– Слово предводителя, говоришь… – задумалась ведьма. – Чай, опять обманешь и подсунешь кого пострашнее. Фодрика своего, например.
– А чем я плох? – встрепенулся Фодрик. – Смотри, какие усищи!
Но Боздур ударил хвостом по болотной жиже, приказывая помощнику замолчать.
– Я ссказал – будет, значит, будет. Такой, какого захочешь. Хоть рыжий, хоть блондин…
– Темноволосого хочу.
– Будет.
– И чтобы с бородкой был, но не козлиной.
– Отрасстит.
– И с татуировкой.
– Дракона.
– Тогда по рукам. Лаарг, ты свидетель.
– Опять, – горько вздохнул змей.
– А теперь давай ссюда эликссир, – клацнул зубами Боздур.
Табета вытащила из кармана юбок крохотный пузырёк.
– Тут на два глотка осталось, – сказала она и потрясла склянкой. – Твоему сыночку и Назбу.
– Назбу сс нами нет, – прошипел Боздур. – Пить будет только Тарр.
– Погоди-ка, я думала, мы сейчас разом обоих в драконов обратно и превратим. Второго вашего нашествия я не переживу. И так уже весь мох повытоптали. Сколько можно? Я с вами до шабаша не доживу или заработаю себе нервный тик.
– Назбу не сс нами, – коварно улыбнулся Боздур. – Он сс тобой ссам договор подписсывал, пусть ссам и выкарабкиваетсся. Турнир уже завтра. Завтра мой ссын победит, и корона будет моей. Завтра мы тебя в покое и осставим.
– Тебе ещё иву садить, – напомнила бывшему ведьма и протянула склянку Тарру.
Глава 18. Великий турнир
Когда солнце лениво потянулось и выползло из-за горизонта, в Ниртании уже давно никто не спал. Такое случалось редко: обычно все местные жители, как и местные твари, включая летающих и огнём плюющих, любили вдоволь поспать. Но этот день во все времена был особенным. Во-первых, случался он раз в десять лет, а во-вторых, отлично набивал карманы торговцев, готовых до последнего наживаться на жадных до зрелищ зрителях.
Назначенный на после обеда турнир норовил стать легендарным. И не потому, что заявку подал только один участник. И не потому, что тот участник даже умудрился где-то откопать рыцаря. А потому, что вокруг арены на этот раз поставили дополнительные валуны для особо важных и почитаемых гостей: вольных драконов.
Утро было шумным и волнительным. В воздухе пахло сталью, которую попеременно закаляли то в холоде, то в пламенном горне, а ещё со стороны придорожных трактиров несло жареным барашком и ягодным киселём. Все готовились к зрелищу: и драконы, и люди. Не было радостного настроения только у одного существа в Ниртании, и этим существом был сам король.
– Где Назбу? – всполошился он, когда внезапно понял, что ответственное состязание уже на носу, а ни сына, ни его имени в списках участников нет. Лишь имя Тарра в объявлении чернеется и жутко воняет смолой.
– Нигде его не видели, ваше величество, – отрапортовали драконы-разведчики, по пять раз облетевшие всю страну от одной границы до другой.
– В море ныряли?
– Головы опускали, но и под водой пусто. Только корабли затопленные и золотишко, а дракона-утопленника нигде не видать.
– Это позор и катастрофа, – пробормотал король и совсем поник.
***
– Раз, раз! Топай громче! Шире шаг! Голову выше! Броню подбери – ссовссем разболталассь. Эй, Фодрик! – Боздур бросил командовать марширующим с мечом на плече Назбу и повернул голову к первому помощнику. – Затяни ему латы. Вы его кормили? Он выглядит ссовссем дохлым.
– Целую куропатку в него запихали, ваше чернейшество! И залили полбочонка пива.
– То-то я ссмотрю он не шагает, а шатаетсся. Ну-к, ссними латы.
– То затяни, то сними, – ворчал Фодрик, поддевая когтем защиту на пленнике.
– Так я думал, – крякнул дракон. – Он же теперь пьяный! На ногах не сстоит и даже меч занессти над головой не может.
– Мы в прошлый раз столько же пива залили в сэра Берина, даже больше. И бой отлично прошёл! Если бы сэр Берин только не решил закурить трубку под занавес и тот занавес не спалил, наш дракон выиграл бы!
– Ссэр Берин – рыцарь ссо сстажем. Он пьёт, как поёт, то ессть так же много и без разбора. А этот хлюпик ни разу в жизни драконовой насстойки не пробовал. Даже кончиком языка.
– И что же теперь нам делать?
Оба дракона – предводитель и его верный слуга – с грустью уставились на накаченного пивом Назбу, на которого они возлагали такие большие надежды, и который сейчас шатался, как тонкая осина на ветру, и готов был вот-вот полезть к драконам обниматься.
– Что делать, ваше чернейшество? – испуганно проскулил Фодрик.
– Зови ссюда Тарра.
***
Огромное плато кишело драконами.
Костяные громко спорили с ржавыми и сетовали на то, что им негде бросить свои кости, то есть присесть; ржавые же в ответ плевались огнём. Потом прилетели лазурные и ледяные, обдав добрую половину зрительных камней холодом и запахом цветущих водорослей. От принесенных на плато снежных хлопьев все жаркие споры тут же поутихли, костяные примирились с ржавыми и тихо-мирно, поджав хвосты, устроились рядышком, греясь друг о друга и изредка бросая косые взгляды в стороны снежных кучек, которыми окружили себя любители стужи и мороза.
Шум стоял невыносимый. Каждый чешуйчатый настаивал, что за всё время проведения легендарного турнира именно его предок выступал лучше всех. Каждый норовил утащить с плиты яств кусок жареного барашка побольше и подсунуть соседу одну обглоданную кость. И, конечно, каждый в глубине души вздыхал, что на этот раз турнир будет не таким зрелищным, ведь выступать будет только одна драконо-рыцарская пара, а, значит, победитель уже заранее известен. Тем не менее, эти вздохи не мешали слопать по второй порции жареного барашка и залить в пузо бочку горячительной водицы.
Шум прекратился только, когда с высоты голубого неба, рассекая облака заостренными мордами, на землю спикировали вольные драконы. Громко фыркнув и сложив крылья, они холодно поприветствовали сидевшего в самом центре изумрудного короля, шмякнулись на предназначенные им камни, отвернули пресные морды от угощений, которые им тут же были поднесены, и со скучающим видом уставились на арену, на которой пока было пусто.
В гонг ударили незамедлительно – словно только прилёта важных гостей и ждали.
– Да начнётся великое состязание! – пафосно объявил вылезший из-под драных декораций Старый Мудрый Ящер и стукнул посохом о землю.
Драконы оживились, замахали хвостами, зашумели крыльями. Особенно заволновались смоляные и даже принялись клацать зубами громче обычного: то ли от страха за своего представителя, то ли просто мясо попалось слишком жилистое. Но тут же успокоились, стоило с неба спуститься их главарю, Боздуру Сварливому, и бросить в направлении арены уверенный в силах своего сына взгляд, а потом тихонько, как бы невзначай, словно просит передать щепотку молотого перца, дыхнуть в сторону сидевшего по правую лапу Фодрика:
