Лаарг был тут как тут и хряцнул дракону по больной ноге хвостом.
– Не проходит? – посочувствовала Жанна. – Попробуй всё же приложить.
Ещё один кубик был выковырян; прохлада притупила боль.
Неловкое напряжение продолжало висеть в воздухе серым дождевым облаком, но Тарру дожди были нипочём и он спросил в лоб:
– Так согласишься сама, или позволишь мне за тебя в реестре участников крестик поставить?
Это был смелый выпад – Марк такой точно оценил бы как высококлассный.
И тут бы занять выжидательную позицию, выдержать долгую изнурительную паузу, но Жанна опять дрогнула и зачем-то спросила:
– А что за турнир-то? Любительский?
Голосом это было сказано по-английски крайне равнодушным. Таким, каким обсуждают погоду за чаем с молоком в пять часов пополудни. Но Тарр правилам этикета обучен не был, чая отродясь не пил и погодой интересовался мало. Поэтому, усиленно дуя на больной мизинец, проворчал:
– Бег, прыжки, преодоление препятствий...
– Многоборье?
Тарр понял по-своему.
– А ты думала! Конечно, борцов много будет! Ох уж мне эти конкуренты!.. Всех бы пожечь одной вспышкой, так нет... нельзя. Папане сразу штраф выпишут. Придётся заваленные камнем запасники взрывать, чтоб изумруды вытащить и расплатиться.
Чёрная мордочка высунулась из-под дивана. Острые клыки впились в здоровую пятку. Тарр сразу осёкся.
– Короче, конкурентов будет, хоть в бочке на зиму соли на закуску, – тяжело вздохнув, посетовал на жизнь дракон. – Участвовать мне кровь из ноздрей надо, а одному никак.
Неожиданно, но Жанну это тронуло. Этот вздох, это отчаяние с оттенком досады в голосе были ей хорошо знакомы. Спортивная злость, спортивное разочарование, пустота внутри и опустившиеся руки – всё это было для струн души девушки сродни смычка для скрипки. Чуть тронул, и полилась грустная музыка.
Облокотившись на барную стойку, Жанна теперь уже с нескрываемым любопытством смотрела на того, кто сидел сейчас на её диване и с увлечением почёсывал укушенную пятку.
– А подружку свою не хочешь попросить помочь?
Перед глазами Тарра всплыло лицо Табеты. Других знакомых у него не было. Чахоточные принцессы, падающие в обморок от одного хитрого прищура глаз, не в счёт. Он даже имени своего прокричать на лету не успевал, как они, теряя по дороге туфли, бежали к гарнизонной страже и слёзно просили зарядить катапульту.
– Так она старая! – промычал Тарр. – По возрасту не пройдёт. Да и закопалась она в своих свитках, еле откопал.
Роксанна была всего на три года старше Жанны. И если в отношении возраста Жанна ещё могла позволить себе вступить в жаркий спор и защитить соседку, то насчёт занятости подруги была полностью согласна с незваным гостем. В бумажках, записях в ежедневнике, вечных командировках и звонках по работе Рокс буквально погрязла. И никакими сетями её оттуда было не вытащить.
– Она мне на тебя наводку и дала, – продолжал меж тем рубить Тарр.
– Что?
Английская вежливость юркнула в угол.
Как? Как могла Рокс устроить такую подлянку? Сто раз был прав Марк – нужно закалять в себе характер. Нужно научиться говорить «нет» всем подряд, даже близким подругам и соседкам. Иначе, некоторые уже переходят грань и начинают вытирать об тебя ноги. Насколько же наглой и самоуверенной надо быть, чтобы укатить в другую страну по работе, а на чужую голову свалить своего дружка да ещё пообещать ему теплый приём и чуть ли ни согласие на любую авантюру?
– А что ты удивляешься? Ты молода, крепка, здорова. Жаль, что баба, конечно, но с этим тоже можно жить…
Он издевается? Сидит, раскорячившись, на диване, оскорбляет её и издевается?
Жанна нахмурила брови и поджала губы. Холодный взгляд был брошен на Тарра, которого тем временем несло – не остановить, и даже укусы окопавшегося под диваном Лаарга не помогали.
– А место для турнира в этом году было выбрано – закачаешься! Плато и трибуны в окружении развалин замка. Стены раз десять пытались реконструировать, но на каждом турнире их снова рушили под основание, поэтому все в итоге махнули крыльями. Ну её, реконструкцию. На каждую изумрудов не напасёшься. И вот ещё: награждать за победу будут только меня. Тебе на словах только почёт будет. Но, если очень хочешь, могу когтем на табличке крестик начертать. Повесишь у себя в этой тесной пещере. Чего хмуришься? Не хочешь дощечку? Ну, будет тебе тогда вина бочек сто в погреб. Так и быть, сам лично на своём хребте тебе их притащу. А теперь говори, готова ли ты за сотню бочек красного креплёного стать парой для самого Тарра Чернокрылого?
– Я думала, ты Шон…
Тарр повернул голову в сторону девушки и понял, что дал маху. Со злости запинав назойливого Лаарга под диван, встал, решив, что идти нужно только ва-банк, не отступать и не сдаваться. Как папенька учил, когда не серчал на сынишку.
Шаг, второй в направлении девушки.
Смотреть прямо в глаза. Мигать редко. Губы сомкнуть плотно. Слова выжимать из себя, словно лимонный сок из плода, чтобы всё сказанное казалось девице кислым, но отказаться от предложенного напитка она не осмелилась бы.
Жанна напряглась.
– Шон?
Тарр замер напротив девушки, положил руки ей на плечи, но та их тут же скинула.
– Я готов назваться хоть пугалом огородным в обмен на твоё согласие, но никто… Слышишь? Никто не смеет отказывать дракону.
– Какому ещё дракону? – зашипела девушка. – Я пошла на поводу у этой офисной пигалицы и не выставила тебя за порог в первую же минуту! Я чуть не разругалась из-за тебя с Марком! Я потеряла с тобой полдня! И всё для чего? Чтобы слушать бред о ролевых играх, которые кучка ряженых идиотов гордо называет «турнир»?
– Великий турнир – это смысл всей моей жизни. Тебе не понять.
Такое заявление разозлило Жанну не на шутку.
– Не понять? Ах, значит, не понять? Да что ты… да-да, ты… баран в полотенце… понимаешь в турнире всей жизни? Ты хоть один выиграл? А проиграл? То-то! А я проиграла. И кому? Этой дуре Алексе Нил!
Тарр вскинул голову и важно вымолвил:
– Верхом на драконе ты любую соперницу уделаешь!
Жанна схватилась за голову.
– Опять…
– Не веришь? Смотри.
Решительным шагом Тарр направился к телевизору. Одним движением сорвал с него футболку, ткнул пальцем в чёрную панельку.
– Смотри. Волшебная доска соврать не даст!
Жанна подошла к Тарру и уставилась в экран.
– Ну, видишь?
Тарр предвкушал девичий восторг от увиденного, но взамен визга и восхищения услышал лишь брезгливое:
– Фу. Полотенце хоть бы поправил, ролевик бесстыжий.
