- Бойся меня, Шайнила. Прячься от меня. Только хорошенько прячься.
- Ты ведь не только меня ищешь, да, Алистер? - улыбнулась дрянь, исчезая почти окончательно. – Давай, кто быстрее? - и пропала. А я разжал пальцы, тряхнул рукой, еще какое-то время глядя на то место, где несколько вдохов назад стояла тварь, снова звучно и с удовольствием выругался. Потом развернулся и взмахнул рукой, смазывая комнату перед собой, предметы и их очертания в ней, наблюдая за тем, как все растворяется в темноте нормального сна. Обычного, а не наведенного.
Надо торопиться. Времени у меня еще меньше, чем я рассчитывал.
Глава 11
Ночь - удивительное время.
Все самое волшебное и самое страшное происходит под покровом ночи.
Из разговора Катарин Равен и первой наложницы повелителя Альяра
Катарин Равен
Меня разбудил какой-то шум дальше по коридору. Я открыла глаза и села в постели, сонно моргая и стараясь прийти в себя. Через несколько вдохов звук повторился. То ли стон, то ли шепот, скрежет и шелест.
Я бросила взгляд в окно и поморщилась: лучи скорее дневного, чем утреннего, солнца пробивались из-под плотно задернутых штор, падали на пол и играли на стенах, превращая синюю мозаику у зеркала в живые каскады воды.
Наверняка, проспала все что можно и нельзя. Удивительно, что Альяр еще никого не прислал по мою душу, что Зайнаш еще не оббивает мой порог…
То ли стон, то ли шепот снова повторился…
Дневная тут же ощерилась, левая рука вытянулась, становясь похожей на длинный кинжал, а я все-таки встала с кровати и вышла в коридор.
Звук шел из гостевой комнаты. До странности раздражающий звук, какой-то тревожащий.
На пальцах заискрился пересмешник, Дневная проскочила сквозь щель между дверью и полом, а я повернула ручку, шагая в темноту, всматриваясь в сумрак.
Пустынных бесов ему в спутники!
Незавершенное плетение растворилась в воздухе, тень застыла над спящим дознавателем, склонившись к его лицу, будто что-то выискивая в уже ставших знакомыми чертах. А я уже спокойнее зашла в спальню и закрыла за собой дверь.
Теневой метался в кровати: скалился, шипел. Сбились простыни, подушка валялась где-то на полу, на лбу сверкала испарина.
Я скользнула взглядом по гостевой, подавила тяжелый вздох.
Стена с растительной мозаикой в этой комнате была… повреждена. Пусть будет так. Складывалось ощущение, что этой ночью о нее точил когти леопард, утверждающий, что он мой тал. Тускло мерцала на полу каменная крошка.
Ну да и ладно, все равно она мне не нравилась.
Я приблизилась к кровати, как и тень склонилась над мужчиной. Всмотрелась в острые черты лица, в отросшую щетину и в выцветшие на солнце густые волосы.
Мурашки пробежали вдоль позвоночника. И снова не от стыдливости, а от желания. Я прикрыла глаза, вспоминая вкус его поцелуев, руки на собственном теле, пальцы, скользящие вдоль шеи и плеч, зарывающиеся в мои волосы. Сжала кулаки.
Духи грани, Равен, куда тебя понесло?
Я подалась назад, собираясь отстраниться от теневого, чей сон явно был малоприятным, длинно выдохнула. Но шагнуть так и не смогла. Его рука взметнулась ко мне, схватила сзади за шею, наматывая волосы на кулак, заставляя почти упасть на Крайдана.
Я не успела никак среагировать, только руку вытянула, чтобы действительно не свалиться, поморщилась от боли. Дневной пришлось отвесить несколько подзатыльников, прежде чем она опомнилась и все-таки убрала когти от шеи теневого.
- Крайдан, - прошипела я, все еще морщась. Не могу сказать, что было особенно больно. Скорее неожиданно и неприятно. Сердце колотилось в горле. И я уверяла себя, что делает оно это все из-за той же неожиданности. Запах дознавателя дразнил ноздри: мускусный, лесной. Кора и кожа. Рука на моей шее была ненормально горячей.
- Крайдан, - проговорила уже тверже, немного дернувшись.
Он только пробормотал в ответ что-то невнятное, но явно злое.
- Вас туда же и того же, господин дознаватель, - ответила, создавая новое плетение на кончиках пальцев. Было ужасно неудобно.
Каким же глубоким должен быть сон, каким неприятным, чтобы он так реагировал. Теневой почти скалился мне в лицо. Скалился с какой-то ненормальной, одержимой яростью, обнажая верхние и нижние зубы, демонстрируя удлинившиеся клыки.
- Крайдан, я прошу вас по-хорошему в последний раз, - предупредила прежде, чем спустить готовое заклинание с пальцев. Выждала несколько вдохов, но реакции не последовало.
Что ж, господин Крайдан, я действительно пыталась.
В следующий миг на меня и на теневого сверху хлынула вода, и теневой все-таки проснулся. Вот только как-то не так проснулся, как я того ожидала. Рука не разжалась, пальцы вместо этого переместились мне на шею, другая рука опустилась на спину. Крайдан дернул меня к себе.
Мокрая и недовольная я свалилась на теневого, зеленые глаза смотрели… непонятно. Немного рассеянно, скользили по лицу, едва приподнялись уголки жестких губ в намеке на улыбку.
- Доброе утро, господин Крайдан, - кивнула, чувствуя, как липнет мокрая одежда к телу, стараясь игнорировать остальное… Все остальное: мерно вздымающуюся и опускающуюся грудь, пристальные взгляд, жар рук.
- Я вам навредил? – прохрипел дознаватель. Голос со сна был потрясающим: хриплым, бархатным, играющим на моих и без того натянутых нервах.
- Нет. Но приятного было мало, - выдавила с трудом. – Отпустите меня, Крайдан.
- Вы пришли в комнату к мужчине, почти обнаженная, а теперь просите вас отпустить? Вам не кажется, Катарин, что вы немного непоследовательны? – он так непередаваемо нагло и самоуверенно это проговорил, вздернул брови, что только камень бы не отреагировал на подобное. И я против воли улыбнулась, чувствуя, что тону в зелени взгляда.
- Вы в моем доме, Крайдан, - покачала головой, выпрямляя руки, чтобы быть как можно дальше от жаркого тела. Я ощущала ответное желание физически. Утро, молодой мужчина и… естественная реакция на девушку рядом, почти верхом…
Вынуждена была признать, что дознаватель был не так уж и не прав.
- Жалкое оправдание, Рин, - он улыбнулся. Соблазнительно, тягуче.
Сволочь.
Как будто видит меня насквозь, как будто понимает все лучше меня, пользуется этим без зазрения совести. И я, пустынные бесы, ведусь на это все! На него ведусь!
- Почему я вообще должна перед вами оправдываться? – попробовала возмутиться, попробовала разбудить в себе это чувство. Но даже мне самой возмущение показалось неправдоподобным и жалким. Голос стал хриплым.
Мы слишком, невозможно, неправильно близко друг от друга. Даже ощущение мокрой одежды на коже отошло на задний план.
