— Но ничего этого не произошло бы, если бы ты позволила Гранту сдать тебе в аренду твой старый дом, — заметил Рой.
Зоуи сделала глоток кофе, приготовленного Лотти. Смакуя тонкий аромат корицы, девушка готовилась защищаться. Она ничего не возьмет у Гранта из милости, и точка.
— Я не могу позволить себе оплачивать аренду такого дома.
Рой сердито взглянул на нее. В этот момент он был так похож на Гранта, что Зоуи улыбнулась.
— Грант не заставил бы тебя платить больше, чем ты можешь себе позволить. Еще больше он обрадовался бы, если бы ты приняла дом от него в подарок.
Зоуи поморщилась, однако сохранила внешнее спокойствие. В том, что Рой Кортес смотрел на мир сквозь призму богатства, его вины не было.
— Я могу принять в подарок флакон дорогих духов, но не дом.
Нахмурившись, Грант посмотрел на своего отца.
— Зоуи не нужен этот дом.
Девушка с трудом сдержала негодование. Грант ошибался. Ей был нужен этот дом и стабильность, которую он собой представлял, но ей пришлось бы доказывать всем, что она в состоянии сама управлять ранчо.
Уж если собственные родители махнули на нее рукой, она не могла надеяться на заботу Кортесов.
— Ладно, Рой, оставь бедняжку в покое. Она хочет быть независимой, и в этом нет ничего плохого. — Лотти дружелюбно улыбнулась Зоуи.
Рой пожал плечами.
— Зоуи очень упряма, но, я уверен, Гранту было бы гораздо спокойнее, если бы она приняла от него в подарок этот дом. Ему было ужасно неловко советовать Дженсену продать ранчо.
От этих слов у Зоуи перехватило дыхание. Она повернулась к Гранту:
— Ты убедил моего отца продать ранчо?
Ни Грант, ни ее родители никогда не говорили ей об этом. Впрочем, это ее ничуть не удивило.
— Да.
— Ты также посоветовал ему продать дом, не дав мне возможности прежде поговорить с ним?
Грант поморщился. Его красивые глаза выражали разочарование.
— Нет. Я не советовал ему этого. Но что бы ты сказала ему, девочка? Ты все равно не смогла бы управлять ранчо.
Проигнорировав сочувственные взгляды Роя и Лотти, Зоуи спросила:
— Откуда ты знаешь?
Выражение его лица было красноречивее всяких слов. Он просто знал это. И все. Прямо как ее отец.
— Перестань, Зоуи. Ты же никогда не хотела быть фермершей. Ты учительница начальных классов и очень любишь свое дело. — Он наклонился вперед. — Ты можешь уверенно сказать, что была бы счастливее, управляя ранчо?
Конечно, нет, Но дело было совсем не в этом.
— Если бы мой брат не умер, отец не стал бы продавать ранчо, не посоветовавшись прежде с ним.
Грант вздохнул.
— Если бы он был жив, твой отец вообще не стал бы продавать ранчо. Но…
— Но он умер, и отцу пришлось маяться со мной, — перебила его Зоуи. — Из меня не получилось хорошей фермерской дочери, и он вбил себе в голову, что я не смогу управлять ранчо.
У нее в душе образовалась пустота. Она нуждалась в том, чтобы отец принимал ее такой, какой она была, но ей так и не удалось добиться этого. Ей хотелось, чтобы родные считали ее самостоятельной взрослой женщиной, а не капризным, неуправляемым ребенком. Но эти желания так и остались неудовлетворенными, а теперь еще и Грант признался в своей причастности к самому ужасному событию в ее жизни. Родители продали ему ранчо и купили недвижимость в Аризоне, сообщив ей обо всем, когда дело уже было сделано.
Грант встретился с ней взглядом.
— В шесть лет ты увела свою любимую корову в горы, чтобы спасти ее от продажи. В девять лет ты зарыла в саду орудия для клеймения скота. В тринадцать открыла ворота загона и выпустила скот, отобранный на убой. В шестнадцать ты стала вегетарианкой и отказалась приезжать домой на весенние каникулы, потому что они по времени совпадали с весенним загоном скота для клеймения.
Зоуи не могла опровергнуть ни одно из этих обвинений.
Грант вздохнул, и в его глазах промелькнула боль, причины которой она не поняла.
— Твой отец знал, что, передав тебе управление ранчо, он сделал бы тебя несчастной.
Он встал и подошел к Зоуи. Ей показалось, что он хотел к ней прикоснуться, и это было невыносимо.
Девушка поднялась.
— Мне нужно возвращаться домой. Я упаковала еще не все подарки. — Кроме того, ей требовалось время, чтобы подумать. Свыкнуться с тем, что идея продать ее родной дом принадлежала Гранту. — Я пока оставлю кошек здесь, если вы не возражаете.
Грант попытался ее остановить, но она увернулась и выбежала из комнаты.
Гранту захотелось запустить в своего отца чем-нибудь тяжелым.
— Какого черта ты сказал Зоуи, что это я посоветовал ее отцу продать ранчо?
— Я не знал, что это государственная тайна.
Грант стиснул зубы.
— Это никакая не тайна. Просто я не хотел рассказывать ей об этом, потому что знал, что она не поймет.
— Может, тебе стоит попытаться снова все ей объяснить, когда она успокоится? — Лотти взяла мужа за руку. — А тебе следовало бы научиться не лезть не в свое дело.
Рой покачал головой.
— Я и так слишком долго оставался в стороне, и поэтому у меня до сих пор нет внуков. Кстати, у Дженсена тоже.
Лотти застонала.
— Я должна была догадаться. Значит, ты считаешь, что, подвергнув их дружбу риску, ты толкнешь их в объятия друг друга?
— Разве не ради этого Дженсен продал ранчо и лишил родную дочь дома?
Внезапно до Гранта дошел смысл его слов.
— Ты хочешь сказать, что отец Зоуи продал мне ранчо, чтобы свести нас?
Рой пожал плечами.
— На его месте я бы поступил именно так.
Удивление на лице Гранта сменилось яростью.
— По-твоему, лучший способ свести нас с Зоуи — это поссорить нас?
— Я хотел как лучше, но, очевидно, мой сын слеп и не замечает, что влюблен в свою лучшую подругу.
Грант скрипнул зубами.
— Я не слепой.
— Значит, ты уже понял, что любишь ее? — не унимался его отец.
— Не знаю, любовь ли это, но Зоуи мне небезразлична.
— Черт побери, разве это не одно и то же?
Грант ничего не ответил.
— Вы встречаетесь? — спросила его Лотти.
— Мы и не переставали видеться друг с другом.
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Ты ухаживаешь за ней?
После прошлой ночи ответ на этот вопрос мог быть только один.
