Никак не отреагировав на этот возмущенный возглас, он вставил ключ зажигания и завел мотор.
— Пристегните ремень.
Она воззрилась на него:
— Заставьте меня. — Откуда это взялось?
Он не стал медлить.
Пока мотор работал вхолостую, он потянулся через нее, так что его грудь прижалась к ее груди, и схватил ремень. Способность соображать начисто оставила ее, и все, что она могла сделать, — это попытаться ограничить свою реакцию учащенным дыханием и сердечным ритмом, который можно было измерять по шкале Рихтера.
Он протянул ремень поперек ее тела и защелкнул в замке.
— У вас гипервентиляция. Успокойтесь. Я не сделаю вам ничего плохого.
Он думает, что она испугалась? Да, она испугалась, до умопомрачения, но не его. Себя.
Саймон тронул машину задним ходом и выехал с маленькой, рассчитанной на два автомобиля парковки у магазина.
— Мне же нужно на чем-то добраться до дома. Я приказал Джейкобу высадить меня, когда мы заметили вашу машину.
— Если вам нужно было, чтобы вас подвезли, надо было только попросить. — По крайней мере голос не подвел ее, и она ни разу не дала петуха. — Для этого было совершенно не обязательно меня похищать, а также присваивать мои ключи и мою машину.
Его улыбка была просто ослепительна.
— Разве?
Она скрестила руки на все еще нервно вздымающейся груди.
— Да.
— Вы же не собирались вернуться в мой дом без приказа от самого сената.
— Это просто смешно.
— Нет, смешно ваше упрямое желание ждать парома на пристани! Что бы вы делали, если бы паром так и не пришел? Спали бы в машине?
Поскольку именно так она и планировала поступить, она не стала отвечать ему.
— Может быть, это и маленький остров, но это не значит, что он безопасен для красивой женщины, спящей в машине всю ночь в одиночестве.
Красивой женщины? Ну да. Она только фыркнула в ответ на его явную попытку заставить ее уступить при помощи такой грубой лести.
— И хотел бы я знать, что вы намеревались есть. Я видел только воду в бутылках. Джейкоб сказал, что вы не завтракали. Хотите уморить себя голодом?
От этого вопроса она похолодела. Она не морила себя голодом. Больше нет. Она не страдает анорексией. Это просто тот отказ так сильно повлиял на ее аппетит.
— Я не голодна.
Пришел его черед недоверчиво хмыкнуть.
— Что я ем или не ем, вас никак не касается, мистер Брант.
— Почему нет? Я думал, мы друзья.
— Мы деловые партнеры.
— Разве при этом мы не можем быть друзьями?
Нет, если она хочет его больше, чем хочет дышать, сильнее, чем боится его отказа. Она позволила этому желанию управлять ее действиями вчера вечером, и посмотрите, к чему это привело. Она была унижена, даже если он и не знал об этом.
— Сомневаюсь, что мы еще хоть раз увидимся.
— Увидимся, если вы будете настаивать на слиянии.
Они доехали до ворот, которые Джейкоб оставил открытыми. С боссом старый чудак не играл в кошки-мышки.
Саймон остановил машину перед домом и вышел. Она открыла дверь и уже вылезала из машины, когда вдруг осознала, что Саймон достает из багажника ее чемодан.
— Что вы делаете?
— Достаю ваши вещи.
— В этом нет необходимости. — Она попыталась забрать свой чемодан и положить его обратно в багажник, но Саймон убрал его за спину. Непреодолимый барьер в ее теперешнем положении. — Через пару часов я буду на пароме.
Он покачал головой и потянулся за ее ноутбуком.
— Я так не думаю. Гораздо более вероятно, что первый паром отправится только завтра утром, но даже если и нет, вас на нем не будет.
— Что значит, меня на нем не будет? — спросила она, уже начиная паниковать.
— Мы не закончили обсуждать вопрос о слиянии, что я сказал бы вам, если бы вы потрудились сегодня утром немного задержаться, чтобы попрощаться. — Похоже, его действительно обидело, что она этого не сделала.
Но почему его волнует, попрощалась она или нет? Она проигнорировала внутренний голос, настаивавший, что он прав и они не закончили обсуждение, и сказала:
— Я представила вам все факты.
— Что, если у меня есть вопросы? — Он достал из багажника ее портфель и повернулся к ней с укором, никак не меньше. — Или я хочу прояснить какие-то детали?
— Не хотите вы ни черта подобного! — Это же глупо. Саймон хочет этого объединения так же, как она хочет нежной дружбы со своим бывшим мужем. — С чего бы вам задавать мне какие-то вопросы? — возмущенно спросила она. — Вы же не задавали их вчера вечером.
Он взял ее ноутбук и набросил ремень на плечо, потом поднял чемодан.
— Я был занят, слушая вас.
Лучше сказать, игнорируя ее.
— Ну конечно.
Его глаза сузились.
— Я могу это доказать. — И он стал осыпать ее фактами, словно пулями из автомата. Все они были точны, все цитировали то, что она говорила ему вчера. Когда он закончил, он выглядел довольным. — Может быть, я и не хочу этой сделки, но я думал, вы собирались повлиять на мое мнение.
Это уже слишком. Он может дословно цитировать ее слова, но это не значит, что он поверил хотя бы одному из них.
— Я не могу свернуть каменный утес.
— Вы хотите сказать, что я тупой, как булыжник? — В уголках его губ плясало веселье, и ее терпение лопнуло.
— Нет, упрямый, как скала!
Он запрокинул голову и расхохотался.
Кровь прилила к ее лицу, ее возмущение нарастало. Она не смутилась, она была в ярости.
— Это не смешно. Мы сейчас говорим о моей карьере. Вы не будете даже думать о слиянии, не важно, пойдет оно на пользу обеим компаниям или нет.
Вдруг смех прекратился, и его серые глаза серьезно и внимательно посмотрели на нее.
— А ваша работа — это все, что имеет для вас значение, да?
— Работа не разочаровывает; как это делают люди.
— И если наша сделка не состоится, вы считаете, что все равно получите от своей работы то, что хотите?
Вспомнив вкрадчивую угрозу в голосе Дэниела, она стиснула зубы, чтобы удержать честный ответ.
— А вам какая разница?
— Может быть, меня это интересует. — Он с преувеличенной силой захлопнул багажник и мрачно собрал ее вещи. — Может быть, я не хочу видеть, что вам от этого больно, но тут у меня нет никакого выбора, потому что то, к чему стремитесь вы, не самое лучшее для «Брант компьютерз». Вам просто кажется, что это хорошо.
