Книга Отвергнутая королева, страница 148. Автор книги Мира Вольная

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Отвергнутая королева»

Cтраница 148

- Говорят, - гулко сглотнула Катарин, вторя моим словам, - что свою первую ночь Халиса и Данру провели здесь, в алмазном гроте на другой стороне… Он…

Катарин замолчала, обрывая себя на полуслове, рвано и длинно выдохнула, пока я скользил руками по бедрам и животу.

- Да, моя хорошая? – втянул я запах ее волос, прикрывая глаза, спуская с плеч плотную, пропыленную ткань, прижимаясь губами к той самой жилке на шее, что уже несколько лучей сходила с ума. Едва заметно плескалась у ног вода, щупальца тумана осторожно ласкали берег, одуряюще пахло чем-то пряным и сладким.

- Здесь он преподнес Халисе свои подарки, - Рин с шумом втянула в себя воздух, полностью откидываясь на мою грудь. - Шесть… Коты…

И снова замолчала, так и не сумев договорить. Дрожа в моих руках, будто была уже обнаженной, будто я касался не тонкой рубашки, а голой, горячей кожи.

Рин была сладкой, вкусной и такой невероятно отзывчивой, что я почти физически не мог от нее оторваться, не мог отпустить, не мог перестать прижимать к себе.

- Коты принесли Данру звезды, да моя хорошая? Вместе с солнцем первого дня, - собственный голос был хриплым и тяжелым. Я склонился еще ниже, провел языком к самому уху, прикусил аккуратную мочку, улыбаясь и дыша ею, - чтобы молодой бог мог вплести их в волосы Халисы, чтобы ослепляли они каждого, кто посмотрит на нее, кроме Данру. А еще принесли… - я прервался на миг, борясь с собственным яростным, отчаянным, оглушительным по своей силе желанием.

- …кровь из самого сердца луны… - выгнулась теневая, прижимаясь ко мне бедрами, пока мои руки развязывали тесьму на рубашке. Дышала жарким шепотом, срывающимся в хрип.

- … чтобы втереть ее в тело Халисы, чтобы никто, кроме него не мог коснуться даже руки. И вино из самых Чертог…

- … чтобы пьянило оно Халису, как пьянит Данру любовь к гордой богине, - откинула Катарин голову мне на грудь, подставляя шею под поцелуи, тело под алчущие руки. – И пламя жизни из сердца Мирота, чтобы показать, какой обжигающей может быть страсть.

- Медовую хурму из сада Лекхаи, чтобы доказать богине-змее, - распустил я шелковые волосы Катарин, - что вечность, проведенная с молодым небожителем, будет такой же сладкой. И серебряную паутину из облаков, сотканную Роком, чтобы…

-… оплела она кисти Данру и Халисы, связала их жизни в одну, - выдохнула Катарин почти болезненно, сильнее прогибаясь в спине.

И я слился с Основной, подхватывая Катарин на руки, и ступил на водную гладь. Когда ты теневой, прогулка по воде ничем не отличается от прогулки по саду.

Тонкие руки обвились вокруг моей шеи, Катарин горячо выдохнула куда-то в подбородок, от чего мозги заволокло почти таким же плотным туманом, какой висел сейчас над Огненным озером. И мне пришлось сжимать челюсти почти до хруста, чтобы не выкинуть чего-нибудь такого, что точно бы расстроило все планы.

Алмазный грот действительно сверкал и переливался, светился, словно в камнях его сводов навсегда застряли солнечные лучи. Он был глубоким и огромным наверняка как раз подходящим для двух богов, сошедших с ума от желания.

Здесь все дышало, шептало и стягивалось от неги и порока. Было влажно, терпко, сладко.

Я собрал на пальцах плетение и сбросил его в воду за собственной спиной, стоило мне ступить на землю. Катарин снова задержала дыхание, острые коготки царапнули шею, заставляя меня сдавленно рыкнуть, а весь грот засверкал еще ярче.

Светляки опустились на воду и теперь отбрасывали мягкие блики на все, что было вокруг.

- Ты давно это задумал? – прошептала Рин, заглядывая в мои глаза.

- Разве это имеет значение? – улыбнулся я, возвращая излюбленную фразочку. – Мне не нравится то, что происходит с тобой в последние несколько дней, - добавил с сожалением разжимая руки и опуская теневую на мягкие ковры в глубине грота. Сбросил еще одно плетение, ставя вокруг нас завесу.

Да, я действительно готовился.

- Ты выбрал не то место для разговора, Алистер, - улыбнулась она, обвивая руками мою талию.

- Как раз то, - осторожно коснулся я острого подбородка. - Во дворце Альяра всегда не до разговоров, в Сарраше ты постоянно думаешь о Шайниле, о Сарраша, о Шхассаде, о чем угодно... Напряженная, уставшая… Там ты не со мной, Катарин, - покачал я головой.

Хмурая складочка прорезала чистый лоб. Такая удивительно нежная и удивительно сексуальная. Рин закусила губу. Глаза наполнились чувством вины.

И вина эта мне тоже не понравилось.

- Забудь обо всем, - прошептал я, склоняясь к своей королеве. – Мы поговорим после, я обещаю. А сейчас просто забудь.

И я накрыл податливые губы своими, с удовольствием отмечая сдавленный стон.

- Почему-то, - прохрипела сдавленно Катарин, отстраняясь на вдох, - у меня чувство, что ты снова меня обдурил. Ты как Кадиз, Алистер, - прошептала хрипло, когда я потянул ее за собой на ковры и подушки, запуская руки под тонкую рубашку.

- Как угодно, - покачал я головой. – Хоть проклятый бог… - я стянул мешающую мне тряпку с Рин и отшвырнул ее куда-то в сторону, следом за ней отправились брюки и белье.

И я заскользил пальцами по обнаженному телу. Наконец-то прикоснулся к Рин так, как хотел весь этот гребаный, выматывающий суман. Наконец-то увидел ее обнаженной перед собой.

В свете светляков, в сиянии камней грота кожа Катарин казалась жемчужной, отливала перламутром, была нежнее шелка, что ткали паучихи на своих неприступных островах. Разметавшиеся по ярким подушкам волосы были похожи на снег. Блестели алые, истерзанные мной губы. Она соблазняла и искушала, даже не прикасаясь.

И я провел ладонями от талии, к груди и ключицам, к длинной, изящной шее.

Мне хотелось, было жизненно необходимо трогать ее везде, целовать ее везде, ласкать.

Желание стучало в висках, скручивало и стягивало, обжигая и выбивая остатки любых мыслей. Оглушенный, ошеломленный, почти сломленный и сдавшийся на волю желания.

- Алистер? – горячо выдохнула Рин, когда мои пальцы замерли на напрягшемся животе. Так охренительно сладко и длинно. Протяжно.

Катарин попробовала приподняться, руки потянулись к поясу моего халата. И мне пришлось перехватывать хрупкие запястья, останавливая.

Нельзя…

- Если ты коснешься меня, хорошая моя, я не сдержусь, - прорычал, подаваясь вперед, снова укладывая Рин на подушки, склонился так близко, что ощутил рваные выдохи на собственных губах.

- Не сдерживайся, - дернула она руками, пробуя освободиться. – Зачем теб…

Я не дал ей договорить. Запечатал губы новым поцелуем, сплетая наши языки, чувствуя, как давят клыки, удлиняясь, как отрастают на пальцах когти. И растирая вкус Катарин на собственном языке, пробуя будто впервые, я изо всех сил старался игнорировать что-то темное и огромное в глубине меня. И когда почувствовал, что напряжение ушло из тонких рук, что тело напряглось подо мной уже по-другому, перевернул Рин на живот, укладывая удобнее, прикусил шею.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация