Он криво зловеще ухмыльнулся, но на этот раз Алеся спокойно восприняла его одностороннюю улыбку.
– Предположений действительно нет, – подтвердила она.
Вариант насилия она отмела в первое же утро, а вторая ночь окончательно убедила ее, что принуждения к близости от врага ожидать не следует. Если, конечно, не считать принуждением разжигание той сладкой истомы, вовлечение ее в круговерть безумных чувств и пронзительного наслаждения, когда слово «нет» сбегает из словарного запаса, замуровав за собою дверь. Обрывочные картинки того, как она сама обвивает руками мужское тело, со стонами льнет к нему и шепчет «да-да-да», пронеслись в памяти, окрасив щеки пунцовым румянцем.
– И сколько ты помнишь? – тихо спросил Хальер, будто подглядевший ее мысли.
– Нисколько, – поспешно отнекалась Алеся.
– Врунишка, – ответный шепот, обдавший щеки новой волной жара. – Предлагаю освежить воспоминания...
На высоте в десятки метров без летательного аппарата от мага никуда не денешься. И как-то совсем не хотелось никуда деваться, если честно. Алеся застыла, как кролик перед удавом, буквально утонув в глазах напротив. Мысли из головы вылетели, чувства затаились, осталось одно ожидание. Твердые губы коснулись ее мягких, ошеломленно приоткрытых губ.
И в этот момент чувства проснулись. Вспыхнули, как лесной пожар. Воздух загустел и заискрил, в ушах Алеси раздался звон и...
Хальер отодвинулся, гневно сверкнув глазами:
– Весьма суровый метод высказать свое неодобрение. И опасный. В следующий раз не рискуй, голубка, просто скажи «нет», у меня со слухом всё в порядке.
«О чем он? О, Алеся, собери мысли в кучку, немедленно отстранись от него и... говори о чем-нибудь нейтральном!!!»
– Что это был за домик, где мы жили? Охотничий, да? – спросила она.
– Да, домик принадлежит императору, он иногда сбегает сюда на полденька с женой, чтобы побыть в тишине и одиночестве. Не думал, что ты такая трусишка – переводишь разговор на глупости.
– О каких подозреваемых вы говорили? Кого считаете убийцей? – срочно перешла на серьезную тему Алеся.
В ответ ехидно фыркнули, но от разговора не отказались.
– За десяток лет я подозревал очень многих, но все они оказывались невиновны. Я недоумевал, почему так долго не могу найти убийцу, а придя к выводу, что это маг-менталист, начал недоумевать еще больше: как я мог проглядеть появление в империи сильного менталиста, это же просто невозможно? Только в последнее время круг поисков сузился, когда на Лоуреса воздействовали внушением, заставляя его вынести бумаги с формулами из управления. Радиус ментального воздействия невелик, так что менталист обязан был прийти в тот день в управление. Поскольку ни среди рядовых посетителей, ни среди сотрудников канцелярии никого подозрительного не выявили, то остался единственный вариант – менталист входит в круг друзей Левана, заходивших в мое ведомство.
– А что друзья Левана делали в тайной канцелярии?
– Приходили к Левану, он сейчас работает под моим началом. Мысли младшего принца явно считывали, поэтому убийце известно обо мне лично и о моей работе очень много, – хмуро сказал Хальер.
«Угу, – подумала Алеся, – у самого себя мысли считывать вообще удобно, никакая магия не нужна. Леван это или не Леван был под маской?»
– За всей семеркой друзей принца наблюдают, но пока неуспешно. Вчера во время нападения на меня вся компания с Леваном во главе беспробудно спала в большом охотничьем доме, их с трудом нашли поисковые группы, поскольку все амулеты связи оказались разряжены в ноль: явно какой-то маг вытянул из амулетов весь магический резерв и погрузил всех товарищей в гипнотический сон. Молодых людей разбудили мои ищейки, у всех в памяти – только прошедшая охота и сон.
– А нашли их ДО нападения на нас на дороге или ПОСЛЕ?
– В том и дело, что после. Да, любой из них мог отлучиться, пока другие спят, организовать покушение и незаметно вернуться, а потом заменить свои реальные воспоминания темнотой сна без сновидений. Я попробую завтра исследовать их память сам, чтобы выявить подменные воспоминания, если получится. Проблема с этими подозреваемыми в том, что ни один из них не является сильным магом, а главное – не является менталистом.
– Принц Леван является, – выдохнула Алеся.
Она не понимала, как так произошло, что она вдруг оказалась с врагом по одну сторону баррикад, но молчать дальше сочла преступлением. Если глава тайной канцелярии так предан императору, что будет покрывать даже убийцу, если тот является императорским сынком, то она сильно преувеличила добросовестность Хальера в исполнении его обязанностей.
Они так резко остановились и зависли в воздухе, что их чуть не перевернуло вниз головой порывом попутного ветра.
– Поясни, – напряженно сказал Хальер.
– Тогда на балу я испугалась младшего принца, потому что признала в нем незнакомца в маске, – сказала Алеся. – Его голос, его глаза. Убеждена, что в памяти Ника вы прочли бы имя Левана, как его «высокого покровителя».
– Леван всегда считал Дираса своим приятелем, – согласился Хальер, – и разделял большинство его идей об «облегчении участи народа».
На этих словах Хальер хмыкнул и задумался, потом протянул:
– Принц Леван – весьма удобная личина для менталиста, решившего привлечь к своим делам Дираса.
– Вы сами только что сказали, что среди других подозреваемых менталистов нет.
Хальер пошел на снижение, опустился на землю и разжал руки перед крыльцом столичного управления тайной канцелярии. Достал амулет связи и отрывисто приказал:
– Лоурес, немедленно установи тайное наблюдение за младшим принцем. – Отключив своего зама, он сказал серьезно: – Алеся, кем бы ни был этот менталист-убийца, он, возможно, сейчас ищет новую жертву: я не знаю, кому и какие установки он уже успел заложить и насколько нуждается в срочном пополнении резерва. И мне не хотелось бы при следующем вызове на место преступления увидеть под цветущим кустом твое тело. Будь благоразумна и никуда не сбегай! О, я точно найду тебя, но могу опоздать...
Синие глаза Хальера с искренней тревогой настойчиво заглянули в такие же синие женские очи. Алеся кивнула согласно и в который раз подумала:
«Откуда такое беспокойство о моей персоне? Выглядит так, словно я ему далеко не безразлична, но это же чушь. В чем меня пытаются обмануть, уверить, какие ложные предположения хотят внушить? Что вокруг меня происходит, черт подери?! И что значит – не сбегай? Мне сутки напролет вокруг него увиваться, что ли?»
Других вариантов действий ей так и так пока не оставили: Хальер ухватил ее за руку и потянул за собой вверх по лестнице.
Оставалась надежда, что согласие сотрудничать со следствием не означает, что Алеся должна поселиться в управлении тайной канцелярии. Если ее опять запрут в камере, то до Греблина она доберется не скоро: ир Хальер учтет свои прежние ошибки.
