Мадам Потаж повертела пальцем, приказывая девушке покрутиться. Когда расклешенная юбка всколыхнулась солнечным диском, женщина скептически скривила губы и замахала руками.
– Так дело не пойдёт. У бедняков и то богаче невеста будет. Сшить красивый наряд уже не успеем, но вот купить готовое платье можно попробовать.
– Где же я его возьму?
– Вот что, – заговорщицким тоном зачастила кухарка, вытирая о фартук испачканные в помидорном соке руки, – ступай к милорду да попроси выделить тебе его экипаж и монет десять золотом в придачу. Отправишься в Тир-Арбенин, присмотришь себе чего. Там лавок много. До захода солнца как раз вернёшься.
При воспоминании о Золотом городе защемило сердце. Перед глазами всплыло фисташковое платье с россыпью нежных фиалок по подолу, которое Арлина вполне могла бы купить, если бы не надобность в алмазной муке… И если карта ляжет удачно и звезды на небе соединятся в приносящее удачу созвездие дельфина, то Эмилия Штолль и в этот раз заглянет в лавку. Увидит россыпь монет на ладони модистки и Арлину в воздушной парче и умрёт от зависти. Ну, может, и не умрёт, но завидовать будет непременно.
– Хотя нет, – слова мадам Потаж положили конец мечтаниям и спустили Арлину с неба на землю. – Милорда будить не стоит. Он просил до полуночи не беспокоить. И что за напасть на вас обоих свалилась? Совсем время перепутали. Ночью шатаетесь из комнаты в комнату, шумите, а днём храпите – завтрак стынет.
– Значит, не едем, – подвела итог Арлина, намеренно проигнорировав вопрос.
– Вот ещё, – кухарка была настроена серьёзно и решительно. – Свадьба есть свадьба, и в рванье я тебе под венец идти не позволю. Слава богам, у меня скопилось несколько медяков. На дорогое платье, конечно, не хватит, но дешёвое не значит плохое. Там, на центральных улицах Тир-Арбенина, за каждое атласное дерут по три монеты золотом. А если ещё рюшей добавить, пуговиц перламутровых прицепить да рукав фонариком прихватить, то все четыре. А за что? Из тех четырёх только две уйдут на оплату аренды салона, четверть – на жалование подмастерьям, ещё полторы – налоги, закупки тканей и ремонт игл. И что останется? Нет, милая моя. Мы отправимся в другое место. Выберем не хуже, а потратим считанные гроши.
– Где же такой аттракцион неслыханной щедрости?
– А вот увидишь, – мадам Потаж открутила крышку жестяной банки и высыпала на стол горсть медных монет. – И даже на шпильки для волос останется! – женщина довольно цокнула языком и сгребла медяки в карман передника.
Делать было нечего: Арлина спешно допила налитый в пиалу прозрачный куриный бульон, заела куском серого хлеба с семечками, хрумкнула огурцом и напоследок ещё глотнула ромашкового чая из фарфоровой чашки с голубой каёмкой. Даже поправить ленту на волосах не успела, как пришлось спешно набрасывать на плечи накидку и торопиться запрыгнуть в экипаж. Не лорда Тайернака, а в разы проще. Такой, которым пользовались слуги, случись им отправиться в город за покупками. Зацокали копыта, закрутились колеса, и повозка тронулась, удаляясь от серого сырого Штормового замка в сторону тёплого и солнечного Тир-Арбенина.
Какой город без базара? Без базара сказочного, пёстрого, оживлённого, наполненного шумом и смехом, ароматами специй и шуршанием тканей, звенящего монетами разного веса и цвета. Немыслимого размера лабиринт, где между лавок можно бродить часами, перебирать товар, пробовать зёрна граната, запивать посыпанные сахарной пудрой сладости кислым розовым чаем и, в конце концов, потеряться, нашёл себе место и в Золотом городе, в его южной части, где простого люда жило больше, а вычурных лавок для знати было меньше.
Каждый день оживал базар и шумел до поздней ночи. Каждый день на прилавки выкладывалась керамика, ожерелья, серьги, браслеты из ракушек, ярких бусин и подделанного под золото металла, шали, платки, амулеты, ковры, чайники и чашки, а также платья, юбки и гребни для волос.
Стоило Арлине сделать шаг, как пёстрые ткани тут же разворачивались в ловких руках лавочников и рябили так, что резало глаза. Стоило сделать другой – и вот уже губы пробуют засахаренную тыкву, а зазывала из рыбного закутка тычет в нос жареным скорпионом на палочке. Ещё один – и карлик-циркач выделывает такие чудеса, что руки так и тянутся в карман за монетой. Но карманы были пусты, и Арлина, грустно покачав головой, побежала за мадам Потаж, которую чуть не потеряла в толпе.
– Нам сюда.
Кухарка ткнула пальцем на завешанную лентами и бантами лавку и подтолкнула Арлину к входу. Наклонив голову, та протиснулась между тюками с плюшевыми тканями и вынырнула в прохладной темноватой комнатушке, тесной и крохотной и вдоль и поперёк увешанной и уставленной пёстрыми платьями, яркими широкими юбками, корсетами, чулками и башмаками на высоких каблуках.
– Что здесь можно выбрать? – растерянно пробормотала девушка. – Если только это.
Тронула голубое платье, самое скромное из висевших, повернула его на вешалке и тут же спешно отдёрнула руку – в таком ходить нельзя! Полностью закрытое спереди, оно было с таким глубоким вырезом на спине, что сплетен и пересуд не миновать.
– На это даже не смотри, – махнула рукой кухарка. – Милорд за такой покрой весь базар в угли превратит.
– Изволите искать платье? – сладкий голос торговки, выскользнувшей из-за гобелена, разделявшего каморку на две половинки, заставил Арлину и мадам Потаж обернуться. – Ба! Каро, ты ли это? Сколько лет, сколько зим!
Обе, кухарка и торговка, радостно заулыбались редкими зубами и бросились обниматься. И долго бы ещё вспоминали годы молодости и перечисляли своих бывших ухажеров, если бы Арлина не решилась и не дернула пару раз мадам Потаж за корзинку, которую та не выпускала из рук.
– Собственно, мы к тебе по делу, – перевела дух кухарка. – Нужно приодеть эту девушку. Времени у нас мало, а у тебя есть всё.
– Для какого случая? – торговка изучающе оглядывала Арлину, вычисляя нужный размер.
– Видишь ли, – кухарка заулыбалась, – девушка готовится стать леди.
– Ах вот как! Тогда у меня есть для вас кое-что совсем изумительное. Не смотрите на это, – торговка обвела рукой развешанные вокруг платья, – это всё не для вас и не для вашего статуса. Я подберу вам нечто совсем особенное.
Женщина нырнула в темноту, долго там гремела и шуршала, вздыхала и рылась в мешках, еле слышно ругалась и снова вздыхала, а затем выплыла на свет к Арлине и мадам Потаж и, протягивая два платья, радостно заявила:
– Вот.
Трясущимися от волнения руками Арлина взяла первое и растаяла: нежное, цвета чайной розы, воздушное, как зефир, украшенное бежевой тесьмой, оно ласково шелестело и волновалось на лёгком ветерке, что залетал через щели и входную дверь. Второе было небесно-бирюзовым, с широким белым поясом, словно облаком обернувшимся вокруг талии. Без вычурных бантов и лент, без пёстрых цветов и пышных воланов – лишь благородная скромность дорогих нитей и тканей, собранная воедино в шедевре портновского искусства.
