Его новый вздох больше напоминает стон. Он разворачивается и, открыв дверь, выходит.
25. Давид
Хмурое, пасмурное утро за окном. Похоже, скоро пойдёт дождь. Полина ещё спит. Я минут десять любовался ею, глядя на неё через камеру наблюдения. Вчера она устала очень. Понять не могу, как она такая искренняя, такая тонко чувствующая и честная, такая легко обучаемая, умная и интересная, оказалась в эскорте. Я изначально думал, что она совсем иная. Очередная меркантильная и циничная проблядь, потреблянтка с мышлением улитки и беззастенчивая лгунья. До сих пор не могу понять, то ли я стал очень далёк от объективности, то ли мне просто дико повезло.
Но одно точно. Я думал, что мне с ней будет куда сложнее. А мне с ней легко.
Инна спускается по лестнице вниз. Хмурая, как и это утро за окном.
— Привет.
— Привет, — отзываюсь я. — Как спала?
— Так себе, если честно.
Она берёт в руки пульт и включает музыкальный канал, затем делает звук тише, почти в ноль.
— Я хочу поговорить с тобой, Дава.
— На тему?
— О Полине.
Поднимаю бровь. Инна старается на меня не смотреть. Подходит к кофемашине, делает себе обычный утренний эспрессо.
— Сделай мне тоже.
— Ок.
Спустя несколько минут она ставит передо мной белоснежную чашку с ароматным американо. Вкусы у нас схожи, но всё же немножко разные.
Инна садится за стол ровно напротив меня.
— Скажи мне, Дава, что ты творишь?
— Ты о чём?
— Я о Полине, Дава. О ней. Ты думаешь, я не вижу, что ты влюбился?
Смеюсь.
— Я? Влюбился? Ты прикалываешься, что ли?
— Да, Дава, ты, — хмурится она. — И нет, я не прикалываюсь. Мне вообще не смешно.
— Слушай, Инна, я работаю с ней.
— Работал. А то, что происходит сейчас, называется уже по-другому. Между прочим, в компании уже шушукаются на тему того, что ты редко стал появляться. Хорошо хоть совет директоров не пропускаешь. А то без главы как-то трудно было бы планировать и работу и инвестиции.
— Я не понял, Инн. Ты чего наезжаешь-то меня? Не выспалась? Сестрёнка, ты тон-то смени. Я тебе не Николя твой.
— Я не наезжаю, Дава, — уже мягче отвечает она.
Берёт меня за руку, проникновенно смотрит в глаза.
— Давид, ты же нарушаешь регламенты, которые сам же и установил.
— Ошибаешься. Я ни разу их не нарушил.
— Никаких личных отношений между тестером и моделью, правда?
— Разумеется, — сглотнув, отвечаю я.
— А в действительности как?
Она будто мне в душу заглянуть пытается. Убираю руку из её ладони.
— И в действительности так, Инна.
— Дава, я выбила дополнительные инвестиции под твой проект. Я верю в него. Но с каждым днём всё меньше. Потому что я вижу, что происходит с тобой. Тебе вообще стала интересна только эта Полина.
— Мы с тобой не так уж и часто видимся, сестрёнка. Поэтому ты не в курсе, что мне интересно, а что нет.
— В курсе. Я ночью записи отсмотрела. И только убедилась в том, что чисто по-женски чувствовала.
Напрягаюсь.
— О каких записях речь?
— Нет, я не смотрела ваш секс, если ты об этом. Делать мне больше нечего. Даже если бы ты на меня повесил задачу тестить эти результаты, я бы её делегировала доверенным подчинённым.
— А о чём ты тогда?
— О том, как ты с ней говоришь. Как на неё смотришь. О том, как ты изменился, Дава, за эти три недели. О том, что с тобой происходит.
— Со мной ничего не происходит. Я с ней работаю. И ни одного важного процесса в компании я не пропустил. Я, знаешь ли, тоже умею делегировать задачи.
— Ты когда последний раз в клубе был танцевальном?
— Какая разница?
— Огромная. В гольф-клуб когда последний раз ездил? На планере летал? Играл на бильярде с коллегами? Просто отдыхал, скажи мне? Я не про сон.
Я делаю глоток кофе, ставлю чашку на стол и откидываюсь на стуле.
— Интересные претензии…
— Это не претензии. Я просто обеспокоена. И даже не этими миллионами евро, которые ты подтянул для создания новой модели. А твоим состоянием. Ты влюбился, Давид. А она тебе не пара, и ты сам это знаешь. Она — проститутка. У неё до тебя десятки мужиков были, если не сотни.
Меня начинает это утомлять.
— Чё-то я не врубаюсь, малявка, ты что роль мамы на себя примерила?
— Нет. Давид, послушай меня, пожалуйста…
— Я тебя слушаю.
— Остановись. Это уже слишком далеко зашло. Она ведь тоже на тебя смотрит так, будто ты герой её романа. Она не модель для создания секс-ботов. А ты — не тестер. Передай её в Центр, найди ей тестера…
Оперев руки на стол, резко встаю. Слышится жалобный скрип ножек стула по мраморному полу.
— Всё, Инна, заканчивай. Мне надоело. Я тебя выслушал.
— А я не на исповеди.
— Как и я.
— Дава, грань между такой работой и личными отношениями тонка. Ты это знаешь получше меня. Я изначально пошла тебе навстречу только потому, что ты её ни во что не ставил. Как личность. В том смысле, что она для тебя была просто моделью. Причём, экспериментом. Но теперь всё не так.
Выхожу из-за стола.
— Всё, Инна, закончили этот разговор. Я в душ.
Она ничего не отвечает. Вздыхает, поворачивается к телевизору и делает пультом звук погромче.
26. Давид
— Привет.
— Привет, — взглянув на меня, улыбается она.
Её улыбка чарующа. И мне очень нравится, что она стала так реагировать на моё появление. Греет как-то. Она так мне улыбается, будто я один из лучших людей в её жизни. И хочется этим дорожить.
— Как ты спал?
— Спасибо, хорошо. Перед сном много о тебе думал.
— Расскажешь?
В её прекрасных глазах искренний интерес. И становится даже как-то не по себе от той темы, которую я хочу с ней обсудить. Всё просто — я боюсь её потерять.
— Да, — киваю я. — Давай только не здесь.
Тонкие брови легонько взлетают вверх. Она удивлена и это заметно.
— А где?
— Внизу. В саду. Позавтракаем и поговорим.
Она немного напрягается.
— Давид, что-то не так? Я с чем-то не справилась?
