Ну да, об этом я как-то не подумал. Вождей у любого народа может быть много, а вот действующий жрец — только один. И, раз у него прямая связь с прародителем своих сородичей, отвлекать его мирской суетой вроде как нехорошо. И в то же время такому жрецу нет нужды вникать в дрязги простых смертных. Выходит, одни права, и никаких обязанностей, а с учетом отсутствия Героя среди ликанов — это совершенная халява, ведь если Бог не участвует в Игре, то и прав на Колыбель у него никаких нет, следовательно, у жреца полная свобода действий и никакого контроля сверху.
Хотя ликаны не показатель. Вон Огрим своих кобольдов дрессировал старательно, и лишь моя наглость помогла вынудить его выйти на поединок. Наверняка есть и другие лорды-жрецы, просто я о них пока не слышал.
— Я тебя понял, — кивнул я Рьерту. — А вот и твоя деревня.
Поселок действительно уже можно было разглядеть впереди. Стена уже починенного частокола распахнулась, пропуская нас внутрь.
Встречали своего юного вождя со всем почтением. Ликаны постарше кланялись с уважением, молодые парни старались выглядеть крупнее, чем они есть на самом деле, самочки строили глазки. Мне тоже перепало несколько заинтересованных взглядов, но ничего хорошего они не сулили, скорее, от меня ожидали неприятностей.
А ведь я их спас от Саркана. Но это ничего не меняет, для всех, кроме дьяволов, я буду чужаком, от которого ждут лишь проблем.
И внезапно для себя я понял, что меня это устраивает. Пусть меня боятся и ждут удара. Враг, все время находящийся в напряжении, совершает ошибки. А там, где он ошибается, я могу выигрывать.
С этой мыслью я проследовал в дом старосты вместе с Рьертом.
Глава 8
На ночь решили не задерживаться — как-никак, нам еще предстояло пройти несколько деревень, также входящих в феод Рьерта. Так что уже через пару часов наша группа вышла через вторые деревенские ворота. Вслед нам махали, лорду кричали здравицу.
Хмурые воины гвардии, недовольные столь скорым уходом, все же выполняли свои функции — так что мы с Рьертом были окружены достаточно плотным кольцом бойцов, готовых отдать жизнь за своего повелителя. Сам лорд спокойно двигался по плотно утоптанной тропинке, погруженный в мысли, а я тем более не горел желанием что-то обсуждать сейчас, когда нас слушают посторонние. Это с Рьертом я могу договориться, а вздумай кто из гвардейцев укоротить лорда на голову за предательство народа, что мне останется делать?
— Почему вы не заведете коней хотя бы? — проворчал я, перешагивая через упавший на дорогу ствол молодого деревца. — Уж между поселениями всяко лучше поддерживать быстрое сообщение, а не переться каждый раз пешком.
Рьерт недовольно вздохнул, но все же ответил.
— Конечно, ездовых животных можно купить. Тут ведь степь неподалеку, только на это нужны деньги, которых нет. Я, знаешь ли, не настолько богат, чтобы тратить такие суммы.
Я покачал головой, вспоминая, как обменял одну золотую монету в заштатной гостинице. Конечно, она была не так уж и плоха, но явно же не топовый сегмент, а обычная ночлежка с комнатами для купцов побогаче.
— А какие монеты в ходу у степняков?
— Пятиграммовый золотой кругляш, — сгоняя присевшую на нос муху, ответил Рьерт. — За него можно обменять десять серебряных — каждый весом по десять граммов. Ну а те уже размениваются на сотню медных квадратов весом в те же десять граммов.
Что ж, мои запасы однозначно более полновесные. Во всяком случае выменянная в той гостинице тысяча серебряных весила просто неприлично много, явно побольше десяти килограммов.
— А как идет расчет, сколько в одном степном золотом имперских монет?
— Тут все просто. Имперские золотые примерно в два раза тяжелее. А вот серебро и медь — легче.
— Потому что золотодобычи у вас нет, а серебро с медью кто-то добывает? — предположил я, обдумывая его слова.
Рьерт кивнул.
— Есть один медный рудник — на западе, его разрабатывают совместными усилиями орки и гноллы. А серебряные источники лежат в подземельных штольнях кобольдов.
То есть Огрим на бабках, получается, сидел? Определенно нужно будет сходить в гости еще раз, заранее озаботившись глубокими мешками. Как известно, все что нужно для победы в войне — деньги, деньги и еще раз деньги. И тот, кто может себе позволить первым расшатать экономику врага, выигрывает. Получив серебряные рудники, я могу просто идти и скупать все встреченные мной отряды диких. Вряд ли они откажутся сходить в оплачиваемый отпуск на земле Империи. Как-никак все равно позвенеть мечами наведываются в Пограничье, будто на работу. А так им за это еще и заплатят дополнительно!
Держа эту мысль в голове, я задал сам собой напрашивающийся вопрос:
— А почему бы просто не захватить нужную скотину? У тебя есть воины — напали на степняков, заковали их в рабство, а самим можно обзавестись транспортом.
— Смеешься, Дим?! — хмыкнул в ответ тот. — Мы в лесу живем, и наши бойцы в открытом поле уступят наскоку кочевников. Это мы здесь осели, деревни возводим. А в степи детеныш с рождения, считай, в седле. И не кони там вовсе.
— А на ком они ездят?
— На боевых турах. Такой затопчет на раз, только дай ему нас учуять. Мы же все-таки волки. К тому же кочевники всегда наготове — иначе в степи не выжить. Это в лесу все относительно спокойно, иногда даже поторговать получается с другими народами. В степи — каждый сам за себя, и даже два разных племени из одного народа могут запросто резаться между собой. Так что нет — подобный захват транспорта невозможен.
Или нужно просто для кражи брать того, от кого не несет за версту волком, подумал я, но вслух этого говорить не стал. Союз союзом, но ни к чему давать подсказки тому, кто в любой момент может ударить в спину. Сам потом попробую реализовать.
— А нормальных торгов не проводится? — припомнив, что Ада под предлогом торговли провела меня в поселок Огрима, уточнил я.
Рьерт не спешил отвечать, то ли обдумывая ответ, то ли размышляя, стоит ли делиться информацией. Но, наконец, заговорил.
— А это зависит от отношений между народами. Вот, к примеру, с кобольдами и орками — только торговать и получится. Народы они боевитые, могут и не обрадоваться налету. Хотя, конечно, и на них степняки нападают.
— А кто вообще в степи живет? А то я как-то плохо представляю, кто где разместился.
— За нами идет лес марун, — указал на северо-запад ликан. — Если взять от нас на север, выйдешь в степь, там племена торренов.
Я хмыкнул, припомнив таблетки со схожим названием. Был у меня знакомый, которого ими в дурке пичкали. Решил откосить от армии, а из психушки вышел пускающим слюни идиотом.
— Если еще дальше на север, выйдешь к гидарам, — видя мое непонимание, Рьерт пояснил: — шакалы, Дим, шакалы. У нас с ними не сказать чтобы вражда, но мой прадед лихо рубился с ними на границе леса, пока их не вышибли пришедшие от западного края торрены.
