– Слушаю вас, Данил Александрович. Чем могу быть полезна?
Он покосился на стул у брифинг-приставки, присел, не дожидаясь приглашения.
– Я бы хотел, чтобы вы проехали со мной.
Яна изогнула бровь:
– В каком смысле? – она бросила понимающий взгляд на замерших в дверях спецназовцах: – Прогуляться или Вы меня задерживаете?
– Я приглашаю вас для беседы в Управление.
Яна холодно скривилась:
– Не уверена, что разделяю с вами ваше желание, – ей было все равно, что будет дальше. – Если у вас есть вопросы, можете задать их здесь. Или оформляйте в соответствии с законом.
Кистяев устало провел рукой по лбу, потер переносицу:
– В принципе, нет ничего невозможного. У меня на руках постановление о вашем задержании в связи с причастностью к попытке хищения денежных средств вашего банка, – он сделал многозначительную паузу.
Яна побледнела:
– Позвольте ознакомиться.
Кистяев неторопливо раскрыл папку, потянул за белый уголок бланк, подтолкнул его к хозяйке кабинета. Уперся локтями в столешницу в ожидании, пока Яна вчитывается в строки.
Она подняла на него остекленевшие глаза:
– Это шутка, верно? Двести семьдесят третья статья УК РФ… Это же создание, использование и распространение вредоносных компьютерных программ? – Кистяев согласно кивнул, разглядывая Зимину. Она опустила глаза, уставилась на собственные руки, заставила их перестать дрожать. Встрепенулась: – А с чего это ФСБ? Это не ваше дело по подследственности.
Прищурилась, как охотник перед выстрелом. Кистяев покачал головой:
– Часть пятая.
[22]
Яна помрачнела.
– Пойдемте, Яна Владимировна, – проговорил доверительно капитан, – не будем тянуть время.
27
Она снова бросила взгляд на настенные часы: Кистяев оставил ее в пустом кабинете почти сорок минут назад. Небольшая тесная переговорная: стакан воды, три стула вокруг овального стола светлого дерева, черные глазки видеокамер. Яна успела понервничать, устать нервничать, позлиться, устать злиться. Сейчас она чувствовала, как от усталости и напряжения перегорает последняя сильная эмоция, а по венам растекается равнодушие.
В кабинет заглянул Кистяев:
– Не заскучали, Яна Владимировна? – дежурно поинтересовался он и тут же добавил: – Пойдемте, нас уже ждут.
Яна вздохнула. Тридцать минут назад она бы начала ругаться, десять минут назад она бы съязвила. Сейчас просто встала и последовала за капитаном. По длинному коридору с глухими прямоугольниками светлых дверей, мимо разлапистых пальм и фикусов, мимо бдительного взгляда дежурного, через турникет и рамку, на третий этаж.
Светлый кабинет в три окна.
Ей навстречу встал широкоплечий подполковник, улыбнулся приветливо:
– Яна Владимировна, очень рад знакомству, – пожал руку, представился коротко: – Тарасов Александр Васильевич.
Яна перевела удивленный взгляд на Кистяева:
– У вас очень экстравагантный способ знакомиться, вынуждена признать. Ваш коллега уверял, что у него в кармане постановление о моем задержании. Даже бумажку подписанную и с печатью демонстрировал.
– И правильно сделал, – подполковник пригласил ее за стол для совещаний, сам устроился напротив. Кистяев сел в торце. – У нас чрезвычайно серьезная ситуация, и, как оказалось, без вашей помощи мы никак не справимся, – он подкупающе улыбнулся. Яна насторожилась, вцепилась в сумочку. – По оперативным данным в регионе готовится крупное хищение. Единственное, что удалось установить на данный момент, так это то, ваш банк находится в объективе внимания преступников, и, вероятнее всего, жертвой станет один из ваших крупных клиентов или сотни клиентов поменьше. Для вас это огромные финансовые и репутационные потери. Не только для банка, но и всей банковской системы.
Яна села удобнее, расправила плечи:
– Вам стоило обратиться к службе безопасности банка. Это их вопрос.
Тарасов кивнул, и продолжил так, будто этого замечания не было сказано:
– У нас есть вероятные версии в отношении замыслов преступников, ведется следствие.
– Ну, так расследуйте, – Яна пожала плечами, – я к финансовым операциям банка отношения не имею, я глава правового департамента. Вряд ли могу быть чем-то полезна.
– А вот это вы напрасно. Не цените вы себя. И свои возможности, – Тарасов по-стариковски скрестил руки перед собой. Простоватая речь не вязалась с острым взглядом-сканером, под которым Яна чувствовала себя препарируемой лягушкой. – Мы навели справки об объеме ваших полномочий и степени влияния на руководство банка. Кроме того, отмечу, хоть и попрошу не разглашать в интересах следствия: вы заинтересованы в сотрудничестве с нами как никто иной. Потому что именно на вашем компьютере и обнаружены следы вредоносной программы, предназначенной для организации хищения. Эти следы дают нам основание привлечь вас в качестве подозреваемой…
– Что? – Яне показалось, будто она бредит. – С чего вы вообще это взяли?
Тарасов повернулся к своему столу, потянул на себя тонкую пластиковую папку-уголок, достал из нее несколько скрепленных степлером листов. Яна успела прочитать заголовок «Отчет». Полковник сунул ей копию документа. Бегло пробежав его глазами, Яна поняла, что ее с кем-то перепутали.
– Слушайте, это бред. Я антивирусник установить самостоятельно не могу. Я файл, если у него собьется кодировка, не могу открыть…
Она растерялась. Тарасов продолжал ее препарировать взглядом и улыбался.
– А я вот вам охотно верю, – примирительно отозвался, наконец. – Но то, что вы – вольно или не вольно – оказались связаны с преступниками, заставляет нас с вами сейчас беседовать.
– Что вы от меня хотите? – Яна почувствовала, как у нее начинает болеть голова, пульсировать в висках, вызывая тошноту и мутные блики перед глазами.
– Вы проведете в качестве внешнего аудитора системы безопасности вашей сети нашего специалиста и обеспечите ему доступ ко всем программам и программным продуктам, которыми пользуется ваш банк, – Тарасов замер. – Специалист хороший, хваткий, работает быстро. Так что сильно тревожить вас не будет.
Яна лихорадочно соображала.
– Зачем вам это? Вы же как-то установили мою связь с этими вашими преступниками? Вы что, не можете это делать и дальше?
Тарасов широко улыбнулся и развел руки:
– Ну, Яна Владимировна, не стану же я вам рассказывать все наши оперативные секреты, верно? Это как раз тот случай, когда чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Ну, что, поможете?
