Я попросила старого портного быстрыми стежками зашить дыру на моей юбке, чтобы она не выглядела настолько плохо, в чайном магазине Твининга я приобрела полфунта чая «Английский завтрак». Несколько часов я потратила на то, чтобы обыскать все полки маленького пыльного книжного магазина и пробежать глазами по всем книгам, что было невероятно полезно для моей души. Я приобрела три романа: трактат о предполагаемом влиянии войны на человеческую психику и два небольших буклета о защите еврейской веры.
Я подумала о Генри и решила, что помогу ему так, как умею: буду много читать, занимаясь просвещением в малых масштабах.
В пять часов я побрела к дяде домой, чувствуя усталость, страх и искренне надеясь, что мамы не окажется дома.
К моему счастью, как сказал дворецкий мистер Доллс, обе миссис Крамб ушли выпить чаю.
Однако он не сказал мне, что дядя Альфред был здесь, и я чуть не столкнулась с ним, когда вошла в гостиную.
– Анимант. Ты уже здесь? – спросил он, посмотрев на стоячие часы в прихожей. Он отошел в сторону, позволив мне войти в гостиную.
Животом я ощутила плохое предчувствие, потому что я не знала, рассказали ли ему мама и тетя Лиллиан о том, о чем я так нагло объявила сегодня в полдень. Но я ни в коем случае не хотела, чтобы дядя злился на меня. Только не он. Он не нес никакой ответственности за все это, и я все равно, возможно, его обижу.
– Анимант, мы можем поговорить? – спросил дядя, когда я прошла мимо него, и в животе болезненно затянуло.
Он уже знал.
Робко кивнув и чувствуя вину и напряжение, я села на один из маленьких диванчиков. Я нервно покусывала нижнюю губу, пока дядя расстегивал пуговицу своего пиджака и усаживался напротив меня.
– Лиллиан сказала мне, что ты изъявила намерение покинуть мой дом и переехать в дом для персонала. – Он сразу перешел к теме разговора. А я снова почувствовала такую же дрожь, как когда мистер Рид вытащил меня из машины. Голова болела, руки и ноги стали мягкими, как желе, а сверлящий взгляд дяди Альфреда лежал на мне, как свинцовый груз.
– Все верно, – почти шепотом ответила я.
– Могу я узнать причину? – поинтересовался дядя, и я заметила напряжение в его голосе, намек на раздражение.
Я не смотрела ему в глаза, вздохнула, не зная, как объяснить.
– Я терпеть не могу свою мать, – начала я, и дядя Альфред, соглашаясь с этим, фыркнул, что воодушевило меня продолжить. – Она критикует меня и пытается установить в моей жизни свои приоритеты. Если я хочу успешно закончить этот месяц, я не могу позволить ее постоянному присутствию отвлекать меня от работы. – Я подняла взгляд, наконец, осмелившись взглянуть на дядю. Он кивнул. – Я не хочу обидеть тебя, дело не в тебе или в тете Лиллиан, но…
– Я понимаю, – перебил меня дядя Альфред и слегка наклонился вперед, в то время как его лицо приняло задумчивое выражение. – Ани, я до сих пор не спрашивал тебя, но… – Он сделал небольшую паузу и сквозь густые брови изучающе посмотрел на меня. – Тебе нравится работать? Ты довольна тем, как проводишь время в библиотеке?
Узел, давивший мне на грудь, развязался, и я снова смогла вздохнуть свободнее, потому что дядя Альфред сменил тему. Кроме того, он утверждал, что понимает меня, и это действительно принесло мне облегчение.
– Да, – просто ответила я, и это была правда. Улыбка скользнула по моим губам, и мне действительно было приятно быть уверенной хотя бы в чем-то.
Мне действительно нравилось работать в библиотеке. Мне нравилось знать, что я справляюсь с работой за нужное время и тем самым помогаю. Я выдавала книжки другим людям, помогала им найти их, и мне нравилось суровым взглядом оглядывать коридоры.
Даже мистер Рид, которого я считала худшим бедствием человечества, стал мне более симпатичен. Возможно, это не столько из-за его поведения, сколько из-за того, что я узнала его лучше. Его хамство не всегда можно было расценивать как грубость, как я делала это в начале, и с того дня, когда я высказала ему претензии насчет всех его ошибок, он тоже начал проявлять определенную степень вежливости.
Моя улыбка заразила дядю Альфреда, уголки рта которого тоже поползли вверх.
– Твоя мама ругалась, и, хотя я поначалу был шокирован, что ты уезжаешь, она больше беспокоилась о том, что ты отказываешься надеть красное платье, – рассказал дядя, и я засмеялась. Это было очень похоже на мою мать.
Я стала серьезнее, посмотрела на дядю Альфреда и вздохнула.
– Я действительно не хочу тебя обидеть, – сказала я, и дядя Альфред откинулся на сиреневые подушки.
– Ах, не беспокойся, Ани, – произнес он, махнув рукой. – Теперь я понимаю, – после этого его взгляд стал темным, как ночь. – Но, если этот библиотекарь хоть как-то… – вдруг начал он ругаться, и я прервала его прежде, чем он смог выплеснуть свой гнев.
– Дядя, даже если я сама поначалу сомневалась, я могу тебя заверить, что мистер Рид порядочный мужчина, – объяснила я и не смогла поверить в то, что сказала что-то подобное.
Но это было так. Хотя бы потому, что сегодня он спас меня от поистине злополучного несчастья и при этом не высмеял меня.
Дядя Альфред громко фыркнул, положил ногу на ногу, но сразу опустил ее и встал.
– Как скажешь, дитя, – проворчал он, словно отказываясь верить моим словам. – Но если что-то произойдет, обратись ко мне!
– Конечно, дядя, – заверила его я, чтобы он успокоился. И, потирая бороду, он вышел из комнаты.
Мама и тетя Лиллиан вернулись сразу после ужина, чтобы быстро переодеться и посетить чтения в двух улицах от дома. Когда они пришли, я уже была в своей комнате, но мама не стала подниматься, чтобы взглянуть на меня. Тетя Лиллиан сказала, что она оскорблена и обижена, и, вероятно, еще какое-то время будет предаваться этому чувству. Я только покачала головой и была рада, что не столкнулась с ней сегодня.
Приготовившись ко сну и расслабленно листая тексты о еврейской вере, я мысленно прокручивала в голове завтрашний день.
Завтра среда, а значит, после обеда мистер Рид исчезнет, а меня на обед пригласил мистер Бойль. От испуга рукописи выпали из рук и соскользнули с одеяла на пол.
Я совершенно об этом забыла. Мистер Бойль в воскресенье бесчисленное количество раз извинялся, что, к сожалению, у него будет мало времени на этой неделе, но что он, безусловно, хотел бы пригласить меня отобедать. Я очень ждала этой встречи и размышляла, о чем нам стоит поговорить.
Но с тех пор как моя мама появилась в городе, только мысли о побеге занимали мою голову, и мне повезло, что я вспомнила об обеде с мистером Бойлем сегодня, а не завтра или вообще не забыла о нем. Если бы он пришел в библиотеку, он бы застал меня врасплох. Это стало бы чрезвычайно неприятным для меня и, вероятно, обидным для мистера Бойля.
Приложив усилия, я подняла бумаги с пола. Теперь в голову лезли разные мысли, не давая возможности читать. Я потушила лампу на тумбочке и постаралась дышать ровно. Мое сердцебиение снова замедлялось, пока я, наконец, не заснула.
