– Ты вообще не должна была это смотреть!
– Мне так жаль. Да, я знаю, что не должна была переходить по ссылке, не говоря уже о том, чтобы включать видео…
– Ты и все остальные в мире. Тут написано, что его просмотрели триста пятьдесят ТЫСЯЧ раз…
– Правда! Я бы не волновалась. Большинство, уверена, не досмотрели и до половины…
– То есть как ты, хочешь сказать?
– Э-мм… нет, – у меня уже не осталось никаких средств защиты.
– Я думала, ты моя подруга, – говорит она тихо.
– Я и есть твоя подруга! – протестую я.
– Подруги так не поступают.
– Нет.
– Ну что ж, спасибо, что повысила количество просмотров моего позора до трехсот тысяч пятидесяти одного. Мелисса предупреждала, что любишь совать нос не в свои дела…
– Вовсе нет! – пытаюсь оправдаться я.
– Нет? То есть ты никогда не читала ее дневники?
На это мне нечего ответить.
– И во всем интернете ты просто случайно наткнулась на видео со мной?
– Д-да, – я понимаю, что это звучит не слишком правдоподобно.
– Твоя сестра права, ты сама себе худший враг.
Она отдает мне телефон и выходит. Примерно через тридцать секунд я слышу вздохи на кухне – по всей видимости, уже все в курсе моего греха (можно ли это считать грехом или всего лишь оплошностью?). Если до этого только Мелисса не разговаривала со мной, то теперь я предвижу куда более ужасные последствия.
Глава 10
– Я говорила им, – доносится голос Триши в промежутках между всхлипываниями. – Я сказала им: «Вы бы и сами стали пить джин из кружки прямо посреди рабочего дня, если бы вас поставили на прямую линию о лучших станциях обслуживания на британских шоссе или о самых смешных именах домашних животных». Надо было выбирать водку, тогда бы ничем не пахло. Так и зарождаются слухи.
Потом слышно, как она громко сморкается, а ее шепотом утешают.
– Это было неизбежно, – продолжает Триша. – Просто чудо, что я не сорвалась раньше. Просто злости не хватает, что кто-то снял весь этот инцидент с джином. И что люди смотрят это видео. И делятся им… Сволочи…
Я задерживаюсь в дверях и ощущаю, что при моем появлении температура в комнате опускается от «прохладно» до «сибирского мороза».
– Я сказала, что мне жаль, – делаю я слабую попытку, но Мелисса награждает меня таким взглядом, какого я раньше не видела.
Как будто она ненавидит меня. Как будто разом утратила всю веру в меня…
Интересно, а как со стороны выглядят мои «физиономии»? Я опускаю рукава и скрещиваю руки в защитном жесте. Будто на меня смирительную рубашку надели. «В любом случае должно помочь», – думаю я.
– А как же с доверием викингов? – Мелисса почти выплевывает эти слова. – И как вообще у тебя в руках оказался телефон? Не можешь даже недели прожить без этих своих устройств…
Она качает головой, а я в стыде опускаю свою.
Во время ужина стулья отодвигаются подальше от меня, глаза переводятся на потолок или на пол, разговоры прекращаются.
– Я доверяю тебе вернуть телефон на место, – говорит Инге, подчеркивая слово «доверяю» и пристально смотря на меня, как кажется, целую вечность. Я киваю, но стараюсь не поддерживать с ней визуальный контакт.
Куски картошки застревают у меня в горле, когда я борюсь с комком, который вдруг образовался в моем пищеводе. Поэтому я больше налегаю на вино, чтобы ослабить боль, и после скромной трапезы отправляюсь в кровать. Снова. Но не возвращаю телефон на место. «Единственное, что у меня осталось», – думаю я, рассматривая фотографии Шарлотты и Томаса и мечтая о том, чтобы сейчас оказаться рядом с ними. Я отсылаю единственное текстовое сообщение – которое должна была отправить несколько недель назад, – а затем стараюсь забыть о нем и отключаю устройство, чтобы не тратить заряд.
Когда я слышу, как чистят зубы, а дверь в спальню открывается и закрывается, я делаю вид, что уже сплю. С меня достаточно выяснений отношений на сегодня. Я зарываюсь лицом в подушку и беззвучно плачу, только на этот раз никто не берет меня за руку и не утешает.
Утром койка Мелиссы вновь оказывается пустой, а Триша держится отстраненно, несмотря на то что я еще несколько раз извиняюсь. По сравнению со вчерашним вид у нее еще более потрепанный, и я гадаю, сколько алкоголя было употреблено после того, как я покинула компанию вечером. Я сама готовлю себе яйцо, и даже Марго удостаивает меня лишь краткой и неловкой улыбкой.
Инге говорит, что к ней сегодня лучше не обращаться по пустякам, потому что она на ногах почти двенадцать часов из-за капризов Фрейи, у которой прорезаются зубы, а потом из-за Виллума, который в три часа ночи решил забыть свои навыки хождения на горшок и устроить «грязный протест». К тому же «Магнус до сих пор стонет».
– Даже у викингов бывают плохие ночи, – подводит итог Инге тому, что кажется адом для родителей.
Затем Метте приносит своей матери кофе (надо бы научить Шарлотту пользоваться нашей кофемашиной…), и настроение Инге немного улучшается. Но я до сих пор задаюсь вопросом, не жалеет ли она о своем решении продолжать заведовать «убежищем» в такой разношерстной компании, как наша.
– Итак, за дело, – говорит она, осушая чашку и показывая своей старшей, что не откажется от добавки.
Метте послушно приносит еще чашку.
– Сегодня тема наших занятий – куда вы стремитесь и как туда попасть, – продолжает Инге, похлебывая свою черную как смоль жидкость для заправки батареи. – Так что поешьте как следует, попейте и подготовьтесь к концентрации, потому что все это дерьмо важно.
Марго при ругательном слове морщится; Триша уставилась на пол стеклянными глазами.
– А где Мелисса? – обращается Инге ко мне.
Я пожимаю плечами, потом укоряю себя. Очень по-взрослому, Элис.
– Ну если она не объявится в ближайшее время, то ей придется нас искать.
– И она будет проявлять свои навыки навигации, – Марго довольна, что удалось вставить такое подходящее к нашей сегодняшней теме замечание.
Я закатываю глаза, но потом вспоминаю, что у меня осталось не так уж много союзников. «Лучше вести себя дружелюбно», – думаю я. Поэтому я киваю и не слишком чистосердечно одобрительно мычу вместо смеха.
Мы собираемся выходить чуть позже обычного, но Мелисса приходит как раз в последнюю минуту, с раскрасневшимися щеками и в футболке навыворот, с торчащим ярлычком.
Увидев свое доверенное лицо, Триша запихивает в рот последний треугольник тоста и продевает руку в кардиган. Отодвинув стул, она с улыбкой устремляется к Мелиссе, берет ее под руку, и парочка выходит, о чем-то перешептываясь.
