Она очнулась от своей задумчивости.
Саймон смотрел на нее с переднего сиденья.
— Эрик спросил, как скоро тебе придется возвращаться в Калифорнию.
Она не могла отделаться от чувства, что ответ должен больше волновать Саймона, чем Эрика, но это ее любовник задал вопрос.
— Я… Время точно не определено. Высшее руководство очень хочет слияния. Всю другую свою работу я делаю через Интернет, так что не проблема, что я здесь. — Ну, разве только недостаток одежды. Может быть, позвонить Джиллиан и попросить ее прислать кое-что экспресс-почтой?
Ее деловые костюмы совсем не подходят для того образа жизни, который она вела сейчас с Саймоном.
— Наверное, должен быть какой-то предельный срок, — предположил Эрик.
Она отвернулась и стала смотреть в окно.
— Уверена, он есть, но я не знаю какой.
Ей не хотелось уезжать, и разговоры об этом расстраивали ее, но Эрик был прав. У ее босса должен быть какой-то предельный срок, после которого он вызовет ее назад в Калифорнию.
На следующей неделе она начала сомневаться в этом. Дэниел был в высшей степени любезен, когда в понедельник она представила ему менее чем обнадеживающий отчет.
Пока Саймон играл с племянником, у Аманды появилась возможность обсудить с Эриком слияние. Эриквноиь подтвердил свою заинтересованность в этом предложении. И все же он ясно дал понять, что, если Саймон будет против, он лучше откажется от сделки, чем допустит войну внутри семьи.
Именно этого она и ожидала. И все же, когда она сказала об этом Дэниелу, он отвечал так, будто это незначительная помеха, а не серьезная неудача. Он сказал ей продолжать обрабатывать Саймона, но у нее ясно сложилось впечатление, что происходит что-то, о чем она не знает.
Однако из продолжения их разговора и своих тщательно спланированных вопросов она больше ничего не смогла выудить.
Во вторник она ездила с Саймоном в «Брант компьютерз». Он хотел встретиться со своей командой дизайнеров и пригласил ее поехать с ним. Он посчитал себя обязанным представить ее нескольким служащим «Брант компьютерз». Разница в том, как он обращался с ними и как руководство «Икстант» обращалось со своими подчиненными, стала для нее откровением.
На время встречи Саймон оставил ее в компании пожилой женщины, работавшей в группе поддержки. По дороге обратно Саймон спросил, что бы она почувствовала, если бы эта женщина оказалась среди тех, кого выкинут на улицу в результате слияния.
Она была вынуждена признать: во-первых, это более чем вероятно, и, во-вторых, она бы чувствовала себя ужасно.
— Она работает на нас с тех пор, как ее муж умер от рака пятнадцать лет назад, оставив ее вдовой с двумя детьми-подростками. Я не смогу спокойно спать, если она будет вынуждена работать в какой-то забегаловке, потому что мы выгнали ее.
Слова Саймона все еще звучали в ее голове, и она начинала видеть в новом свете его твердое нежелание говорить об объединении. Он был не чудаковатым гением, который понимает деловой мир недостаточно хорошо, чтобы эффективно функционировать в нем. Он просто был очень внимательным человеком, близко к сердцу принимавши все, что происходит в его компании.
И все же он продолжал обсуждать с ней лучшие стороны ее предложения. Он считал необходимым задавать ей как минимум один вопрос в день или выдвигал аргументы, которые она была вынуждена опровергать. Аманда не знала, делает ли он это для очистки совести, потому что обещал Элейн, или для того, чтобы напомнить Аманде, зачем она здесь.
Даже если это и не входило в его планы, это работало. Она ни на минуту не забывала, что была лишь временной переменной в жизни Саймона, а не постоянной величиной. Вопрос о ее возможной беременности больше не поднимался, а Саймон тщательно заботился о защите после того случая в душе.
Аманда была в ужасе от мысли, что все может кончиться беременностью. Сумеет ли она быть доброй и любящей матерью? И к тому же одинокой. Но этот крошечный человечек внутри ее вызывал в ней страстное желание иметь кого-то, кто будет принадлежать только ей, кого-то, кому она сама может принадлежать.
Она игнорировала эти желания, стараясь разобраться, почему босс так резко изменил свою точку зрения. Он стал каким-то уж слишком понимающим, когда дело касалось ее безуспешных переговоров с Саймоном, но сегодня он написал ей: «Это не твое дело» — в ответ на письмо, в котором она спрашивала его о чем-то другом.
У нее появилось плохое предчувствие.
Она боялась, что Дэниел за ее спиной начал переговоры с другими держателями акций. Больше всего ее терзала мысль, что она должна предупредить Саймона и Эрика о такой возможности. Как служащая, она должна отстаивать интересы «Икстант корпорейшн», и сообщение чего-либо Саймону и Эрику было бы равносильно разглашению конфиденциальной информации. С другой стороны, она ужасно боялась, что ее босс все-таки развяжет ту семейную войну, которой и она, и Эрик так старались избежать.
А если он занялся другими акционерами, значит, он нарушил свое обещание позволить ей самой вести все переговоры. Она вздохнула, наступив на сухую веточку, которая хрустнула под ногой. Она разрывалась на части между преданностью совершенно противоположным вещам и недолговечностью ее отношений с Саймоном.
Часы на ее запястье, точно такие же, как у Саймона, начали вибрировать. Саймон дал их ей в понедельник. В радиусе мили и он, и Джейкоб могли связаться с ней по двустороннему радио, вмонтированному в часы.
Она подняла их и нажала маленькую кнопочку сбоку.
— Да?
— У вас посетитель, мисс.
Дэниел здесь! Это должно было случиться. Кто еще мог приехать к ней?
— Я немедленно возвращаюсь.
Она исследовала лес, окружающий дом Саймона. Ей нравились высокие тонкие деревья, покачивающиеся под ветром как будто в танце, что, как солнечные лучи просвечивали сквозь их редкие ветви, покрывая пятнистым узором лесную почву.
Она подошла к дому с фасада. Желтый «мустанг» с откидным верхом не походил на машину, которую мог бы арендовать ее босс. Он ездил на белой «БМВ». Эта машина не была вульгарна, но всем своим видом, от полированных серебристых дверных ручек до сияющих черных колес, кричала об общественном положении владельца.
Она открыла парадную дверь. Из гостиной доносились голоса, но слов было не разобрать. Однако, подойдя ближе, она определила, что один из голосов женский. Явно не Дэниел. Может быть, Элейн приехала в гости.
В прошлую субботу они почти подружились, особенно после того, как Саймон ясно дал понять, что между ним и Амандой больше, чем деловые отношения. Позже Аманде показалось странным, что ни Эрик, ни Элейн не забеспокоились, что она может попытаться как-то влиять на Саймона.
Очевидно, они тоже не считали ее новой Матой Хари.
Джейкоб сказал что-то, и женщина рассмеялась.
