— Почему же нет?
— Это семейное дело. Я же не вхожу в вашу семью. — Ее собственные родители и брат не обращались с ней как с членом семьи, так зачем же родственникам Саймона желать ее присутствия?
— Ты моя девушка. Этого достаточно.
— Твоя девушка?
— Да, моя девушка. У тебя с этим какие-то сложности? — Он настороженно посмотрел на нее.
Она покачала головой:
— Я просто не подозревала, что ты хочешь, чтобы кто-то знал о нас.
Саймон запустил руку в свои длинные черные волосы — он явно был разочарован.
— Когда я такое говорил? Я никогда не воспринимал тебя как просто делового партнера, с которым мне удалось переспать. Я думал, ты понимаешь это.
— Я понимаю. — Их отношения не могли быть постоянными, но все же они никогда не сводились только к постели. Она не знала, что сказать, чтобы это сердитое выражение исчезло с его прекрасного лица. — Я сейчас переоденусь.
Выбирать ей особо было не из чего, но она решила, что для визита к его племяннику подойдет простая одежда. Поэтому надела джинсы и белую блузку, которую обычно носила с костюмом. Она закатала рукава и оставила три верхние пуговицы расстегнутыми.
Аманда сунула ноги в белые сандалии и повернулась к Саймону.
— Я готова.
Он переоделся в черные джинсы и подходящую футболку. Волосы завязал в хвост и выглядел невероятно привлекательно.
А еще он выглядел очень серьезным.
— Аманда, тебя смущает, что мои родственники узнают, что мы с тобой вместе?
— Нет! — Она поспешила к нему и положила руки ему на плечи. — Я просто не хотела навязываться, вот и все.
— Думаю, твоему боссу будет очень неловко, когда он поймет, что ты спишь с врагом.
«Неловко» — это не то слово, каким она описала бы реакцию Дэниела на такую новость. «Ликование» подошло бы гораздо лучше.
— Ты не враг, — только и сказала она.
— Да, я не враг. — Он посмотрел на нее с загадочным выражением в серых глазах. — Интересно, будешь ли ты помнить об этом, если слияние не состоится.
Он не дал ей возможности ответить, а просто вывел из комнаты. Они торопливо спустились по лестнице и вышли через гостиную на палубу.
— Куда мы идем?
Он потянул ее к лестнице, соединяющей палубу с двором.
— К моему кузену.
— Но машина…
— Мы поплывем на лодке. Эрик встретит нас у причала.
— О-о. — Она прошла вслед за Саймоном до конца палубы, где он поднял ее на борт небольшой яхты.
— У штурвала Джейкоб, но мне нужно отдать швартовы. — Он стал отвязывать веревки, державшие лодку у причала, и когда последняя была развязана, запрыгнул на борт. Через пару минут, убрав снасти, он вернулся к Аманде.
— Это занимает чуть больше часа и не так быстро, как паром, но зато нам не придется беспокоиться о том, чтобы не опоздать на него, когда мы будем возвращаться домой.
— Джейкоб говорил, что на острове у многих есть собственные лодки.
— Это вопрос одновременно и безопасности, и необходимости. Никогда не знаешь, когда паромное сообщение может прерваться.
Она уже испытала это на собственном опыте, но не стала бы жаловаться.
— И не надо беспокоиться о сплетнях, распространяемых паромщиками.
Саймон усмехнулся:
— Это правда.
Через час они добрались до большой земли, и Эрик уже ждал их на пирсе.
Он улыбнулся, когда увидел Аманду.
— Привет. Как продвигаются переговоры?
Она грустно улыбнулась в ответ:
— Ваш кузен ужасно упрям. Он выслушал предложение и все выгоды, которые я описывала вам, но, по-моему, это ничего не изменило.
Саймон непринужденно положил руку ей на плечо:
— Но я охотно позволяю ей пытаться повлиять на мое мнение.
Эрик изучающе посмотрел на руку Саймона на ее плече, а потом на лицо Аманды, но ничего не сказал. Он открыл пассажирскую дверь серебристого «мерседеса».
— Элейн и Джо ждут дома.
— А как же Джейкоб? — спросила Аманда, когда Саймон усадил ее на заднее сиденье роскошной машины.
— Он сам развлечет себя.
— А он не будет чувствовать себя брошенным?
Эрик, смеясь, завел мотор.
— Джейкоб — служащий Саймона, а не его лучший друг. Вам не нужно беспокоиться о нем, Аманда.
Она не совсем согласилась с таким определением, о чем свидетельствовал ее взгляд, брошенный на Саймона.
— У Джейкоба есть старый друг, которого он любит навещать, когда приезжает на большую землю. Он совсем не чувствует себя покинутым.
— А-а… Тогда хорошо. — Раздражительный старик постоянно изводил ее, но она симпатизировала ему.
— Наверное, приятно оказаться на большой земле после стольких дней на острове, — сказал ей Эрик.
— Не знаю. Думаю, я легко бы прожила там целый год. Саймон же живет.
Смех Эрика наполнил вместительный салон.
— Да, но Саймон смотрит на жизнь не так, как другие люди. Он предпочитает одиночество.
Она тоже, когда это одиночество включает Саймона, но Аманда не произнесла этого вслух. Ее первое замечание можно было истолковать как прозрачный намек Саймону, что она уже хочет остаться. Она не желала, чтобы он чувствовал себя неловко, и боялась показаться навязчивой.
— Как Элейн? — спросил Саймон. Улыбка Эрика померкла.
— Утренняя тошнота и эмоциональная неустойчивость. Я чувствую себя таким беспомощным, и от этого становится только хуже. Чертовски хорошо, что она хочет всего двух детей. Не думаю, что смогу пройти через это еще раз.
Аманда провела рукой по животу. Она, может быть, уже беременна от Саймона. Будет ли он чувствовать то же самое из-за ее беременности? Захочет ли он иметь только одного ребенка, как ее родители, или двоих, как Эрик и Элейн? Может быть, он вообще не хочет детей.
Эта трезвая мысль развеяла радужное сияние счастья, окружавшее ее. Если она беременна, то твердо намерена остаться таковой. Она никогда не считала аборт допустимым способом контроля рождаемости, не важно, что об этом думает вся остальная страна. Она никогда не смогла бы избавиться от ребенка Саймона.
На несколько сладких секунд она представила, как это — выйти замуж за Саймона и носить его ребенка. Продолжая грезить наяву, она представила у себя на коленях годовалого малыша и серьезного темноволосого мальчика постарше, сидящего рядом с ней. Конечно, это средневековье, но ей бы очень хотелось иметь четверых детей…от Саймона.
— Аманда?
