— А обед? — спрашивает Инна.
— Подождёт.
32. Полина
— Вытяни пальчики.
Он нежно берёт меня за руку и легонько приподнимает вверх.
— Чуть растопырь. Нет, — смеётся, — не так сильно. Чуточку. Да, вот так.
Поочерёдно он целует подушечки пальцев. Нежно-нежно. Приятно очень и… трогательно. После каждого поцелуя смотрит на экран, сверяется с данными.
— Мизинцы самые чувствительные. Сейчас всё то же самое, только поцелуи будут более чувственными. И более ощутимыми, соответственно.
— Хорошо, — прячу улыбку я.
Теперь он целует мои пальцы так, что на коже руки появляются мурашки. Один, другой… о Боже… третий… четвёртый… мизинец…. Ох…
Мурашки проносятся от лопаток к шее, я даже чуть вздрагиваю.
— Спокойнее, — взглянув на меня, серьёзный, словно доктор, говорит он.
Давид не касается меня ничем, кроме губ. И касается в данный момент только пальцев. Руку не трогает. Чтобы не исказить данные.
— Да, снова мизинец. Безымянный реагирует чуть слабее. Другую руку, Полин.
То же самое. Тихо млею.
— Так, готово. Теперь вытяни руки вперёд, вот так, да. Держи слегка согнутыми в локтях и подними ладонями вверх. Отлично.
Теперь он целует запястья. Сначала легонько касается губами, затем снова усиливает чувственность прикосновений. Когда он целует меня там, где бьётся пульс, компьютер издаёт тихий, похожий на мяуканье звук. Это означает яркую реакцию на прикосновение к эрогенной зоне.
— Очень хорошо. Погоди, не опускай.
Давид включает похожий на авторучку прибор, который измеряет и записывает площадь эрогенной зоны. Красная световая сетка на моём запястье чуть подрагивает. Затем на другом.
— Всё, можешь опустить. Сейчас данные перекину, перейдём к плечам.
Переход к плечам очень приятен. Мурашки носятся по моему телу, когда он сзади покрывает мои руки и плечи поцелуями. Сложив ноги по-турецки, я, обнажённая, сижу на площадке и просто балдею.
Давид иногда запрашивает у Системы мои показатели. Иногда мои соски реагируют на совершенно неожиданные ласки. Например, на лёгкие поглаживания щиколоток. Торчат, как бешеные.
А иногда я теку тогда, когда вроде бы для этого нет никаких оснований. Но Системе плевать, она совершенно непредвзята и безэмоциональна. И выясняются прелюбопытнейшие вещи. Например, мой общий уровень сексуального возбуждения повышается скачками, когда я слышу определённые интонационные нотки в голосе Давида. Когда это выяснилось, Давид загорелся идеей создать аналогичную имитацию. В ходе упражнений и записей я кончила восемь раз. За четыре часа. Исключительно от голоса Давида. В жизни бы не поверила в подобное, расскажи мне об этом девчонки месяца два назад, когда я ещё работала в эскорте. Воспоминания притупляются, но я помню, с какой неприязнью порой реагировала на неумелые прикосновения похотливых клиентов. Теперь же я понимаю, что моя чувственность вообще очень страдала из-за того, что я терпела подобное в силу особенностей своей профессии.
Давид в этом отношении подобен настройщику пианино. И делает он это очень умело.
Но самое удивительное здесь — это реакции моей копии.
— А давай посмотрим, как она реагирует? — канючу я.
— Чуть позже.
— Ну, пожа-а-а-алуйста… Мы же записали это блок!
Давид прищуривается и склоняется ко мне:
— Повтори.
— Что повторить? — не понимаю я.
— Вот это, "ну пожа-а-алуйста".
Повторяю.
— Огонь. Запишем. Секунду, в меню выйду.
Смеюсь.
— Тихо-тихо-тихо, Полина. Рано расслабляться. Мы работаем.
— Всё-всё, я серьёзна.
— Готово. Пишем. Повтори.
— Ну пожа-а-а-алуйста…
— Нет, вот как тогда.
— Да я уже не помню…
— Попроси меня посмотреть реакции цифровой копии.
— Покажи.
Смеёмся оба.
— Так, как тогда просила, — настаивает он.
— Ну, пожа-а-а-алуйста…
Давид довольно улыбается, смотрит на экран.
— Умничка. Записал.
— Так ты мне её покажешь или нет? — надуваю губы я.
С ним я могу себе позволить покапризничать и типа пообижаться. Он знает, что я это не всерьёз. И реагирует очень тепло. Мне нравится.
— Ладно, Полинка, сейчас покажу. Какие реакции ты хочешь глянуть?
— На твой голос… Прикольно ощущения сравнивать.
Он берёт в руки пульт и включает большой экран. Вернее сказать, огромный. Потому что он во всю стену. Четыре на пять метров. В меню выставляет язык — русский, локацию — сейчас базовую, и размер модели — моей копии. Так, чтобы она была моего роста.
— С начала файла? — улыбаясь, спрашивает он. — Или промотать?
— С начала, — отвечаю улыбкой я.
Усаживаюсь поудобнее перед экраном. Давид выключает свет и запускает программу.
Сначала на белом фоне появляется заставка с названием компании. Затем её сменяет надпись:
"Polina. Lovebot — new generation sexbot"
Надпись растворяется в воздухе.
Белая комната пуста. Затем в сторону отъезжает дверь. В тёмном проёме стоит девушка. Полная копия меня. Теперь, за счёт объёма трёхмерного изображения, меня здесь будто бы двое. Как вариант, появляется моя сестра-близнец.
Она будто бы заходит в светлую часть этой комнаты. Этот эффект достигается за счёт реалистичности картинки и фона, который будто бы служит продолжением этой комнаты. Уровни пола и потолка совпадают, так же, как и границы стен.
Она одета в серое обтягивающее фигуру платье и тёмно-серые босоножки на шпильках. В её ушах серьги-капли из белого золота. Она хорошо и стильно накрашена. Макияж практически не заметен, всё выглядит очень естественно.
— Привет, — говорим мы с ней почти одновременно, я, внимательно глядя на её губы, чуть запаздываю.
— Здравствуй, Полина, — нежно произносит Давид.
Я оглядываюсь на него и улыбаюсь. Он отвечает мне нежным взглядом и улыбкой и снова переводит взгляд на экран. Он стоит по центру комнаты, прижав согнутую руку к животу, а другой локтем уперевшись в неё. Двумя пальцами поглаживает щетинистый подбородок.
— Я очень рада тебя видеть, — улыбнувшись, говорит моя копия.
— Почему? — задаёт вопрос Давид.
Он тестирует разные варианты. Программа мгновенно обрабатывает его фразы и если узнаёт их, подбирает рандомный, но подходящий по смыслу, ответ. Если не узнаёт, копия умильно вздыхает и пожимает плечами. Это бывает нечасто, и с каждым днём всё реже — база фраз активно пополняется.
