Ясности не было. В его сознании, всегда таком ясном после тренировки, одни мысли сменялись другими.
Вместо того чтобы направить мысленный процесс исключительно на анализ результатов последних экспериментов, сегодня вечером он никак не мог сосредоточиться, и в его мозг настойчиво вторгались видения из прошлого. Неприемлемые в сегодняшней жизни воспоминания пятилетней давности, которые он с радостью предал бы забвению.
Перед внутренним взором стояло искаженное страданием красивое лицо Элейн с блестящими от слез глазами в момент прощания.
— Пойми, Саймон. Ты живешь замкнуто. Я же хочу жить на виду. Эрику нравится бывать на людях. А ты всегда ищешь повод уклониться от встреч. Ты намереваешься провести всю свою жизнь в этой идиотской лаборатории. Женщина не может так жить.
Саймон дословно помнил ее прощание.
«Женщина не может так жить».
Тогда он уверял себя, что она не права, что таким образом она хочет оправдать свой выбор. Но по прошествии пяти лет он вынужден был признать, что она, вероятно, была права.
После Элейн все его отношения с женщинами были непродолжительными, так что он даже не успевал задуматься о женитьбе. Редкие подруги неизменно покидали его, как только занятия сексом переставали давать ощущение новизны. Он был чересчур замкнутым. Нечувствительным к их желаниям. Слишком занятым своими расчетами и экспериментами. Слишком холодным. Слишком неразговорчивым.
Некоторые, побывав с ним в постели, решали, что он слишком большой. Никакое он не чудовище, но то, что у него, черт возьми, не средний размер, это факт.
Саймон хотел бы жениться. Создать семью. Жить прежней, наполненной теплотой и участием жизнью, которая была у него до смерти матери. Знать бы только, как наладить такую жизнь. Он не знал, как снизить напряженную интенсивность существования. Не мог отказаться от своих компьютерных экспериментов. Это было бы все равно что отказаться от коитуса на полпути к достижению оргазма.
С тех пор, как в шесть лет Саймон создал своего первого робота, ничто (и, в частности, ни одна женщина) не очаровывало и не увлекало его так, как сегодняшний проект. Так почему же он позволяет себе терзаться старыми воспоминаниями?
Но он знал причину. Взволнованный голос Эрика по телефону. Элейн опять была беременна. Он надеялся, что на этот раз родится девочка. Саймон не завидовал счастью своего кузена и Элейн. Он давно свыкся с мыслью, что сам не смог бы составить с Элейн такую хорошую пару.
Саймон должен был бы догадаться об этом задолго до того, как Элейн ушла от него, уже потому, что в своих отношениях они так и не дошли до постели. Но он знал, что одной из его проблем является некоторая неискушенность в делах, касающихся женщин.
Теперь Саймон считал Элейн членом семьи, как и Эрика, и испытывал к ней дружеские чувства. Он стал частым гостем в их доме, где проводил немало времени в общении с ними и их маленьким сыном. Малыш называл его дядей Саймоном и это ему нравилось. Создавалось ощущение, что он кому-то нужен.
И все же тоска охватывала Саймона, когда он задумывался о своем неясном будущем.
Он поднял лоскуток красного шелка, упавший рядом с тем местом, где он сидел. Лоскуток был очень гладким и совершенно невесомым. Если закрыть глаза, то даже не почувствуешь, что держишь его в руке.
Совсем как он.
Иногда ему казалось, что, закрыв надолго глаза, он перестанет существовать, растворится в холодных туманах, которые часто сгущаются вокруг его дома.
Поднимаясь в лифте, Аманда еще раз проиграла в уме возможные варианты развития предстоящей встречи с президентом компании «Брант компьютерз».
Она все еще с трудом верила своей удаче. Когда перед исполнительным руководством «Икстант корпорейшн» Аманда выдвинула предложение о дружественном слиянии, она совсем не была уверена, что оно пройдет. И она почти не сомневалась, что если они примут ее предложение, то для переговоров об условиях будет выбран кто-то, занимающий более высокое, чем она, положение, кто-то из руководства корпорации.
Этого не произошло. Для предварительной встречи с Эриком Брантом была выбрана именно Аманда в обход нескольких коллег. Брант согласился на встречу, и исполнительное руководство направило Аманду на переговоры.
Босс хотел, чтобы ее сопровождала команда других посредников, но Аманда убедила его в том, что установившийся между ней и Эриком контакт может не сработать, если подключатся другие лица. Дэниел согласился с этим аргументом и дал согласие на ее поездку в Порт-Малкуин, штат Вашингтон, для переговоров один на один с президентом компании «Брант компьютерз».
Аманда почувствовала огромное облегчение, поскольку в предполагавшийся состав команды переговорщиков входил и представитель юридической фирмы, обслуживавшей корпорацию. А поскольку все юридические аспекты деятельности «Икстант» вела фирма ее бывшего мужа, ей неизбежно пришлось бы общаться с ним, но ей меньше всего было нужно, чтобы ее первый значительный успех в работе зависел от сотрудничества с Лансом Роджерсом.
Пока переговоры проходили очень хорошо.
Аманда наблюдала за вспыхивавшими на табло кнопками, пока лифт поднимался от одного этажа к другому, и ей не хотелось, чтобы он останавливался. Она не желала, чтобы что-то задержало ее нынешнюю встречу с Эриком Брантом, даже совсем ненадолго.
Нельзя сказать, чтобы Аманда нервничала. Просто проявляла нетерпеливость. Это была прекрасная сделка. Она не могла даже представить себе, что совет директоров «Бранта» откажется от нее. Ей ни разу не приходилось покупать президента компании, а здесь она была именно для этого. Она не думала, что он станет особо сопротивляться после его обнадеживающей реакции на ее первое предложение.
Когда сделка будет завершена, она приблизится на шаг к заветной цели — к месту за столом исполнительных директоров корпорации. В свои двадцать семь лет Аманда была самой молодой из женщин младшего руководящего состава компании. Она стремилась стать самым молодым среди женщин и мужчин руководителем, а из намеченных на достижение этой цели пяти лет прошло уже два года. Если переговоры о слиянии с компанией «Брант компьютерз» пройдут успешно, в ее планах наметится значительный рывок вперед.
Удовлетворение от работы отразилось в ее улыбке, с которой она прибыла на нужный этаж. Аманда поправила ремешок сумочки на плече ее любимого сугубо делового красного пиджака и стиснула ручку портфеля, прежде чем выйти из лифта. Сделав глубокий вдох, она направилась к полукруглому столу в центре просторного помещения приемной. Приглушенный ковром тихий перестук ее пятисантиметровых каблуков, казалось, дополнял льющуюся неизвестно откуда негромкую мелодию и щелканье клавишей компьютера, на котором работала сидевшая за столом служащая.
Аманда остановилась перед столом, и неопределенного возраста блондинка повернулась к ней:
— Мисс Закери?
— Да, — улыбнулась Аманда.
