- До того как вы стали любовниками? – прямолинейность Ларисы меня порой вводит в ступор.
- До того, как я стала его помощницей, - поправила ее я.
- И все-таки надо называть вещи своими именами, - не унималась подруга. – От меня это можешь не скрывать. Я не завистливая, ты же знаешь. Я за тебя очень рада. Не зря же Полонский тебя дома поселил. И как он тогда на тебя смотрел! Как заботился! Молодец, настоящий мужчина! А сейчас невооруженным взглядом видно, что между вами происходит нечто фантастическое. Искры летают в воздухе. Прямо треск стоит, как от электрических разрядов.
- Глупости ты говоришь, - отмахнулась я. – Мы сегодня с Полонским и парой слов не перебросились. Какие искры?
Это была правда. И он, и я были заняты до предела. Некогда по сторонам посмотреть, не то что искры метать друг в друга. Такой ответственный день. Вот придет вечер, тогда можно будет расслабиться.
Но, возможно, со стороны виднее. Хотя мы сегодня толком и не разговаривали, и практически не общались, все равно я постоянно думала о Марке. И, не сомневаюсь, он думал обо мне. Порой мне кажется, я чувствую все его мысли, все желания. Понимаю, что он хочет, на расстоянии.
Когда я смотрела на него, он тут же поворачивал голову в мою сторону. И улыбался мне своей необыкновенной улыбкой. Немного насмешливой и бесконечно нежной.
Неужели это видят все? Вот этого мне совсем не хотелось. Да и Марку тоже не надо лишних слухов. Мне следует быть более сдержанной.
- Давай, выпьем за вас, - не унималась Лариса. – Пусть у вас все получится. Он на тебе женится, родите детей, будете жить долго и счастливо.
Фантазерка она. Очень добрая и немного беспардонная. Я люблю Ларису, но даже ей не собиралась доверять свои душевные тайны.
- Поверь, Лариса, между нами только деловые отношения. Ничего более.
Мне не хотелось, чтобы хоть кто-то знал, что между мной и Марком происходит что-то волшебное, непонятное и такое волнующее. Не хочу выставлять это напоказ. Пусть все думают, что это просто обычный служебный роман, если уж так заметно. Я боюсь сломать то хрупкое равновесие, которое возникло между мной и Марком.
- Мы же подруги, - немного надулась Лариса. – Думала, у нас с тобой нет секретов. Я не болтушка. И все вижу, даже без твоих откровений.
Похоже, шила в мешке не утаишь.
- Это не то, что ты думаешь. Помнишь, когда Полонский отбирал модели в салоне, он предложил мне сделку? Помощь в обмен на… Ну, ты поняла, - не смогла назвать наши отношения банальным словом «интим». – Я тебе рассказывала.
- Да, ты еще его негодяем обозвала и долго возмущалась, - хихикнула Лариса. – А зря!
- Хотела быть гордой и независимой. Не получилось. Помыкалась я, работу нормальную не нашла. Решила принять его предложение. Так что тут все просто. Он правильно сказал, что девушке без поддержки пробиться сложно. А мне поддержку ждать неоткуда. Родители связей не имеют. Короче, я приняла его предложение. Вот и все, никакой романтики, - кажется, я смогла говорить убедительно. Похоже, во мне погибла великая актриса.
Лариса разочарованно посмотрела на меня.
- Жаль, а я так надеялась, что у тебя наладилась личная жизнь.
- С чего бы ей наладиться? Полонский обещал помочь мне зацепиться в Москве. Если получится, уеду отсюда без малейшего сожаления, - понесло меня. – Думаю, он свое обещание выполнит. Да, умного мужчину стоит послушать. Что бы я делала, не согласись заключить с ним сделку? До сих пор работала бы в кафе. И никаких перспектив.
- Не думала, что ты такая циничная, - вздохнула подруга. – Но в данном случае я тебя понимаю.
- Меня жизнь циничной сделала, - парировала я. – К цели надо идти любыми путями, иначе ничего не достигнешь.
- Так неужели тебе Полонский совсем не нравится?
- Почему, нравится. Особенно то, что он помогает мне, - засмеялась я. – Выпьем за мужчин, которые продвигают нас в заветной мечте. Надо учиться идти по головам. Иначе всю жизнь можно плестись в хвосте и ничего не достигнуть.
Мы сдвинули бокалы. Я подняла глаза. У стены стоял Полонский. Судя по его суровому лицу, он слышал то, что я говорила. И, очевидно, слышал большую часть моей пламенной речи. Я опустила бокал.
Лариса проследила мой взгляд и обернулась.
- Добрый вечер, Марк Анатольевич, - проговорила она.
Лариса не поняла, что для меня произошла катастрофа.
- Добрый, - кивнул он, глядя не на Ларису, а на меня.
Я была готова провалиться сквозь землю.
- Молодец, Ника, приняла мой совет к сведению, - зло усмехнулся Полонский. – Все правильно делаешь. Продолжай в том же духе.
Он резко развернулся и пошел прочь.
Поставила бокал на столик. Сказанного не воротишь. Что он теперь думает обо мне?
- Какая же я идиотка, - простонала я. Сердце болезненно сжалось, в душе стало холодно.
- А что не так?- удивилась Лариса.
- Он все слышал…
- И что? Тебе же Полонский сам предложил свои услуги в обмен на твое внимание, - Лариса пила коктейль и не понимала, чего я так разволновалась. – Все довольны. И он, и ты. Вы пришли к взаимному согласию.
- Он слышал, что я тебе говорила. И, похоже, поверил. А все совсем не так…
- Не так? Я подозревала, что ты мне врешь, но уж очень убедительна ты была.
- Это плохо. Ужасно плохо. Мне надо поговорить с ним, немедленно, - я резко поднялась.
- Так иди, поговори, чего ждешь? – теперь разволновалась и Лариса. – Мужики жутко обидчивые. Если он не так все понял, исправляй, пока не поздно.
Лариса говорила что-то еще, но я уже не слушала ее. Какую страшную оплошность я допустила. Зачем мне вообще надо было говорить с Ларисой на эту тему? Дура, дура, дура!
Обвела взглядом зал. Марка не увидела. Пошла к бару, остановилась, не зная, что делать дальше. Ко мне подошел какой-то мужчина.
- Разрешите пригласить на танец?
Я растеряно смотрела по сторонам. Мужчина почему-то расценил это как согласие.
- Простите, я не танцую, - не сразу отреагировала я, отстраняясь от него.
- Вы так озабочены, - не отставал кавалер. – Может быть, я могу чем-то помочь?
- Нет, благодарю вас.
- Позвольте угостить коктейлем.
- Нет, нет, спасибо…
Мне было не до этого. Марка нигде не видно. Позвонить ему? Нет, он не возьмет трубку. Он гордый.
- Вероника Андреевна, заканчивается шампанское, - бубнил назойливый голос бармена.
- Что? – очнулась я.
- Шампанское заканчивается. Я отойти не могу, пусть кто-нибудь поднесет.
