Снова увесистый удар, всхлип.
— По лицу не бьете, бережете, что ли? — усмехнулся пленник, отдышавшись.
— А нет смысла лупить тебя с воодушевлением, — пояснил Никита. — Если сейчас не сдашь агента — ментат всю память выпотрошит!
— Я же говорю, что Сергей сам выходит на связь, — заторопился атаман. — После звонка я стираю номер телефона. Виделись всего лишь раз, и после этого общались на дистанции. Все инструкции присылались пакетом в сетевую почту. Деньги шли на счет. Лица этого человека я не запомнил. Детей не похищали!
— Ну, сейчас проверим! — ласково произнес Тагир. — Рома, сынок, давай-ка работай! Хватит известку со стен обтирать!
Возницына уже не трясло от таких манипуляций. Как-то свыкся с мыслью, что приходится трудиться не только боевым волхвом, но и ментатом. Привычно сжал ладонями виски дернувшегося в страхе пленника и послал нужные импульсы в мозг, развертывая перед собой полотно образов.
Никита внимательно наблюдал за парнем. Беспокойство он стал проявлять, когда заметил, что Роман побледнел, тень неуверенности мелькнула у него на лице. Собираясь прервать манипуляции, он шагнул к Возницыну, но молодой помощник сам вышел из состояния медитации.
— Никита Анатольевич, мне надо кое-что сказать вам, — он показал взглядом на дверь. Выйдя в сени, Роман горячо зашептал: — Я нарвался на блокаду! Не могу обойти ее без риска разрушить мозг! Как только цепляюсь за чей-то образ, сразу же утыкаюсь в закладки ложной памяти! Здесь нужен сильный специалист! У меня иная специализация!
— Плохо, — помрачнел Никита. — С ним может связаться этот Сергей в любую минуту, а у нас нет раскладов. Ты точно не сможешь прорвать блокаду?
— Могу, но пациент или умрет, или произойдет вычищение всех ячеек глубинной памяти! — Рома скис. — Извините, Никита Анатольевич, что подвел вас!
— Ладно, не кори себя, — Назаров хлопнул помощника по плечу. — Топай в дом, прикажи Тагиру собираться. И клиента пусть упакуют. Перевезем его в надежное место.
Оставшись один, Никита вышел на улицу, поежился от мороза, усилившегося к вечеру. Набрал нужный номер.
— Петрович! Здорово! Не спишь? Да шучу, шучу. Слушай меня внимательно. Мне нужно спрятать очень важного клиента. Он с трудом идет на контакт, но у меня нет времени сейчас его колоть. Блокада стоит. Пока найду спеца, его желательно изолировать. Есть местечко? В подвале «Изумруда»? Хм, а я и не знал. Надо будет потом с тобой экскурсию провести. Все, отбой. Через полчаса будем на территории, подъедем с технического входа. Встретишь.
Никита знал, что начальник СБ Корниенко выполнит свою работу чисто. Его ребята умеют держать язык за зубами. Утечки информации быть не должно. На мгновение задумавшись, волхв отыскал в телефонной книжке номер Великого князя, данный для экстренного вызова. Меньшиков предупредил, чтобы Никита звонил по нему в крайней необходимости. Линия защищена шифраторами и не прослушивается, поэтому засорять ее всякими мелкими просьбами не рекомендуется.
Константин Михайлович откликнулся после трех продолжительных гудков.
— Говори, Никита, — Меньшиков даже приветствовать своего зятя не стал, тем самым намекая о срочности и важности вызова.
— Мне нужен очень опытный ментат, чтобы снять многоступенчатую блокаду памяти, — тоже не рассыпался в здравицах Никита. — Своими силами, боюсь, не смогу. Время поджимает.
— Есть у меня один экземпляр, правда, старенький, — эмоции проскользнули в голосе Великого князя. — Но работает виртуозно. Когда посылать?
— Сейчас. Я его встречу в аэропорту. Только по номеру рейса предупредите.
— Почему не через портал?
— Не хочу, чтобы посторонние знали о нем, — честно признался волхв.
— Ментат из нашего клана.
— Нет, отец. Посылай обычным ближайшим рейсом.
— Как скажешь, — хмыкнул Меньшиков. — Но это не меньше пяти-шести часов. Тебя устроит?
— Думаю, за это время ничего не случится.
Князь не стал выспрашивать, какую авантюру затеял зять. Он подтвердил, что понял просьбу Никиты и отключился от разговора. Вот теперь можно ехать в «Изумруд».
Тяжело приминая снег, внедорожник выехал из ограды, перевалился через неглубокий водоотводной кювет и остановился в ожидании, когда Лязгун закроет ворота. Телохранитель ввалился в салон и пихнул Слона в бок, чтобы тот подвинулся. Машина взревела, выплевывая густые клубы грязно-серого цвета, и понеслась по проулку, напугав парочку пушистых котов, вздумавших устроить битву посреди дороги.
Москва, декабрь 2013 года
Луиджи Гроссо
Все-таки настал тот момент, когда пришлось окунуться в суровую русскую зиму с ее блеклостью красок и жестоких северных ветров. Ночной звонок от агента расстроил Луиджи и заставил вспомнить, что заграничный паспорт еще не просрочен, а виза в Россию уже проставлена. Буркнув в трубку, что прилетит в Москву в течение завтрашнего дня, руководитель секции по иностранным делам прошлепал босым на кухню и налил себе граппу в пузатый стакан на три пальца, сел за стол и задумчиво выцедил водку, отдающую волнующими ароматами винограда и жасмина.
Что ж, он предполагал несколько вариантов развития ситуации, и провальные моменты в их число входили. После изучения аналитической записки, где описывался психологический портрет Назарова, Гроссо подспудно ожидал от клиента такой прыти. И не понимал, почему местные умники с долей снисходительности утверждали, что молодой дворянин в силу своих амбиций не будет обращаться за помощью к более сильным и влиятельным лицам, хотя у него за спиной вообще не было той силы, сходной с той, которую накопили аристократические кланы России. Оказалось, все обстояло иначе. Серджио и Солера, чудом выскользнувшие из заварушки, устроенной Назаровым и местным кланом, утверждали: в операции по освобождению заложника участвовали люди из спецслужб. Они не вмешивались в бой, но перекрывали все потенциальные пути отхода, контролировали передвижение вооруженных групп, отсекали от эпицентра боя помощь.
Солера, накинув на обоих сферу невидимости, удачно проскользнули мимо кольца оцепления и телепортом ушли в Ярославль, где был заякорен маячок. И только потом прибыли в Москву, откуда стали спешно вызывать для консультации Гроссо.
— Почему не спишь? — мягкие и теплые от сна руки жены оплели его шею. — Граппу ночью пьешь… Ясно, что-то случилось.
— Мне нужно ехать в Россию, — вздохнул Луиджи, поглаживая шелковистые волосы Изабель. — А я рассчитывал, что раньше весны туда ни ногой!
— Ты излишне самоуверен, Лу, — Изабель взяла стул и села рядом с мужем, запахнув полы халата на коленях. — Недаром же символом России является матрешка. Тайна в тайне, приправленная непредсказуемостью. Кстати, привезешь мне сувенир? М-мм? Матрешку, например?
— Обязательно, — улыбнулся Луиджи. — Собери, пожалуйста, мой заграничный комплект. А я сделаю несколько звонков, раз уж встал.
