Омнибус был большим, но в салоне всем разместиться не удалось, так что сама жрица, наёмник и Н’фирия поднялись на крышу, где тоже оказались места. Мохобороды обмотали животы ремнями, прикреплёнными к оглоблям, двинулись сначала шагом, однако напряжение могучих мышц неумолимо заставляло омнибус убыстряться. Вскоре он уже бежал по улицам Гельделайне.
Ветер пьянил свежестью и чистотой, шелестела листва деревьев, — почти на каждой улице они росли вдоль дорог. Горели магические фонари тут и там, в весёлых кварталах кипела жизнь, однако ночь, всё же, застила глаза. Самшит испытывала волнительное чувство, она повторяла себе, что добралась до Вестеррайха.
Ближе к концу поездки движение замедлилось, — мохобороды тяжело пыхтели и потели, затаскивая омнибус под уклон. Здания в той части города стали казаться странно маленькими, они сливались с землёй; света стало ещё меньше, на улицах было тихо. Наконец омнибус остановился возле аккуратной ограды. За ней был разбит вишнёвый садик, прилегавший к двухэтажной постройке из побелённого кирпича, аккуратной и хорошо освещённой.
— Вот и пристанище, госпожа моя, все наружу! — Наёмник уже стучал в круглую дверь. — Эфраим, просыпайся!
Через некоторое время дверь приоткрылась, а потом и распахнулась. За ней стоял упитанный господин маленького роста, облачённый в ночную рубашку и колпак, из-под которого выбивались вьющиеся пряди. Его уши были заострены и поросли шёрсткой, в пухлых руках покоилась кочерга.
— Кельвин? Кельвин! Что случилось? Я ждал вас ещё в первых числах эпира!
— Всё потом, старый друг! Заведение всё ещё забронировано?
— Разумеется, и вы уже потеряли крупную сумму, скажу я вам…
— Деньги — сор! Госпожа моя, позвольте рекомендовать старого доверенного друга Эфраима Норден-Лукегинса! Добро пожаловать в «Северную четь»! Заходите все, скорее, час уж поздний!
Дом оказался гостиницей, которую содержало целое семейство невысокликов. Сначала гостям с юга показалось, что это были вейи, но Сирли быстро развеял недопонимание. Встретить постояльцев среди ночи собрались все: к Эфраиму присоединилась его жена, его престарелые родители, её престарелые родители, несколько братьев и сестёр с обеих сторон и дети разного возраста в количестве дюжины кудрявых голов. В прихожей стало тесно от обилия народа. Невысоклики, все в ночных рубашках и колпаках принялись суетиться. Они тонко голосили, избавляясь ото сна, тянули людей в разные стороны и даже Пламерожденных пытались сдвинуть с места.
— Доверьтесь им, госпожа моя, Норден-Лукегинсы позаботятся о каждой вашей прихоти!
— Но куда вы?
Наёмник вышел в ночь, не ответив ей, а хозяева тем временем со всей основательностью взяли гостей в оборот. Они быстро раздали Огненным Змейкам номера внизу и начали топить большую купальню; Верховную мать же вместе с телохранителями сопроводили на второй этаж, в более просторные комнаты. Госпожа Норден-Лукегинс оставила своих старших дочерей прислуживать при ванне, что находилась в соседней комнатке, а сама отправилась на кухню. Не успев опомниться, Самшит обнаружила себя в горячей, благоухавшей травами воде, которая текла прямо из стены, а девушки-невысоклики уже скребли её тело. Усилия и старательность этих крох очаровывали, ровно как и круглые милые мордашки.
Из ванной южанка вышла, завёрнутая в большое полотенце, она чувствовала себя заново родившейся, обновлённой, лёгкой, свободной от любых оков. На столе ждал горячий ужин, а всю одежду девушки забрали с собой, кланяясь. Верховная мать прошлась по комнате, разглядывая панно, статуэтки и масляные лампы. Всё выглядело таким странно… домашним? Ни толики величия, никакой роскоши, только тепло и уют в надёжных стенах. Она вышла через округлый проём на балкон и увидела город с высоты. Соловьиный холм оказался достаточно большим. Сколько разноцветных огней…
Через некоторое время, совсем поздней ночью появилась хозяйка гостиницы.
— Вы почти ничего не съели! — всплеснула она ручками. — Скажите, что вы любите и завтра я приготовлю лучший завтрак!
— Всё было прекрасно, добрая госпожа, — ласково ответствовала Самшит, — но я мало ем. Спасибо за вишнёвый сок, он отменен.
— Мы зовём его взваром, — женщина-невысоклик выступила из номера спиной вперёд, — что ж, сладких вам снов. Если что-то понадобится, подёргайте вот за этот шнурок. М-м-м… ваши друзья устроены, накормлены и искупаны, однако вот этот… великан не хочет никуда уходить.
В двери показалась фигура Н’фирии. Гостиница строилась под рост обычных людей, но Пламерожденным приходилось двигаться на полусогнутых, чтобы не царапать рогами потолки и не сбивать люстры.
— Н’фирия, иди помойся, поешь и поспи.
— Кто-то должен быть рядом, госпожа.
— Здесь мне ничто не грозит.
Телохранитель не стала перечить, но и уходить не думала.
— В таком случае, — сказала хозяйка гостиницы, — увидимся утром, хотя никто не осудит вас, если поспите подольше, дорогая.
Она раскланялась и закрыла дверь.
Сытая, впервые за долгое время совершенно чистая Самшит посмотрела на город ещё разок и поплыла в сторону ложа. Она надеялась, что сон окунёт её в священное пламя Элрога.
* * *
Утро началось с пения соловьёв. Солнце поднялось уже высоко, сквозь стены и пол доносились голоса невысокликов, а тёплая нега всё не отпускала Верховную мать. Но Самшит сделала над собой усилие и добралась до умывальной раковины. Как и многое странное в этой гостинице, раковина крепилась к стене, а вода в неё текла из бронзовой трубки.
Над раковиной висело зеркало, из которого на Самшит взглянула молодая женщина неподобающего вида. Волосы, вот, что смущало, — жрица с детства оставляла их только на затылке, а приняв высший сан, и вовсе обязана была хранить скальп нагим, но за почти два месяца пути он успел обрасти. Шелковистая белая поросль теперь наступала на высокий лоб и обрамляла маленькие уши. Девушка поворачивала голову так и эдак, привыкала к незнакомому образу. Повинуясь любопытству, она взяла с полки резной гребешок и стала водить по волосам. Ощущения оказались странные.
В трапезную Самшит спустилась к половине первого обеденного часа
[29], лишь только помолилась и оделась. Светлое помещение пустовало. Её заметили дети и вскоре госпожа Норден-Лукегинс подала обильный завтрак с горячим чаем, кофием, прохладным взваром, булочками, фруктами, яичницей, тремя видами каши, творогом и сливками. Эта женщина кормила большую семью и постояльцев, она просто не умела готовить помалу. Самшит такое изобилие скорее пугало.
— Все ваши друзья уже позавтракали, госпожа, и вам желаю приятного аппетита.
— Пожалуйста, просто Самшит.
— Самшит? — удивилась женщина-невысоклик. — Как кустарник?
— Как кустарник.
— А я Лилия.
