ по отпускам ещё не готов! Лина в отпуск не уйдёт без него! — вспомнила я про недоделанную работу, которой неторопливо занималась в свободное от кофе время. Кто же знал, что меня внезапно так безжалостно будут выпихивать в большой и страшный мир верхнего офиса!
— А вот приказ доделаешь. Дома, ночью! — суровым голосом приказала Александра Тимофеевна.
Парик сбился на бок, лодыжка едва не вывернулась вбок, когда каблук поехал в сторону. Но с начальницей спорить было бесполезно. Либо я иду кошмарить этого Лунного, либо отправляюсь с волчьим билетом на улицу — без перспективы работы хоть где-нибудь. Репутация и знакомства Александры Никифоровны мне бы обеспечили очень долгий простой. Один вечер похлопаю накладными ресницами, и завтра, после увольнения, лично напечатаю приказ о своём принятии на работу.
Доковыляв до Лины, выхватила у неё пластиковый контейнер с тошнотворным супом.
— Вот ему помощница! — сказала я, поправив вываливающийся из декольте бюст, — а вот обед!
От моего наглого воровства еды, подруга лишилась дара речи. А я подхватила выданную мне вышитую розовым бисером сумочку, где были рабочие флешки, и, балансируя на высоких каблуках, вышла за дверь кабинета.
Радовало, что в подобном виде меня бы мама родная не узнала. Я сама, когда проходила мимо зеркала в холле, вздрогнула и прибавила шаг. Верхний офис, в отличие от нашего простенького кабинета, отличался шикарной отделкой. Мы часто шутили, что находимся в зоне отчуждения. Даже вход у нас был отдельным.
Приказы, в основном, отправлялись наверх в электронном виде, оттуда же спускались обратно к нам — подписанные, либо с пометками, что нужно исправить. Поэтому меня так смело отправили к начальству — шанс, что оно меня вообще когда-либо видело, был нулевым.
Нашей компании «Золушка по вызову», оказывающей клининговые услуги практически всем предприятиям города, принадлежало большое здание. Часть его занимал профильный магазин профессиональных средств для уборки. Я сама его обходила по широкой дуге, зная цены и предпочитая пользоваться более бюджетной химией.
Верхний офис находился на втором этаже. Окна были большими, панорамными. Их, от души ругаясь, натирала каждое утро штатная уборщица, баба Глаша. Иногда вызывали промышленных альпинистов для генеральной уборки стёкол. Эти окна были гордостью шефа, который называл их визитной карточкой нашей компании.
И вот теперь я, задрав голову, смотрела на эти окна. Точнее, на офис, где мне нужно было провести весь этот длинный день.
— Папа, это кукла? — раздался за моей спиной восхищённый детский голос, — как ты думаешь, сколько она стоит?
— Ну, тысячи две в час точно возьмёт, — ответил ей задумчивый мужской голос.
Повернувшись, я посмотрела в улыбающиеся детские глаза, которые смотрели на меня, не отрываясь. И перевела взгляд на мужчину, стоявшего рядом. Лунный.
Я очень хотела ответить, что с удовольствием возьму две тысячи в час за работу. Вот только он, скупердяй, мне их не платит. За пару секунд успела подсчитать, что за предложенную мне цену, плюс рабочий день, успела бы за месяц заработать на неплохие такие каникулы где-нибудь в Европе.
А на нынешнюю зарплату, отдых мой проходил в Турции, на ленивом пляжном отдыхе с последующим старательным обгоранием, либо на Алтае, в экстремальном туре, верхом на лошади. Откуда возвращалась непременно с сувенирами — сложным переломом руки, или вывихом лодыжки.
Подискутировать с начальством на тему зарплаты не получилось. Лунных окликнул женский голос из припаркованной к тротуару машины, и они отвлеклись от разглядывания моих розовых туфель. Впрочем, каблуки с восторгом рассматривала девочка. Николай Романович, с задумчивой улыбочкой, плотно застрял взглядом где-то повыше.
Посмотрим, как он будет улыбаться, когда понюхает суп, который я ему заботливо несу с собой.
Пока начальник с дочерью были заняты, я поспешила занять рабочее вакантное место. За мной пристроился молодой вертлявый человек, который, открывая мне двери верхнего офиса, так близко подошёл, что не увидел, как мой острый каблук приземлился на его ухоженный ботинок.
Пришлось поторопиться, оставляя за спиной ругающегося парня, который всего лишь пытался быть галантным. И забыл о простой технике безопасности — увидел, что девушка надела копыта, держись от неё подальше, если не хочешь, чтобы твою ступню продырявили.
Как удалось взлететь на второй этаж без травм себя и окружающих — понятия не имею. Очень уж хотелось поскорее показаться перед Лунным в качестве его секретарши, огорчиться по поводу увольнения и пойти, наконец, переодеваться и пить кофе.
Ключи от кабинета мне вручила Александра Тимофеевна. С таким видом, будто они — от завоёванного города. В который я как раз вступила с видом нашкодившей кошки.
Большой офис для начальника центра, курирующей работу клининга для предприятий и частных лиц, поражал чистотой и белоснежным интерьером. Я здесь смотрелась чужеродным розовым пятном. Зато поняла, почему тётя Глаша начинает свой день с отчаянной ругани. Например, стеклянный стол в приёмной, был таким воздушным, что пятна на нём появлялись, стоило пройти мимо и посмотреть на него.
Первым делом — избавиться от контейнера с супом. Запах от него, казалось, просочился сквозь пластиковую крышку. Из приёмной вело несколько дверей. Толкнувшись сначала в туалет, потом в гардероб, нашла вход в кабинет начальства. Где и поставила еду на стол, перед компьютером. Подложила, в качестве салфетки, какую-то бумагу.
Здесь хотелось не просто перестать дышать. Чтобы обеспечить первозданную чистоту, нужно было начинать порхать над полом, не затрагивая поверхности.
С чувством выполненного долга, вернулась в приёмную, и включила компьютер на моём временном столе. Тоска, а не рабочее место. Стерильное и пустое. Я-то свой простой деревянный столик в отделе кадров заставила кактусом, рамками с фотографиями кота, кремами для рук, заколками, стояла керамическая чашка для кофе с крышкой, которая была иногда продолжением моей руки. Не уверена, но, если покопаться в тумбочке, можно найти и засохший бутерброд. А если потрясти клавиатуру — точно насобирается полноценный обед для голубей.
