Пузырь доткомов (англ. dot-com bubble) – экономический пузырь, существовавший в период приблизительно с 1995 по 2001 год. Кульминация произошла 10 марта 2000 года, когда индекс NASDAQ достиг 5132,52 пункта (дневной пик) в течение торгов и упал более чем в полтора раза при закрытии.
Пузырь образовался в результате взлета акций интернет-компаний (преимущественно американских), а также появления большого количества новых интернет-компаний и переориентировки старых на интернет-бизнес в конце XX века. Акции компаний, предлагавших использовать интернет для получения дохода, баснословно взлетели в цене. Такие высокие цены оправдывали многочисленные комментаторы и экономисты, утверждавшие, что наступила «новая экономика»; на самом же деле эти новые бизнес-модели оказались неэффективными, а средства, потраченные в основном на рекламу, и большие кредиты привели к волне банкротств, сильному падению индекса NASDAQ, а также обвалу цен на серверные компьютеры.
Инвесторы перестали верить в интернет – надо было рассчитывать только на себя.
Зарабатывать пытались по рекламной модели, продавая рекламодателям места под баннерную рекламу. Получалось, но доходы были более чем скромные.
За счет удобства сайт быстро набирал популярность и через пару лет после запуска стал самым посещаемым ресурсом по поиску высокооплачиваемой работы и квалифицированного персонала в Рунете. Одна беда: денег проект не приносил. Мы решили открыть рекрутинговое агентство и сделать Superjob его витриной. Сняли шикарный офис на Старом Арбате, наняли лучших рекрутеров и платили им совершенно неразумные деньги, а возглавить агентство пригласили суперменеджера, только что получившего MBA в одной из лучших зарубежных бизнес-школ. Решили все сделать правильно – так, как в умных книжках про бизнес написано. Существовало это все на деньги, которые зарабатывались на создании сайтов. Себе я платил раза в три меньше, чем получал нанятый нами директор агентства.
Сдуру (мы же ничего не понимали в подборе персонала!) решили заняться хедхантингом.
Расширяем кругозор
Хедха́нтинг (англ. headhunting – «охота за головами», от head «голова» + hunting «охота») – это одно из направлений поиска и подбора персонала ключевых и редких как по специальности, так и по уровню профессионализма специалистов. Главные бухгалтеры, юристы, руководители предприятий и специалисты узких профилей наиболее часто становятся объектом внимания хедхантеров.
Чуть позже мы поняли, что и наш директор, и все высокооплачиваемые рекрутеры в этом тоже ничего не смыслят. Это сейчас я знаю, что основной бизнес в рекрутинге – на «продавцах и грузчиках», то есть на самом массовом персонале. А хедхантинг и прочий «экзекютив серч» – это не бизнес, а искусство. И денег там намного меньше, чем понтов. Как и в любом (современном) искусстве, зарабатывают на хедхантинге одинокие звезды, сияющие на недосягаемом для большинства рекрутинговом небосклоне.
Заказов была масса (самое простое, что есть в рекрутинговом бизнесе – это набрать кучу заказов), а вот выполнить их было невозможно. Ищешь месяц какого-нибудь главного бухгалтера, он согласился… а потом передумал выходить на работу. В день выхода передумал! И заменить его невозможно.
Это сейчас я в курсе, что без предоплаты в рекрутинге работать нельзя ни при каких условиях, а тогда казалось, что потенциально заработанные миллионы уже у тебя в кармане. Иногда выходили в плюс на пять процентов к затратам в месяц, чаще – в минус на десять. В целом – минус. И никакой системы. Стало понятно, что надо либо самому становиться рекрутером и заниматься лично проектами по подбору топ-менеджеров, либо разогнать всех, включая супердиректора с MBA.
Я сам стал директором агентства и три месяца разбирался с тем, что происходит. Перевел всех клиентов на предоплату. Начал обучать сотрудников. Но особых перспектив не вырисовывалось.
В середине октября 2002 года пришли мы с партнером в пятницу вечером в Селезневские бани. Попарились, вышли в предбанник, взяли по кружке пива, вздохнули и приговорили наше агентство к высшей мере наказания – смерти.
Уничтожать решили быстро: новых заказов не брать. Старые попытаться выполнить и до нового года всю деятельность свернуть.
Взяли ещё по кружке пива и задумались, что делать с популярным сайтом Superjob.ru: ресурсов на его поддержание и развитие нужно всё больше и больше, а где там выгода – совершенно непонятно.
Диалог состоялся примерно такой:
– А что, собственно, у нас есть?
– У нас есть самая большая и качественная в России база резюме.
– Ок. А еще?
– А еще – самая большая база вакансий от лучших работодателей.
– Как мы на этом можем заработать?
– А давай…
– Не, не сработает.
– Тогда давай…
– Нет, не получится.
– Тогда, может…
– Мы в этом вообще ничего не понимаем.
– А если брать деньги за то, что у нас получается лучше всего? За размещение вакансий у нас в базе и за доступ к самой лучшей базе резюме?
– Хм. Любопытно. Но никто же не берет за такое деньги… в интернете же все бесплатно…
– А что мы теряем, если попробуем?
И дальше уже хором:
– Ни-че-го!!!
Придя на работу в понедельник, долго убеждал сотрудников в том, что необходимо полностью перестроить бизнес-модель Superjob. Они не верили, что кто-то будет платить за информацию в интернете. Я по одному приглашал коллег к себе в кабинет и рассказывал, что планируется предпринять.
Человек выходил в коридор, и коллектив его убеждал в том, что ничего не получится.
Так продолжалось недели две. Я устал и собрал всех одновременно. Митинговал часа четыре, пока вся команда, а было нас тогда немногим более десяти человек, не поверила в то, что все у нас получится.
Два месяца подготовки, и с 1 января 2003 года мы перешли на новую бизнес-модель – первые в России попытались заработать на предоставлении доступа к информационным сервисам в рекрутинге. Было страшно.
В бесплатном режиме у нас было размещено около пяти тысяч объявлений о вакансиях от примерно тысячи организаций.
Новогодние праздники закончились. Первый рабочий день. Мы с Сергеем Габестро грустно смотрим на монитор. Видим три объявления, оплаченные нашим старым партнером – агентством «Контакт», ещё пару вакансий, размещенных в «тестовом» режиме, и … всё…
– Интересно, будет ли у нас когда-нибудь снова размещено пять тысяч вакансий? – задумчиво произносит Сергей.
– Друг, – отвечаю я, – если их будет хотя бы пятьсот, я буду абсолютно счастлив!
