- Вдова ориша Равен, - протянул Мартан. – Вы знали его при жизни? Видели?
- Нет, - отрицательно и резко дернул головой хитрый лис. – Ориш покинул эти земли давно, еще до возвращения в Мирот теневых, и это тоже… вызывает у меня вопросы, в том смысле, что он… и эта девушка… - Жиром не договорил, только снова пыхнул трубкой.
- Жиром? – вклинился Варрик, - что именно не так?
- Катарин Равен – настоящая красавица, изящная, умеющая вести себя в обществе, есть в ней что-то… Наклон головы, движения, слова. А то, что я слышал о Гленне Равен, заставляет меня сомневаться в том, что он действительно мог стать ее мужем.
- Ориш – это виконт, если не ошибаюсь? – сделал глоток чая Март. – Что же не так именно с этим виконтом?
- Не ошибаетесь, - согласно кивнул Жиром. – Гленн Равен был немного… бунтарем, Мартан. Именно поэтому и уехал из Шхассада – в поисках другой жизни. Разругался с семьей, разорвал помолвку с выбранной ими невестой и отправился в Северные земли. Он был историком, хотел преподавать, плевал на семейное состояние и честь рода. Не появился ни разу: ни когда умер брат, ни когда погибли родители. Он затерялся в Мироте почти сразу же. Никаких вестей долгие годы, не понятно, где жил и что делал, как дух. Ну и… прямо скажем, ничего выдающегося в Гленне Равен, судя по слухам, не было: ни мужественности, ни достаточной силы, ни особых умений. Если бы вы были сегодня на приеме и видели его вдову, вы бы поняли, что меня настораживает во всей этой истории.
- Варрик, - повернул я голову к секретарю, - займитесь господином Гленном Равен, попробуйте выяснить все, что можно. Про его вдову тоже.
- Займусь, - кивнул мужчина, тут же поднимаясь на ноги и выходя из помещения.
А я сделал глоток чая, провожая секретаря взглядом.
- Ставки? – усмехнулся Март, хлопая в ладоши. – Тысячу аржанов за то, что вдовушка подставная.
- Пожалуй, пока все действительно выглядит именно так. Удобно, что Асим-Дар рядом с нами, удобно, что он в таком состоянии, очень удобно, что Равен знает Зайнаша, - согласился я.
- Девушка холодна с Хайдаром, - будто рассуждая вслух, проговорил Жиром. – По крайней мере, при всех. Но что там за этой холодностью непонятно, она очень хорошо держит себя в руках.
- Вы говорили?
- Перекинулся парой фраз, - кивнул Бадери. – Пообещал любую помощь, но не думаю, что она когда-нибудь за ней обратится.
- А раса? – спросил я.
- Не понял, Райд. Не успел, но не теневая.
- Тут могут быть варианты, - протянул Март. – Надо быть осторожнее.
- Однозначно, пока, по крайней мере, не выясним что-то определенное, - ответил я, погрузившись на миг в размышления.
- Я тоже попробую узнать все, что возможно, - Жиром вытряхнул трубку и поднялся. – А теперь, господа, прошу меня извинить, вечер был насыщенным, и мне хочется отдохнуть.
- Разумеется, Жиром, - кивнул друг.
Мы хранили молчание, пока шаги посла и шелест ткани его халата окончательно не стихли наверху. А после я сделал еще глоток чая и вопросительно посмотрел на Марта.
- У нас есть ночь, мы можем разбросать по дворцу жуков, - растянул он губы в улыбке. – Их, конечно, найдут, но если мы постараемся, то вряд ли обнаружат всех.
Я хохотнул и тут же слился с тенью. Жуки так жуки, ничего не имею против.
Жиром (очень примерно, потому что в моем представлении он все-таки рыжий, как настоящий лис)))
Асим-Дар внутри оказался еще более запущенным, чем снаружи: плесень, песок, жуки и паутина, следы пребывания Саррашских бродяг, в западной части нашлось гнездо скорпионов, пару раз откуда-то из-под пола доносилось змеиное шипение, змеями кишел сад.
И все-таки… Были в этом умирающем исполине стойкость и надежность, которые невольно заставляли уважать строивших его мастеров. Кое-где на высоких окнах и на скудной обстановке в комнатах сохранились обрывки плетений, они колыхались, как старая ветошь, тускло мерцали крупицами догорающей силы, узоры на обоях когда-то давно, наверняка, пестрели сочной зеленью и яркими птицами, а теперь выцвели до такой степени, что разобрать рисунок было практически невозможно, мебель пусть и доживала свои последние дни, но не грозила превратиться в труху от малейшего прикосновения.
Мы раскидали жуков в каждой комнате: оставили в перекрытиях, на балконах, в перилах лестницы и на крыше. И когда уже собирались выходить, заглянули в каморку под главной лестницей, в которой, наверняка, когда-то держали утварь, швабры и подобную хозяйскую мелочь, а теперь свалили портреты семейства Равен.
Истлевшие, покрытые плесенью, они просто валялись под ногами, черты изображенных василисков угадывались лишь едва.
- Кто из них Гленн, как думаешь? – спросил Март, когда мы перевернули все картины.
- Только духи грани знают, - пожал плечами, выуживая из пространственного мешка литкралл. – Возможно, если мы покажем их Жирому, он сможет определить.
Обитавшее когда-то давно в этом дворце семейство смотрело на нас глазами призраков и духов – блеклые, тусклые, пустые, словно взгляд или шепот из-за грани.
Я активировал плетение, камень засветился молочно-серым светом, безжалостно подчеркивающим пренебрежительное отношение к наследию Равен.
- Бадери прав: они не выделяются, - провел я рукой по волосам, снова оглядывая потемневшие от времени портреты, призывая назад тени, закончившие к этому времени прятать жуков в саду.
- Если все действительно так, как и рассказал наш знакомый, возможно, у девушки были свои причины, чтобы выйти замуж за Гленна Равен, - ответил старый друг, а я убрал литкралл назад в пространственный мешок и вышел из каморки.
- Ага, - усмехнулся. – Деньги, титул, защита? На что ставишь? – я бросил взгляд на идущего рядом друга. Вот только Март на мое веселье не отреагировал, лишь нахмурился, пристальнее всматриваясь в мое лицо.
- Ты заочно осуждаешь ту, которую даже не видел, Райд, - покачал дознаватель головой. – Не спеши с выводами.
- Это не осуждение, - пожал плечами, - скорее, самый ожидаемый и вероятный вариант развития событий. Мы ничего не знаем ни о девушке, ни о Гленне, чтобы я имел право осуждать кого-то из них, а вот предполагать могу. И не говори мне, что сам не рассматривал нечто подобное.
- Я просто опасаюсь, что ты во всех начнешь видеть Шайнилу, - остановился Март.
- Учитывая ее способности, странно, если было бы по-другому. И… - я тоже остановился, повернулся к дознавателю, - это ведь не все, да?
- Ты перестал искать. Как только все вскрылось, как только ушли сны, ты сконцентрировался на Шайниле. Ты все еще одержим ей, - покачал головой друг.
- Тебя это удивляет? Мне кажется, моя ярость вполне оправдана, но одержимость… - я покачал головой, - слишком громко сказано, Март.
