«Черт подери, надо бы тоже такое сделать», – думаю я. Памятка себе самой: добавить этот пункт в календарь семейных событий на iPhone и отметить его красным цветом. Как только я доберусь до своего телефона, разумеется…
– Чур, моя верхняя! – Мелисса уже карабкается по лестнице и растягивается на матрасе, словно труп, после чего начинает подпрыгивать. – Неплохо!
– Э-мм… Думаю, лучше так не делать… Они все же рассчитаны на детей…
Я не делила двуспальную кровать с Мелиссой лет с одиннадцати, после того как настояла, что мне необходимо уединение, и переехала в отдельную комнату. Но вспоминаю я об этом только сейчас, когда моя не в меру возбужденная младшая сестра проверяет на прочность каркас, сделанный Инге собственноручно.
– Как в старые добрые времена! – заявляет Мелисса и свешивается головой вниз; лицо ее багровеет от прилившей крови, волосы колышутся, словно занавеска. – Только смотри, не пукай ночью, потому что горячий воздух поднимается, а тут ведь я…
– Я не пу… – начинаю я, но тут до меня доходит.
Она хочет, чтобы я вернулась в то время, когда мне было одиннадцать!
– Я не делаю это…
На самом деле преимущественно вегетарианская диета с изрядной долей бобовых, наоборот, способствует более частому выделению газов по сравнению со среднестатистической женщиной.
Но я ей этого не скажу, к тому же сейчас я удачно набила свой желудок выпечкой…
Марго скромно стоит перед другой кроватью, прижимая к груди простыню и не желая показаться слишком настойчивой после конфуза со шваброй, я полагаю. К счастью, Триша не страдает излишней скромностью.
– Не против, если я займу нижнюю? Мне всегда хочется писать по ночам, так что иначе ты бы рисковала получить ногой в лицо.
Марго тут же соглашается.
После этого мы возвращаемся на кухню, где обнаруживаем, что ягненок заснул перед печкой с горящими дровами, дети жонглируют цыплятами, а Инге что-то помешивает на плите. Она одобрительно облизывает деревянную ложку, закрывает свое варево крышкой, убавляет огонь и только потом начинает сверяться с нашим викингским расписанием.
– Итак, Магнус сказал, что вы прошли сооружение убежища, добывание пищи, ремесло и половину оружейного дела, так?
Мы киваем.
– Он говорил про обезьянью ловкость, крыс в фитнес-залах и все такое? Да? Ну хорошо. Закончу рагу, тогда можем перейти к мечам…
Глаза Мелиссы разгораются, а губы расплываются в улыбке, как будто ей восемь лет и она каким-то образом уговорила родителей не ложиться спать подольше. Ямочки на щеках Мелиссы угрожают сдать всех нас, но Марго ее опережает:
– Магнус сказал, что нам не разрешается ковать мечи!
Почему эта девушка не может держать рот на замке?
– Стукачи получают розгачи… – бормочет Мелисса, а Инге поднимает бровь.
– Так и сказал, что не разрешается?
Марго кивает.
– Ну что ж. Магнус пока занят тем, что его тошнит в горшок. Поэтому мы делаем меч.
– Дааааа! – Мелисса даже выбрасывает кулак в воздух.
– Всего за полдня?! – восхищается Триша, вторя моим мыслям. – Мы сможем?
– Конечно, – пожимает плечами Инге, выключая огонь на плите и направляясь к двери. – Ставьте себе большие цели. Провозглашайте победу, прежде чем достигнете ее.
– Это какой-то мем? – спрашивает Триша, стараясь поспевать за широкими шагами Инге. – Вроде «Сохраняйте спокойствие и продолжайте действовать»?
– Это значит, что нужно непоколебимо верить в свои силы и в то, что не будет никакого иного исхода, кроме победы, – отвечает Инге. – Это поговорка викингов.
«В сувенирных лавках такого не пишут», – думаю я.
– Все готовы?
В последний раз обменявшись взглядами, полными солидарности, мы киваем: да, мы готовы. И вот мы пускаемся в путь. Только для начала младшего ребенка укладывают в огромную коляску («Свежий воздух полезен для легких, к тому же в Скандинавии никто не крадет детей»), а двоим остальным предлагается «пойти испачкаться и поискать себе приключений».
Мне кажется, что с прошлого раза, как мы стояли в этом дымном сарае, я прожила уже тысячу жизней, но на самом деле сейчас длится все тот же день, и мы опять его единственные посетители.
– Привет! – кричит Инге, как только мы входим внутрь.
Из дальнего угла выходит крупный бородатый мужчина в клетчатой рубашке и комбинезоне, похожем на тот, в который я одевала Томаса, пока он года в три не сказал мне, что это одежда «для малышни».
Вот ты и сглупил, малыш, ведь комбинезоны носят даже настоящие викинги…
Когда мужчина подходит ближе, я также замечаю, что у него карие воловьи глаза с густыми ресницами.
– И что же это за персонаж? – вопрошает Триша сладким, словно струйка горячего шоколада, голосом.
– Это Отто, – говорит Инге. – Мой кузен. Отто, поздоровайся с гостями!
– Сейчас бы вскрыть его, как фисташку, – вздыхает Триша.
Похожий на медведя мужчина ковыляет ближе и протягивает огромную, покрытую копотью ручищу, ожидая, кто пожмет ее первой. На эту роль немедленно добровольно вызывается Триша, и ее приходится даже отталкивать, чтобы остальные тоже смогли поздороваться.
– Это мы вас раньше видели? – спрашивает Мелисса.
– Да, это был я.
– И вы ушли, не поздоровавшись!
– Да, – кратко отвечает он, так что объяснять приходится Инге.
– Отто предпочитает работать в отсутствие Магнуса.
– Почему? – прямодушно спрашивает Мелисса. – Вы что, не ладите между собой?
Как это у нее получается? – удивляюсь я тому, как моя сестра так ловко умеет переходить к сути дела.
– О, лично мне он ничего не сделал, – говорит Отто. – Просто… Как это сказать по-английски…
Он разводит руки и ненадолго замолкает, подбирая правильный перевод.
– Думаю, он вроде как говнюк.
Вот, слушайте все…
– Итак, – Инге делает несерьезную попытку упрекнуть его, сдерживая улыбку, – Отто – наш товарищ-исландец, а мы – настоящие викинги, правда?
– Правда, – улыбается он.
– А Магнус иногда бывает немного… – она останавливается в поисках слова. – Ну Магнусом…
– М-мм, – неожиданно для себя соглашаюсь я, после чего чувствую себя обязанной тут же несколько раз добавить «извините» и заливаюсь краской.
– Никогда не сожалейте о сказанном или сделанном, – категорично говорит Инге.
– Нет. Хорошо. Извините. То есть не извините.
Вот дерьмо, нужно как можно быстрее заткнуться!
