– Спасибо.
– Зачем он приезжал, Кали? – спросил Дрейк.
– Он хотел отговорить меня от вступления в брак с членом семьи, прославившейся своими скандалами.
– Что за чертовщину ты несешь? – Если бы герцог сейчас оказался рядом, Джаред превратил бы его в лепешку.
Каланта перевела невыразительный взгляд на него.
– Да. В особенности он был озабочен тем, что ты, как сын непорядочного человека, и сам можешь оказаться бесчестным.
– Он рассказывал тебе о моем отце? Как герцог узнал правду?
Джаред предположил, что это было не так уж и сложно. С тех пор как его родители уехали на континент, сплетни не прекращались, хотя никто не высказал обвинения вслух. Забавно – побег отца привел к уничтожению его репутации вместо того, чтобы даровать ему желанное убежище.
– Да. Оказывается; твоя мать еще не умерла, когда он женился на теперешней графине. Леди Эштон была незаконнорожденной?
Каланта задала свой вопрос Эштону, он и ответил:
– Это верно.
Щеки Айрис покрылись розовыми пятнами. Каланта поймала ее взгляд.
– Ты не отвечаешь за поступки своего отца.
Айрис кивнула. Она это знает, ей это часто говорили, но то, что она родилась вне брака, едва не стоило ей Эштона. Каланта снова обернулась к Джареду:
– Он ужасно разгневался, когда я сказала, что не откажусь от брака. Он грозил, что в будущем не будет меня признавать. Намекал, что ты рассчитываешь на мои связи с титулом Клэрборнов.
Джаред не знал, что ответить. Она все равно вышла за него, значит, слова герцога не поколебали ее решимости, но его необычайно беспокоило то, что кто-то так сильно старался убедить Кали не венчаться с ним.
– Да плевать мне на этот проклятый титул.
– Так я ему и сказала.
– И ты вышла за Джареда, несмотря на все то, что узнала о нашей семье? – спросила Тея потеплевшим голосом.
Каланта приподняла бровь.
– Да.
Что-то шло не так, но Джаред не мог понять, что именно. Каланта должна быть счастлива. Искорки, сверкавшие в ее глазах после венчания, должны вернуться, но она продолжала смотреть на них все тем же бесстрастным взглядом герцогини.
Он снова вспомнил предсказание своей сестры о том, что Каланта не простит ему недоверия, и вновь начал терзаться. Он не собирался обижать ее, черт возьми! Он всего лишь хотел защитить обеих – жену и дочь.
– Вы думаете, герцог оставил отравленные сладости и сделал приписку к вашему списку распоряжений для Томаса? – уточнил Дрейк, возвращаясь к предмету разговора.
– Не знаю. Он ужасно разозлился, когда я сказала, что не откажусь от своих намерений.
– Герцог знает, что его брат – отец Ханны? – спросил Эштон.
– Он ведет себя так, словно не знает, и твердит о желании Джареда воспитывать свою незаконнорожденную дочь, что в глазах общества является доказательством его непригодности мне в мужья.
– Это может быть умным ходом, чтобы оградить себя от подозрений, – с задумчивым видом произнесла Айрис.
Каланта кивнула:
– И об этом я думала. Все остальное и вовсе бессмысленно.
Тея наморщила лоб.
– Ты считаешь герцога способным на убийство ребенка, лишь бы оградить себя от возможного скандала?
Каланта промолчала, и по выражению ее лица невозможно было угадать, о чем она думает, но Джаред легко представил себе, насколько оскорбительным она сочла этот вопрос – ведь всего день назад Тея выдвинула против Каланты аналогичное обвинение.
– Он куда более подозрителен, чем Кали, – едко бросила Айрис.
– Похитителя наняла женщина, – напомнил Дрейк.
– Женщина, которая выглядит, пахнет и разговаривает так, как я, – добавила Каланта. В ее голосе не слышалось ни беспокойства, ни гнева.
– Герцогиня? – предположил Джаред. Каланта перенесла внимание на него.
– Не думаю. Она герцогиня, настоящая герцогиня. Она никогда не опустится до общения с человеком, подобным тому, что-я видела в тюрьме. Ее с рождения учили игнорировать все неприятное, и я сомневаюсь, что ее настолько волнует происхождение Ханны, чтобы она начала действовать. Если ей известна правда, то она скорее притворится, что Ханны не существует. Кроме того, у нее волосы каштановые, а не светлые, и она пользуется экзотическим французским маслом для ванны, а не розовой водой.
Джаред вдруг осознал, что Каланта разговаривает целыми абзацами впервые с того момента, как они познакомились.
– Думаю, пора навестить герцога, – объявил он. К его удивлению, Каланта покачала головой:
– С какой целью? Если он виновен, то вряд ли в этом признается. Если невиновен – мы нанесем ему жестокое оскорбление.
– Да плевать мне на его нежные чувства!
– Не стоит. Он человек могущественный и может устроить тебе и твоей семье крупные неприятности, Джаред. Не думай, что он окажется выше этого, если ты его разозлишь.
Джаред не мог поверить, что Каланта считает, будто он не в силах защитить ее от Клэрборна.
– Я не позволю ему причинить тебе боль!
– Если за всем этим стоит герцог, он это уже сделал. – Каланта сказала это так, словно это ничего не значило. Однако Джаред знал, что значило, и очень сильно. Черт побери, неужели она не понимает, что именно поэтому он и собирается побеседовать с герцогом? Этот человек не только попытался навредить Ханне, он преуспел и с Калантой, и за одно это Джаред мог бы его убить.
– В любом случае я говорила не о себе, – продолжала Каланта. – Я говорила о твоей семье, Джаред. Генри в состоянии устроить неприятности судоходной компании Дрейка или предать гласности скандал с внебрачным рождением Айрис в высших слоях общества. Он может вывалять в грязи имя твоей матери.
Проклятие, как она может думать, что не относится к его семье? Она его жена! Дрейк нахмурился:
– Все это не имеет никакого значения, если в попытке навредить Ханне виноват герцог. Как сказала Тея, кто бы ни отравил сладости, он мог убить всех детей. Такого сумасшедшего злодея необходимо изолировать.
«В попытке убить ее детей Тея обвинила не какого-то неизвестного человека, – подумала Каланта. – Она обвинила меня».
– Я понимаю, что того, кто стоит за этим, необходимо остановить, но мне кажется, что разумнее сначала собрать побольше доказательств, а уж потом обвинять герцога королевства в таком гнусном преступлении.
Каланта подошла к звонку и легонько дернула за шнур. Как только они переселились в Роуз-Коттедж, Томас настоял на том, чтобы местный ремесленник везде провел такие звонки. Герцогиня не должна кричать, призывая слуг, заявил он.
Томас появился через несколько мгновений. В его глазах плескались тревога и настороженность.
