Друг Марка мне очень понравился. И его жена тоже. И не скажешь, что это семья арабского шейха. Марк и Касим вспоминали студенческие годы. Я даже представить не могла, что они так чудили. Много шутили и смеялись. Вечер удался на славу.
Гости ушли заполночь. Мне тоже было пора домой. Собралась вызвать такси.
- Посиди еще немного, - попросил Марк. – Тебе до дома на такси ехать минут пятнадцать. Успеешь. Может, по бокалу вина? За успех нашей авантюры.
- Не возражаю, - домой мне не хотелось.
Я убрала со стола, Марк принес фужеры и бутылку белого. Мы сидели в высоких плетеных креслах, пили вино и смотрели на ночной город, который раскинулся у наших ног. Золотые огни переливались и вспыхивали звездами, как бриллианты на серьге с сапфиром. Получится ли у Марка то, что он задумал? Очень на это надеюсь.
- Ника, - Полонский отставил бокал. – Все хотел спросить тебя…
Я уже знала о чем. Наверняка хочет узнать, что я собиралась сказать ему, когда он снимал с меня чулок. Что я могу ответить? Только то, что сошла с ума.
Поднялась и подошла к парапету.
- После того, как ты упала, и мы были в моем кабинете… - продолжил Марк.
- Не знаю, - перебила его я. – Не спрашивай. Я веду себя глупо.
- Не глупее меня, - он забрал у меня бокал, поставил его на столик.
Повернул к себе, обнял. Очень бережно. Я положила руки ему на плечи. Нам не надо было ничего говорить, мы понимали друг друга без слов. Конечно, он отлично знает, что я хотела тогда ему сказать.
Он коснулся пальцами моего подбородка. Я подняла лицо.
Марк смотрел мне в глаза, и я не могла отвести взгляда. Глаза у него вовсе не наглые. Так на меня не смотрел ни один мужчина. В них была и страсть, и желание, и нежность. И надежда.
Странно, он словно не верил, что я отвечу на его призыв. Неужели думает, я опять оттолкну его? Конечно, надо мыслить здраво. Мы не пара. То, что с нами происходит – просто наваждение. Надо остановить это безумие.
Но я не хочу. Не сегодня. Пусть будет, что будет. Какая-то неведомая сила толкает меня в объятья к Марку. Может, я еще пожалею о минутной слабости. Но это будет потом, не сейчас.
Поцелуй Марка окончательно лишил меня воли. Я ответила на него жадно. Поняла, что никогда и никто так меня не целовал.
- Я потерял от тебя голову, - прошептал Марк.
- А я от тебя, - улыбнулась в темноту. – Что с нами происходит?
- Не знаю, - его дыхание щекотало мою шею. – Но мне это очень нравится. Две ночи я как мальчишка сидел во дворе и смотрел на звезды. Ждал, когда ты заснешь. Боялся, что поддамся искушению. Тебе надо было поправиться. А мне так хотелось приласкать тебя…
- Так вот куда ты уходил, – улыбнулась я. А ведь я ревновала.
- Ты слышала?
- Да, - у меня отлегло на сердце. Как хорошо, что у Марка не было ночных свиданий.
- Я старался не шуметь.
Горячие губы Полонского коснулись мочки уха, он осторожно прикусил ее. Еще раз, и еще… Приятный холодок пробежал по моей спине и замер на затылке.
Марк поцеловал мне шею. Расстегнул блузку, погладил плечо. И поцеловал его до боли. Я застонала от удовольствия. Марк подхватил меня на руки, смял. Он был охотником, который получил свою добычу. Но добыча не сопротивлялась. И вообще, кто знает, кто есть кто в такой момент?
Марк нес меня по полутемной квартире. Я прижалась к нему всем телом.
Через несколько мгновений он бросил меня на широкую кровать. Замер, рассматривая меня:
- Ты невозможно хороша.
Не смогла сдержать счастливую улыбку.
Он начал жадно срывать с меня одежду. Я помогала ему. Нетерпение нарастало. Я уже не могла сопротивляться своим диким желаниям. И не хотела. Отдалась во власть этого невозможного мужчины. Но я точно знала, он ничего плохого мне не сделает. Я доверяла ему, вопреки здравому смыслу.
Я лежала на постели, и смотрела на Марка. А он смотрел на меня и улыбался.
- Я хотела попросить тебя, - произнесла я и не узнала своего голоса.
- О чем, Недотрога? – он расстегивал свою рубашку. Но пальцы плохо слушались его. Полонский нетерпеливо рванул ее. Мелкие пуговки дробно запрыгали по паркетному полу.
- О чем ты хотела попросить меня?
- Ты знаешь… Ты добился того, чего хотел. И я не против… И прошу тебя…
- Для меня важно, что ты попросила. Я никогда не хотел заставлять тебя идти против воли. Даже когда выиграл в карты.
- Знаю…
Марк опустился рядом со мной на постель.
- Ты удивительно красива, Недотрога.
Он провел рукой по моему бедру, поднялся выше, погладил живот.
- Обещаю, сегодня я измучаю тебя.
- Только не спеши.
- Нам некуда торопиться. Вся ночь впереди. Надеюсь, твоя щиколотка в порядке? Ты, помнится, предложила мне очень жаркую ночь?
- Ты не забыл?
- Нет, и хочу получить обещанное.
Он наклонился ко мне, снова поцеловал меня в губы:
- Ты доверяешь мне?
- Да, - беззвучно прошептала я.
Медленно покрыл поцелуями все тело, погладил мою щиколотку и тоже поцеловал ее. Ноги мне еще никогда не целовали. Даже подумать не могла, что именно это окончательно лишит меня воли и разума.
- Вероника, ты необыкновенная девушка, - шепот через темноту волновал, будоражил. – У тебя нежная бархатистая кожа. В твоих глазах можно утонуть, как в темном омуте. Шелковые волосы пахнут яблоком… Ты свела меня с ума, Недотрога. Превратила в восторженного мальчишку…
Голос Марка звучал как песня. Я закрыла глаза от удовольствия. Марк резко повернул меня на живот, погладил спину.
Ласки Полонского становились грубее. Он не спешил, а я томилась от нетерпения. И мне это безумно нравилось.
* * *
Меня разбудил запах кофе. Я открыла глаза. Лежала на смятой шелковой простыне. Легкая прохлада ласкала обнаженное тело. Дверь на балкон была открыта.
Лень пошевелиться, приятная истома окутала меня. Косые лучи солнца пробивались через неплотно задернутые занавески.
И сколько сейчас времени? До мобильника тянуться лень. Наверное, часов десять, не меньше. Марк ушел на работу. И мне пора вставать. Но так не хочется…
Я потянулась, как довольная кошка, выгнулась, муркнула. Ах, как хорошо было этой ночью! Но, увы, все когда-нибудь заканчивается… И эта фантастическая ночь тоже прошла. Но я сохраню память о ней на всю жизнь. Безумство, которое невозможно забыть.
Дверь без стука распахнулась. Я попыталась нащупать простынь, чтобы закутаться в нее, но не нашла. К счастью, на пороге стоял Марк, а не его домработница.
