С терском стена выше и правее головы охотницы разошлась фонтаном щепок и наружу высунулась чья-то огромная рука. Пальцы едва не ухватили Райлу за волосы. Та бросилась прочь в душные летние сумерки, отравленные красным, пока здание позади рушилось. Тяжёлые шаги преследователя сотрясли землю, придавая женщине прыти. Словно неуловимая зайчиха, она опрометью неслась прочь, совершая зигзаги, а что-то огромное двигалось следом, снося сараи и круша подвернувшиеся торцы зданий. Тёмную фигуру охотница видела лишь мельком, ибо не могла встать и рассмотреть, не могла занять боевую позицию, восстановить дыхание, вступить в бой как следует. Ещё немного такого бега и у неё не останется сил для сопротивления.
Райла Балекас внезапно развернулась, чувствуя, как затрещали мышцы и жилы, взмахнула Олтахаром и ударила преследователя. Меч застрял. Он не шелохнулся от последовавшего сильного рывка, остался совершенно недвижим, будто засел в граните. Опьянённая гремучей смесью гормонов, насытившей кровь, Ворона рванула из кобуры пистолет, но выстрел ушёл в небо, направленный твёрдой рукой. Чужой. Раздалось «хш-ш-ш-ш-ш-ш-ш».
— Зачем ты убегаешь от меня, Фринна Белая Ворона? Ты инфицирована?
Голем из Беркагоста нависал над женщиной как чёрная скала, одной рукой он сжимал клинок Олтахара под «кабаньими клыками», где не было режущих кромок; пальцами другой — обхватывал предплечье Райлы, направляя руку с пистолетом вверх. Его хватка была непреодолимо твёрдой.
— Ты?! Что, дери тебя ахог, ты здесь делаешь, глыба?!
Хш-ш-ш-ш-ш-ш-ш.
— Ты инфицирована? — настаивал гигант, который, — она это чувствовала, — мог вырвать из неё руку легче чем крылышко из варёной курицы.
— Нет! Что бы это ни значило!
Гигант отпустил и зашагал прочь, мимо полуразрушенных жилищ, коим не посчастливилось встать на его пути.
— Постой! — она поспешила следом.
Голем вышел к алтарю, развернулся забинтованным лицом к воротам Подлесков и откуда-то из необъятной груди, из-под плаща раздался странный звук, громкий, очень неприятный. Земля задрожала и в поселение ворвался ужасный демон о четырёх копыт, дышавший жаром, пылавший жерлами очей. Конь подбежал к хозяину, а тот полез в одну из громадных сумок, коими зверь был обвешан.
Хш-ш-ш-ш-ш-ш-ш.
— Выпей это немедленно. Оно сделает твою кровь ядовитой для паразита.
Гигант не пытался ничего объяснять, только смотрел на неё своими линзами и тяжело молчал. Фиал, который получила от него Райла, был полон чего-то прозрачного, чуть желтоватого, а стоило пробке покинуть горлышко, как в ноздри ударил пряный запах.
— Эстрагон? — спросила женщина. — Что за подвох?
Голем из Беркагоста молчал, а левое предплечье Райлы ещё ныло, помня его хватку. Коли захочет, заставит выпить хоть расплавленный свинец, нечего ей было противопоставить вот такому чудовищу. Посему Райла сделала решительный глоток и масло обожгло ей рот острым пряным вкусом, который покатился вниз по пищеводу. Голем продолжал смотреть, следил, что произойдёт с ней, но не происходило ничего. Тогда он просто обернулся к демоническому скакуну и стал снимать с него одну из больших жёстких фляг.
Хш-ш-ш-ш-ш-ш-ш.
— Разожги, — велел он, протягивая факел с огнивом, а сам, вынув пробку и широким взмахом плеснул на стены общинного дома чем-то. До Райлы донёсся резкий алхимический запах. — Это место инфицировано хищной плотью, Фринна Белая Ворона. Воткни факел в землю и уходи. Я произведу зачистку.
— Ахога с два я уйду, у меня заказ!
Хш-ш-ш-ш-ш-ш-ш.
— Если ты не знаешь, на что пришла охотиться, то это суицидальный заказ.
— Вот ты мне и пояснишь, или же не подобает собратьям по цеху поддерживать друг друга?
Хш-ш-ш-ш-ш-ш-ш.
— Хищная плоть заразна, прикосновение влечёт неизбежное инфицирование. Ком уже, должно быть, стал большим, он способен поглотить тебя мгновенно.
Она всё ещё не вполне понимала о чём шла речь, но стояла на своём:
— Тебе может понадобиться помощь.
Голем из Беркагоста больше ничего не сказал, вместо этого он двинулся вокруг дома, поливая стены, пока не скрылся за правым торцом.
Райла кое-как поместила факел в землю и зажгла его, но уйти не пожелала. Вместо этого, сплюнув, устало опёрлась на меч, ища в нём поддержки. Солнце почти закатилось за горизонт, а луна так и не взошла, ибо стояла пора новолуния. Охотница буравила взглядом тёмные окна и чувствовала жар, исходивший из общинного дома. От него в этих зловонных тёмно-красных сумерках женщина потела как свинья на скотобойне.
Дверь дома шевельнулась с едва различимым скрипом и длинный меч оказался поднят для удара. Дверь приоткрылась ещё немного, в свете факела показались маленькие бледные пальцы, наружу выглянула растрёпанная головка. Девочка лет пяти-шести блеснула глазами, заметила Райлу, чуть выступила наружу, осторожно, не отпуская двери, осмотрелась. Дитя казалось безобидным, но пронзительный звон тревоги упреждал охотницу даже громко дышать, она сжимала Олтахар мёртвой хваткой. Дверь вдруг распахнулась, и девочка взвилась в воздух, а из-за левого торца дома выметнулась огромная фигура с кривым ножом. Взмах, — тело ребёнка ударилось оземь, а что-то красное скрылось внутри здания, дверь с грохотом захлопнулась.
Белой Вороне потребовалось мгновение ока чтобы изгнать из души смятение и сострадание, ведь ребёнок, что лежал на земле, ребёнком не являлся. Упав, он всем телом задрожал и задёргался, являя при этом полное отсутствие костей, руки и ноги мотались из стороны в сторону варёным тестом, голова раздувалась и сжималась как лёгкое, и всё это никак не могло встать на ноги, ведь нога была одна, — правая. Вместо левой из-под подола платья виднелся кусок оголённой мышечной ткани, волокна которой то и дело выбивались из общей структуры, тянулись в стороны, похожие на тонких мясных червей.
Хш-ш-ш-ш-ш-ш-ш.
— Оболочка-приманка. Как глупо ты поступила, оставшись. Готовься к последствиям.
Он наступил на тело, из которого полез шевелящийся фарш, схватил Райлу и потащил прочь, затем легко поднял и забросил на крышу одного из домов. Больно ударилась она о деревянную кровлю, едва дух не испустила, но меч остался в руке, а во второй было что-то, что гигант вложил в неё.
Хш-ш-ш-ш-ш-ш-ш.
— Смажь клинок маслом эстрагона и защищай свою жизнь.
Голем из Беркагоста вернулся, вырвал из земли факел и бросил под стены общинного дома. Пахучая жидкость мгновенно обратилась языками зелёного пламени, а демонический конь был отослан прочь. Сам гигант встал против входа, держа в руке страшный нож; тень, на фоне алхимического огня. Райла отошла от удара и смогла вскарабкаться на охлупень, где уселась с мечом и склянкой масла в руках, рёбра ныли.
Горящее здание уже ходило ходуном, распахнулась дверь и все окна тоже. Наружу выметнулись паутиной волокна плоти. В них как сор в спутанных волосах виднелись кости, — разные, звериные и человеческие, большие и малые, розовые, свежие. Живое мясо стало складывать из костей остовы и оплетать их собой, порождая в кровавом тумане неповторимых чудовищ с разновеликими конечностями и оголёнными черепами вместо голов. А кроме «гротесков» были целые комья плоти, которые отделялись от общей массы, лишённые даже скелетов, но с множеством коротких отростков для передвижения. В них раскрывались и смыкались пасти, щетинившиеся вместо родных зубов обломками рёбер, рогов, и настоящими звериными клыками. Существа устремлялись к гиганту, который терпеливо ждал, но стоило им приблизиться, как смятение поражало отродий, ведь они не чувствовали вожделенной добычи.
