Но ведь это не последнее, о чем мне хотелось поговорить.
— Есть еще более важные вещи, — стиснула руки, подготавливаю публику к следующему выступлению, — На будущее, если я продолжу и дальше играть роль яры… Поясните мне, что делать, если я встречу знакомого дракона, который точно знает, что я попаданка?
— Разве среди них есть такие? — нахмурился яр Лондон.
— О да, — вздохнула. И поведала всю историю. Да так, что по мне, определенно, следовало бы плакать всем киноакадемиям всех техногенных миров.
Я была в меру иронична и печальна, когда говорила о том инциденте, что оставил меня почти без трусов. Я была мужественна и ехидна, когда удивлялась настрою учебного совета по этому поводу. И была полна служебного рвения и твердости, когда объясняла, как ценой репутации и здоровья избежала узнавания в театре, как сумела исчезнуть — пусть таким даром и не обладала — и как спасла всю операцию…
— Ох, Ири, — схватился Эльвин за грудь — и даже смешинки сумел запрятать в глаза поглубже, — ты такая молодец!
Все правильно понял. Наш человек… то есть дракон.
— Действительно, мы об этом не подумали, — нахмурился яр Лондон.
Кингсман молчал. Буровил меня взглядом, будто пытался понять, придумала я это все или нет. Но я вернула ему такой же взгляд.
Кажется, внутри драконища что-то дрогнуло. Вряд ли сожаление или стыд — в его недопрошитой золотой микросхеме такого не было предусмотрено — но, вполне возможно, печалька по поводу того, что он может ошибаться.
Что ж, этот страх — единственное слабое место, что я нашла в его бронированной чешуе, и не могла не прислать ответочку за то, что он надавил на мое больное место.
На то, что я могу не прижиться в этом мире совсем. В мире… который мне придется сделать своим.
— Странно, что вы не упомянули об этом, Декстер, — коммандер тоже посмотрел на детектива.
И Эльвин посмотрел — и довольно хмуро. Что-то там сопоставил мой друг, но жаловаться я ему точно не буду.
— Видимо отвлекся, — проскрипел как через силу тот-кто-тоже-ошибается. И мне как-то полегче стало.
— Придется проверять и корректировать списки гостей, чтобы вам не пришлось сталкиваться с яром Пристоном, — задумчиво протянул коммандер.
— Или рассчитывать, что молодой дракон не столь уж внимателен и не запомнил лица мири Джонс, — буркнул детектив.
Вот он меня опять оскорбил, да?
— Ирэн обладает запоминающейся внешностью, — покачал головой глава Управления, который, похоже, вовсе не заметил подводных течений нашей увлекательной беседы.
А я победно хмыкнула. Про себя.
— Что ж, резюмирую. Следует и дальше копать… мири Джонс, не на кладбище! Я вижу ваш взгляд! Сведения копать. Полагаю, что вам, Декстер…
— Следует посетить мужские клубы, — кивнул недовольный чем-то дракон.
— Яр Томас?
— Городской особняк и многочисленные родственники, — кивнул Эльвин.
— Мири Джонс?
— Архив? — предположила я.
— Именно. У вас отлично получается, — вроде бы даже не польстил коммандер. — Ну и следует назначить следующий совместный выход в свет.
— Второем? — максимально невинно уточнила я.
— Вы же не против? — вдруг уточнил яр Лондон и мне подумалось, что все-то он заметил. Но без доказательств я тоже ничего не знаю!
— Я бы не посмела возражать, — улыбнулась безмятежно.
Мы обговорили некоторые детали, тот момент, что мое проживание на Брейкер стрит продлиться до конца игры — я не стала сообщать пока, что фиг они меня оттуда вытащат и после — и Эльвин, сославшись на работу, убежал, шепнув мне на прощанье, что заедет за мной вечером и поможет перевезти вещи.
Я попрощалась с ярами и тоже вышла. Вот только на лестнице меня нагнал яр Кингсман.
Столкнуть?
Тьфу, опять оскорбить?
Не дамся! Он упустил свой шанс потребовать моего увольнения — хотя сейчас и рад наверное, хорошо бы он выглядел перед коммандером, если бы так и сделал — так что пусть сосет лапу.
Хм, интересно, а у драконов есть животные повадки?
— Мири Джонс…
Я очнулась от важных размышлений, придала лицу максимально возможную равнодушную любезность и коротко спросила:
— Да?
— Я бы хотел прояснить относительно вчерашнего…
— Не стоит, — кажется, холодность моей улыбки могла бы соперничать с двухкамерным холодильником. — Вы четко донесли, что думаете по поводу меня и моего места в этом мире. Не хочу обременять своим излишним присутствием — чем раньше мы закончим наше совместное дело, тем быстрее вы избавитесь от столь неприятного соседства. Потому поспешу в архив.
Сделала полный достоинства книксен — в брюках это, наверное, смотрелось странно — и ушла в свои любимые подвалы.
Знакомство с последствиями
С новым расследованием я получила не только новое начальство, новых врагов — потенциальных убийц Томасов — и новое место проживания.
Гардероб тоже был обновлен.
После целого дня в катакомбах, по ошибке названных архивом, и безуспешных попыток найти что-нибудь новенькое, мара Уотсон затащила меня в костюмерную и подобрала сразу несколько нарядов, приличествующих яре. С возвратом, конечно, за исключением случаев «смерти, дырок от пули и колющих ран. Ну или если кровью зальет — тогда спишем».
Милая женщина.
Милый дракон — Эльвин, то есть — помог доехать до бывшего дома, где я попрощалась с не слишком любезными владельцами, забрала свои немногочисленные вещи и, под вечер, наконец, с комфортом разместилась на третьем этаже милого дома.
Последующие несколько дней прошли совершенно спокойно. Я работала в архиве, откладывая на выделенный мне столик всё, что имело отношение к нашему делу — или могло бы иметь, если бы удалось найти связующее звено — под прикрытием забора выбиралась на работу и возвращалась с нее, и, «официально» и наряженная, спускалась периодически по парадному крыльцу, демонстрируя жеманные манеры яр и их же способность скучать.
Пока ничем другим, как мне казалось, они и не были характерны.
Королевство пока лишь меняло строгую патриархальность и консерватизм на более современные тенденции, и большинство яр, особенно если они были приближены ко двору, считали зазорным любые действия кроме:
«Женских» занятий вроде пения, игры на музыкальных инструментах и бытовой магии.
Развлечений — приемов, шоппинга, музыкальных вечеров и балов.
Замужества.
И верховой езды и охоты.
Мары, мири, работницы, а также те из благородных девиц, что жили в дальних поместьях и наведывались в столицу в лучшем случае во время брачного сезона, обладали большей свободой и смелостью работать, одеваться и выбирать, как проводить свое время. Среди столичных яр такими были единицы — скорее, исключение из правил.
