– В пещере каких-то страшно вонючих драконов. Они называют этот запах гарью, но, по мне, у них просто канализацию прорвало.
– И обе мы оказались тут из-за какого-то Шона, которых, как я вчера выяснила, двое.
– Мой такой высокий и темноволосый, в футболке, непонятно какой фирмы штанах и кроссовках. Глаза зелёные.
– Чёрные, – поправила Жанна.
– Мне казалось, что зелёные, но я часто цвета путаю.
– У моего точно чёрные.
– Тсс… Смотри. Камень отползает. Сейчас опять увидим эту страшную морду в бородавках.
– Лишь бы не принёс рукколы.
– Я новое ведро не выдержу.
Грохот прекратился, и в пещеру пролезла лапа Гадкого Фодрика. Разжавшись, выпустила Назбу на землю и исчезла, но тут же вернулась, забросив внутрь драконьей темницы большую доску, а на неё – подпаленных куропаток, яблок, слив и обугленных шариков, запахом напоминающих картошку. А после снова исчезла, и через секунду камень принялся задвигаться обратно.
Обе девушки бросились к Назбу.
– Что с ним? Они пытали его? Он жив? – переполошилась Фиби, падая на колени и приподнимая голову молодого человека.
Жанна нащупала пульс.
– Жив. Уже и глаза открывает.
– Зелёные! – взвизгнула Фиби. – Значит, я не перепутала.
– Значит, это твой, – протянула Жанна. – А где же мой тогда?
***
– Табеточка, – лебезил Боздур, летая над хижиной ведьмы, – выходи!
– Не выйду, – огрызнулись в ответ.
– Выходи, яхонтовая моя, не то у насс будет мно-о-ого головасстиков на ужин. Ссама знаешь, ссколько тех нужно, чтобы накормить вечно голодного дракона.
– С вашим братом раз свяжешься, так потом останешься без трусов. Не выйду!
– Выходи, я ссказал! – Боздуру надоело уговаривать ведьму, и он рыкнул, что было силы, и дыхнул огнём на плакучую иву.
– Что за семейка? – проворчала ведьма, высовываясь из хибары и грозя кружившим в небе драконам кулаком. – С тех пор, как мы с тобой познакомились, продыху никакого мне не даёте. То сам, то сынок твой. Оба обманщики: своё возьмёте, а как платить, так от вас не дождёшься. Я уж молчу, что за столько лет пеня набегает.
– Кончай трындеть, балаболка. – Боздур захлопал крыльями, медленно опускаясь на кочку. – Дело к тебе ессть. Обещаю, что посследнее. Больше ты насс у ссебя никогда не увидишь. Сслово Боздура Ссамого!
– Самого, – передразнила бывшего любовничка ведьма. – Иву верни.
– Верну-верну, только ссначала вссё, что начудила, назад воротишь, а потом и иву новую тебе поссажу. А будешь упиратьсся, болото ссожгу.
– Говори, чего надо?
Боздур в ответ опустил крыло. По нему прямо со спины дракона, как по горке, всё время цепляясь штанами за выступающую чешую, ворча и чертыхаясь, на землю съехал молодой человек. Съехал и тут же выпрямился.
– Ну, привет, ведьма, – улыбнулся он ровными, не в пример драконьим, зубами, а висевшая на шее чёрная веревочка вдруг ожила, приподнялась и сверкнула глазами-бусинками.
– Лаарг! – воскликнула Табета, а на глаза навернулись слёзы радости.
– Хозяюшка! – завопил тот, намереваясь соскользнуть с шеи Тарра, но не тут-то было.
Ловко перехватив змея за морду, Тарр сжал её пальцами и, наклонив на бок голову и хитро прищурившись, смотрел на ведьму.
– Сначала оборотное зелье.
– Моя школа, – гордясь сыном, проронил Боздур.
– А моё вознаграждение? – Ведьма не сдавалась. – Аль напомнить?
И Табета громко щёлкнула пальцами.
Прямо перед носом Тарра возник свиток. Текст в нём шёл мелким шрифтом и даже не делился на абзацы. В самом конце стояли размашистая подпись Табеты и чёрный крестик, сильно вонявший углём с Чёрного утёса.
– Я это год буду читать, – протянул Боздур. – Эй, Фодрик, приземлиссь-ка ненадолго.
Над головой ведьмы снова зашумели крыльями, и правая рука главы клана опустился на кочку, зарыв когти в мох.
– Читай, – приказал Боздур Сварливый, тыкнув мордой в свиток.
– Эгей, ваше чернейшество, – смутился помощник, – я как бы того... грамоте не обучен и читать не умею.
– Как же ты пишешь расспоряжения от моего имени?
– Так и пишу. Чертаю всякие закорючки, на настоящие буквы едва похожие.
– А как же их читают?
– А вы думаете, другие тоже умеют читать?
Табета схватила свиток.
– Тут написано, что в обмен на колдовской обряд по превращению в человека и последующему перемещению за потенциальным рыцарем в мир, который ими полон, и обратно, твой сын обязуется сопроводить меня на шабаш. Сделать это он должен будет в том виде, в каком я того захочу, и на то время, на какое мне будет нужно. Также на шабаше твой сын обязуется веселиться от души, шептать мне на ушко словечки ласковые, носить меня при всех на руках, дарить кувшинки и время от времени щипать за ягодицы, пробуждая ревность у колдунов мужеского типа, а также леших, водяных и прочих нечистивцев и нечистей.
– Ты ничего не перепутала? – перебил ведьму Тарр. – Это всё я должен делать?
– А ты читал, что подписывал? Глядите, подпись Тарра подлинная и была сделана в присутствии свидетеля.
– А ссвидетель где? Ссдох поди, как и положено ссвидетелю? – захохотал Боздур.
– Я свидетель, – пропищал Лаарг, пасть которого усиленно сжимали. – Могу поклясться хвостом, всё так и было, и документ составлен верно и имеет полную юридическую силу.
– Дыхнуть на твой документ огнём, и нету бумажки.
И в доказательство своих слов Боздур раскрыл пасть и поджёг свиток. Яростное пламя вцепилось в сухую шуршащую бумагу мёртвой хваткой, облизало каждый уголок, каждую старательно выведенную буковку и вскоре успокоилось, оставив на земле лишь кучку пепла.
– Вот тебе и договор, – довольно хмыкнул Боздур.
– То, что написано на языке магии и магией же запечатано, простым огнем не сожжёшь, – невозмутимо ответила ведьма и махнула рукой.
Как по волшебству, пепел взвинтился в воздух, покружил в танце и сложился в уже знакомый документ, в котором каждая закорючка и каждый крестик встали на своё место.
– Вначале пусть расплатится со мной, – важно произнесла ведьма, сворачивая свиток и пряча его в глубоком декольте, – а после об оборотном зелье поговорим.
– Твой шабаш ещё нескоро, а мой турнир уже завтра! – возмутился Тарр, норовя вцепиться ведьме в волосы.
– Какой темпераментный, – хихикнула Табета. – Весь в папашу пошёл.
– Будет тебе провожатый, – вдруг впервые за всё последнее время серьёзно сказал Боздур. – Сслово предводителя ссмоляных драконов, или не видать мне больше моего камня на утёссе. Только верни Тарру чешую дракона.
