* * *
Где-то в Астрале.
Пустое пространство, холодное и безжизненное, вспыхнуло. Фигурка сгорбленного гоблина проявилась, и старый Грол прошел несколько шагов, втягивая носом несуществующий воздух. Выждав немного, он опустился чуть ниже, принимая сидячую позу, и стал болтать ногами.
Какое-то время ничего не происходило, а затем из ниоткуда раздался довольный голос:
— А тут интереснее, чем я представлял, старик.
По дрожащему и постоянно меняющемуся тембру было невозможно определить, мужчина или женщина произносит слова. Через несколько томительных минут, пока Грол сидел, болтая ногами, невидимый гость стал медленно облекаться в плоть.
Первыми возникли белые кости, выдающие в пришедшем гуманоида с чуть вытянутым черепом, следом проявились нервы и кровеносные сосуды. Они набухли, наращивая мясо на костяк, и лишь после этого разом возникла кожа. Созданная в Астрале кукла оказалась бесполой и понять, к какой расе ее хозяин принадлежал, не получилось бы ни у кого.
— Ты не закончил, — вытащив из пространства зеленое яблоко, резюмировал Грол. — Где это видано, чтобы на встречу Круга являлся гомункул? Тебя выставят с позором.
С этими словами он откусил от плода, и по подбородку потек брызнувший тугими струями сок. В несуществующем воздухе растеклось облако яблочного аромата, настолько сильного, что любой бы ощутил вкус во рту. Однако кроме гоблина и странного гуманоида здесь не было никого.
— Главное — функция, — ответил гомункул, невпопад раскрывая рот.
Выглядело это так, будто говорить пытался деревянный болванчик.
— Чтобы тебя приняли в Круге, ты должен уметь контролировать свои силы и способности, — отозвался старый гоблин. — У тебя же ни умения, ни мозгов. На голой мощи ты недолго протянешь. Правильно сбалансированный аватар — гарантия того, что ты контролируешь себя и расход собственной сущности.
— Я научусь, ты знаешь, я способный ученик, — ответил гомункул, уже лучше воспроизводя мимику живого существа. — Интересное место. Как оно появилось?
Грол выбросил огрызок, и все эффекты, созданные яблоком, мгновенно исчезли вместе с имитацией фрукта. Даже блестящий подбородок гоблина моментально высох, словно и не тек по нему несколько секунд назад ароматный липкий сок.
— Астрал был всегда, мой непутевый ученик, — ответил гоблин. — Это всего лишь море магической энергии, на волнах которого все твои способности могут усилиться. А еще, если не использовать его правильно, можно выгореть. Да так, что никакие силы тебя уже не восстановят.
— Я умею приспосабливаться, — сердито засопел гомункул, и из его головы отделились длинные мохнатые уши. — Вот видишь.
Грол никак это не прокомментировал, продолжая беззаботно болтать ногами.
— Получается, Астрал существует в любом мире, где есть магия, верно? — спросил ученик, поднося к карикатурному лицу ладонь.
На ней тут же проступили линии, дальше возник рисунок вен. Чем дольше гомункул таращился на свое тело, тем более явные очертания они принимали. Иногда изменения срывались, и ему приходилось снова проводить их. Постепенно стало заметно, что в Астрале сидят двое гоблинов — старый и молодой.
— Я не видел других миров, — наконец вздохнул Грол. — Так что это у тебя спрашивать надо. Впрочем, полагаю, магия есть везде, просто не каждый мир умеет ее использовать.
Гомункул несколько секунд безуспешно искривлял ротовую полость, пока не получилась ухмылка.
— Жалеешь, что никогда не покинешь Колыбель, старик? — спросил он, взмахом руки преобразуя собственное тело в громадный кристалл бледно-зеленого цвета. — А так намного удобнее.
Грол тихо посмеялся.
— Чем проще тот облик, который хочешь использовать, тем легче его создать и поддерживать. Поэтому хватит баловаться, нам пора возвращаться.
Кристалл не ответил, полностью поглощенный перестройкой своего аватара. Внутри прозрачного камня происходили какие-то перемены, но старый Грол не обращал на них внимания.
Гоблин помнил, как сам чуть не умер, впервые выбравшись в Астрал. Если бы не присутствие учителя, сгинул бы Грол молодым и глупым. Океаном магической силы его называют не без причины, как и у настоящего, его воды могут быть крайне опасны. И пускай самому шаману уже вряд ли удастся побывать даже на морском берегу, он навсегда запомнил слова своего наставника.
— Магия — такая же стихия, как огонь или вода, — проговорил старик. — Относиться к ней легкомысленно — все равно что совать пальцы в открытое пламя. Никогда не забывай о том, что на заре времен, еще до Прибытия, очень многие ученики погибали в свое первое астральное путешествие.
— Глупцы, — вновь принимая облик молодого гоблина, заявил ученик. — Я кое-что понял об этом месте, но пока не готов делиться выводами.
— Тогда уходим, — кивнул Грол. — И ты возвращаешься первым.
Аватар его собеседника вспыхнул и исчез. Старый шаман прикрыл глаза, проверяя, все ли получилось у молодого и глупого, каким он сам был много лет назад. Войти в Астрал для одаренного — легко, вся сложность в том, чтобы суметь его покинуть, не растворившись в этом океане.
— Эх, принесла ж Богиня мне на старости лет такого шебутного Героя, — вздохнул он, и тут же исчез.
* * *
Полуостров Шейдле. Подземелье в руинах крепости Ель.
Мрачный коридор являл собой пример самых записных развалин. Держатели для факелов давно выпали и, обратившись в рыжую грязь, сгнили. Облицовка стен отвалилась, разлетевшись в мелкую крошку и каменную пыль. С потолка свисала паутина, ничего общего с пауками не имевшая.
Царившее в руинах запустение навевало тоску и вызывало отвращение к забывшим о крепости хозяевам. В былые времена здесь жила достаточно крупная армия, сторожившая морское побережье, но годы бесконечных войн и отсутствие угрозы с воды сделали свое дело. О крепости просто забыли, войска ушли, а ближайшие поселения с годами захирели и пали под натиском чудовищ, расплодившихся после ухода солдат.
Свет, проникший в подземелье со стороны обвалившейся лестницы, сделал темень катакомб еще мрачнее, а облик их — страшнее. Однако тонкая фигура с факелом в руке двинулась вперед, пропуская следующего гостя.
Второй вошедший гремел металлом, как ведро с гвоздями. Что-то внутри него, скрытое под темным и местами испачканным пылью плащом, постоянно пересыпалось, порождая новые посторонние шумы.
От этих звуков, таких кощунственных в этом всеми забытом месте, запищала крыса где-то за пределами светового пятна.
Третий вошедший не скрывал ни лица, ни тела. Покрытое толстыми наростами, будто хитиновыми пластинами, тело плавно скользило на самом краю света. Широко расставленные глаза покрывала тонкая пленка. Острый нос, оканчивающийся еще одним наростом, задрожал, беззвучно всасывая воздух.
