В нынешние годы одним из самых приближённых друзей Великого Сорокопута был гоблин по имени Шергрев, который унаследовал пост смотрителя нетопырей при Тёрне от своего отца, но занимался много чем ещё. В мирное время гоблины ухаживали за летучими мышами, а во времена войн служили ещё и небесными разведчиками. Многих ныне Эгорхан отправил на восток, чтобы следить за продвижением красного тумана, но некоторые остались подле.
— Повелитель рассказал всё, что я должен знать, — донеслось из-под глубокого капюшона плотной ткани, — и мы готовы к путешествию. Кто поведёт нас? Ты, господин Бельфагрон?
— Так.
— Мы в надёжных руках.
Вся троица зеленокожих носила чёрные куртки с капюшонами, беспалые перчатки и обувь на мягкой подошве. Их покровительственной окраски плащи состояли из разных пятен зелёного и коричневого, под которыми прятались короткие сабли, луки с колчанами, метательные ножи и Матерь Древ ведала что ещё.
Кроме гоблинов-лазутчиков отец определил на это задание пятерых Чернокрылых Сорокопутов, — членов небольшой ложи, набранной из самых лучших воинов дома. Ветераны тысяч битв облачались только в траурный чёрный цвет, и пользовались высоким уважением среди прочих эльфов. Одним из них, пусть и сравнительно молодым, являлся Саутамар.
Отряд опустился под круглую площадку, что стояла на ветвях гигантского дерева и члены его по верёвкам добрались до висевших вниз головами нетопырей. Закрепившись в сёдлах, они разбудили летунов, — те рухнули с огромной высоты, чтобы распахнуть крылья в падении и поймать ветер. Ведомая чародеем стая полетела на восток. Тильнаваль держала своего зверя в середине построения, оберегаемая со всех сторон, как очень важная часть отряда.
Сердце, которое так желал уберечь Эгорхан Ойнлих, являлось артефактом немыслимой мощи и непостижимой природы. Оно не позволяло никому увидеть или почувствовать себя на расстоянии, было незримо для чар и провидческого дара даже самых могучих волшебников. Однако Сердце было зримо для существ божественного происхождения, к которым по воле судеб принадлежала Тильнаваль; её следовало беречь особо.
Под мохнатыми животами нетопырей простирались бесконечные леса Лонтиля, благословенного края зелени, где жизнь била ключом. Порой среди неё сверкали обширные участки золотой листвы, опоясанные алым кантом и тогда воздух наполнялся природной магией, — то были богорощи, обители последних дубов-златосердов к западу от Драконьего Хребта.
Отдалившись от Леса Шипов на большое расстояние, Бельфагрон окружил нетопырей пологом скрывающих чар и ещё долго заставлял петлять, выискивая преследователей. Лишь обезопасившись, он стал плести нити будущего портала, для чего требовалось несравненное мастерство. Наконец в небе родилась световая арка, куда все члены отряда и направили летунов.
В одно мгновение они перенеслись из сердца лесной страны к отрогам Драконьего Хребта. Величественная стена, делившая мир пополам, предстала перед эльфами и гоблинами во всём своём давящем великолепии. На высоком перевале Крахедрокк находилась столица огненных гномов с таким же именем, южнее её лежали Дымные горы, чьи склоны истекали лавой и ядовитыми сернистыми газами; а севернее располагались Горы Поющего Эха. Среди их бесконечных пиков, бездонных пропастей и прекрасных долин была одна особенная, самая прославенная, — Керн-Роварр, Могила Великана.
Уже несколько веков она служила домом волшебнику, которого люди и даже гномы почитали величайшим из живущих, якобы бессмертному повелителю духов и демонов, покровителю десятков народов как малых, так и великих, Геду Геднгейду. Отшельнику из Керн-Роварра. Именно туда по словам соглядатаев их отца, королева решила послать Сердце после неудавшейся попытки украсть его. Все эгорханиты понимали, что, если реликвия скроется за вратами долины, эльфийский род никогда не обретёт её вновь.
Однако, путь к Керн-Роварру был тяжёл и долог, особенно для волшебников. Для них Драконий Хребет являлся краем губительным и коварным. В его глубине дремали анамкаровые жилы, до которых гномы так и не добрались, в любой миг они могли пробудиться и воздвигнуть на поверхности стены астральной пустоты, — территории, на которых магия исчезала из мира. По счастью существовали безопасные островки, но до них ещё надо было добраться.
День за днём отряд летучих всадников скользил по воздуху над дорогами, то рассыпаясь, то вновь соединяясь. Сорокопуты выслеживали королевских эмиссаров, но попадались им в основном торговые караваны и огромные паровые машины гномов. Благодаря нетопырям эльфы могли не бояться анамкаровых жил, но существовала и другая опасность, великая и грозная, — драконы. Хребет носил их имя, был их царством, охотничьими угодьями.
Помня о том, что в любой миг небеса мог расколоть рёв, предвещавший нисхождение огня, всадники летали осторожно и постоянно обозревали горизонты. Вечерами они собирались на земле чтобы перевести дух.
— Гномы отдали небо драконам, — рассуждал Бельфагрон подле огня, — и это объяснимо, ведь умение железнобоких летать прославлено в легендах, — они делают это единожды и только вниз.
Тильнаваль рассмеялась, представив вопящего в падении гнома. Младшая сестра всегда слушала молча, наслаждаясь тем, что брат и учитель делился своей мудростью. Каждое слово Бельфагрона было ценнее золота, он проявлял степенное благородство и стремление к совершенству во всём и всегда. Тильнаваль даже испытывала с детских лет невинную влюбленность и старалась подражать великому чародею.
— Знаешь, сестрёнка, — молвил тот мечтательно, стукая пальцем по волшебному кристаллу, — когда мы преподнесём Сердце отцу, дом Сорокопута наконец-то сможет воплотить свою судьбу и сокрушить врагов Лонтиля. Я всю жизнь приближал это время и сейчас волнение захлёстывает сердце, ведаешь ли?
— Да, брат.
Сыны Эгорхана Ойнлиха имели чистые лица без татуировок, потому что родились после исхода из Далии. Их миновала участь рабов, они не засвидетельствовали тот день, когда мятежные уленвари вырвали свою свободу из рук поработителей и стали вольным народом. Только Сердце помогло Арнадону Непокорному сокрушить непобедимых илувари, дать младшим эльфам будущее. Быть может, спустя эпохи оно и поможет Эгорхану Ойнлиху…
Тревожная мысль пришла ей в голову.
— Братец, ты уже был на западе?
— Да. Помогал выращивать новые стены вокруг крепостей, напоминал элданийским друидам, что чары должны не только исцелять, но и убивать. Эти глупцы совершенно забыли о делах государственных, целыми днями только и пляшут в старых кромлехах вместе с духами. Знаю, о чём ты думаешь.
— Верю, что знаешь, — улыбнулась она, любуясь братом в свете костра.
— Когда мы заполучим Сердце, Тильнаваль, чтобы ни приближалось из Дикоземья, мы сокрушим это, как Непокорный сокрушил далийцев.
Лик златовласой Тильнаваль омрачился раздумьями.
— Почему королева не пожелала слушать отца? Источник такой мощи пропадает в забвении… подумать только, мы все думали, что оно давно потеряно.
