— Мы имеем полномочия задержать гражданина Береженникова, который, как нам известно доподлинно, сейчас находится у вас. Где он? Отвечайте, не вынуждайте нас применять силу!
— Ладно-ладно, я здесь. Готов добровольно сдаться в руки закона, — донесся со стороны веранды чей-то голос.
По ступенькам крыльца во двор, чуть прихрамывая, спустился человек в мешковатом костюме и мятой фетровой шляпе старомодного фасона.
— Вы профессор Береженников? — с некоторым недоумением и даже недоверием осведомился майор.
— Да, я профессор Береженников, — подтвердил тот и тяжело вздохнул. — Будьте добры показать мне документ, на основании которого вы собираетесь произвести мое задержание.
Услышав про документ, капитан отчего-то растерянно замялся, тогда как майор с бесцеремонностью гоголевского околоточного Держиморды хамовато огрызнулся:
— Какой тебе документ? Ты задержан, и этим все сказано! Конвой, ко мне! Живо!
Из-за калитки во двор тут же вбежали двое мужчин в форме Росгвардии и балаклавах, с автоматами наизготовку.
Майор кивнул в сторону человека, назвавшегося профессором, и скомандовал:
— В браслеты его упаковать и загрузить в отсек для задержанных!
Парни в балаклавах тут же кинулись выполнять его распоряжение. В последнее мгновение один из них взглянул на профессора и вдруг остолбенел. Он явно собирался что-то сказать, но сделать этого не успел.
Профессор внезапно проявил невероятную силу и реакцию. Он распрямился, словно сжатая пружина, и нанес два мощных удара в головы росгвардейцам, отправил их обоих в глубокий нокаут. Майор и капитан схватились за пистолеты, но в тот же миг произошло нечто и вовсе невероятное.
С кучи домашнего хлама, громоздившейся под соседней яблоней, внезапно слетело брезентовое покрывало.
Рослый мужчина с пистолетом в руке гаркнул во весь голос:
— Стоять, не двигаться! Руки вверх! Стреляю без предупреждения! Уголовный розыск. Вы задержаны!
Капитан поспешно поднял руки, тут же заметил, что его напарник в форме майора все же настроен побрыкаться, и торопливо его уведомил:
— Не дергайся, идиот! Это ведь сам Гуров!
Услышав фамилию того человека, о котором даже самые признанные паханы говорили с невольным уважением, майор в момент присмирел и счел за благо тоже поднять руки.
Когда на их запястьях защелкнулись браслеты наручников, росгвардейцы начали подавать некоторые признаки жизни. Стас без труда приподнял их с земли, посадил у забора, прислонил к нему спиной, после чего снял с них балаклавы.
Теперь некоторое обалдение испытали доблестные сыщики. Если один из этих ряженых был им совершенно незнаком, то второй оказался их стажером Константином Бубошкиным.
— Вот так встреча! — присвистнув, заявил Крячко. — Так ты, Костя, оказывается засланный казачок? А твой дядя самых честных правил, он на кого работает?
— На Российское государство! Он служит закону! — с высокопарным апломбом и даже пафосом выпалил Бубошкин. — Вы очень многого не знаете, господа сыщики. Вам невдомек, что все обстоит совершенно не так, как это вы себе представляете. То, что вы в данный момент по незнанию считаете белым, на самом деле может оказаться черным, и наоборот. Впрочем, не мне вам объяснять. Вам это, я думаю, растолкуют и без меня. А пока что я хотел бы видеть своего адвоката Вольдемара Эрнстовича Брюкву. Без него по данному вопросу я больше не скажу ни слова. Кроме того, я требую о факте нашего незаконного задержания, произведенного с нарушением всех мыслимых и немыслимых норм, немедленно известить Мартюшина Павла Фомича.
— Надо же! А ведь ты меня жутко напугал! — сказал Гуров, усмехнулся и с утрированной многозначительностью покачал головой. — Господи! Страна нуждается в героях, а ей рожают… гениев. Видишь ли, Костя, Брюкву пригласить сюда мы не сможем по одной простой причине. С сегодняшнего утра он находится под подпиской о невыезде в связи с выдвинутым против него обвинением в получении крупной взятки. Права заниматься адвокатской деятельностью этот господин уже лишен.
— Что, в самом деле? — Стас удивленно воззрился в его сторону. — А когда это ты узнал?
— Когда ехал на Сапожную, передавали на «Полицейской волне». Брюква надумал попробовать себя в роли решальщика. За два миллиона долларов он взялся уладить конфликт интересов двух полукриминальных фирмочек, взял деньги с боссов той и другой, да еще и пообещал каждому из них, что спор будет решен именно в его пользу. Теперь дело пахнет нехилым сроком.
Выслушав его, Станислав хохотнул и проговорил:
— Представляешь хохму? Судья, который будет рассматривать его дело, дает интервью журналистам. Вопрос: «Чем вы, ваша честь, будете заниматься сегодня?» Ответ: «Буду сажать Брюкву». Отпад!
Лев Иванович тоже сдержанно усмехнулся, сочувственно взглянул на Бубошкина и произнес:
— А господина Мартюшина о чем бы то ни было извещать я не обязан. У нас есть свой начальник, ему и будет доложено о том, что здесь произошло. А сейчас у меня вопрос к этим господам. — Он в упор посмотрел на капитана с майором. — Вы и в самом деле служите в полиции или к органам никакого отношения не имеете, а форму надели для маскарада?
— Мы служим в полиции! — с гордостью уведомил его майор. — В Никаноровском РОВД столицы. Выполняем задание, полученное от начальника нашего райотдела подполковника Кощенца. Имейте в виду, в данный момент мы находимся при исполнении! Кстати, я могу позвонить своему начальнику?
— Нет, не можете, — безапелляционно ответил Гуров. — Сейчас я позвоню своему начальнику, а уж потом он распорядится насчет того, кто и что может. Это вам ясно?
Сопровождаемый взглядами стражей порядка, окольцованных наручниками, он в уже сгустившихся сумерках отошел в сторону и позвонил Петру.
Узнав о том, что профессор Береженников найден живым и невредимым, тот выразил свое живейшее одобрение этого факта. После этого генерал-лейтенант услышал еще и о том, что задержаны люди, которые собирались лишить Береженникова свободы под явно надуманным предлогом.
Он очень обрадовался и произнес с нотками восхищения в голосе:
— Вы, мужики, молодцы! Вот это я понимаю. Результат налицо! А кто там приехал задерживать профессора?
Известие о том, что в деревню прибыли совершенно реальные сотрудники полиции из Никаноровского РОВД, а в компании с ними оказался еще и стажер Бубошкин, Орлова удивило до крайности.
— Что за чушь? — озадаченно произнес он. — Сейчас я провентилирую ситуацию в верхах. Немного подожди, я перезвоню.
— Что там? — негромко спросил Станислав, когда Лев Иванович сунул телефон в карман.
— Петр хочет обговорить этот вопрос наверху. Не нравится мне все это! Чую, в этом деле замешана какая-то очень серьезная гниль. — Он покосился в сторону арестантов, отчего-то сразу приободрившихся.
