Яна вздохнула:
– Черт с вами. Давайте данные этого вашего аудитора, придумаю, что можно сде…
Дверь распахнулась, и Яна забыла, что хотела сказать. Из головы улетучился простой навык складывать буквы в слова, а слова – в предложения.
Тарасов кивнул вошедшему, указал на место рядом с собой.
– Ну, с данными вы там сами как-то придумайте. А специалист наш вот, знакомьтесь. Мстислав Олегович Бездарь. Старший аналитик экспертного центра «ИоН лабораторис».
Ярко-голубые глаза, обращенные только на Яну, настороженная улыбка спряталась в уголках губ. Тонкая цепочка символов под манжетой черной худи с черепом на груди. И Яна точно знает, что цепочка следов ведет к груди, где спрятался паук с когтистыми хелицерами.
Она вцепилась в сумочку:
– Пришлите мне скан паспорта этого вашего… Бездаря, – она прищурилась, едва выдержав на себе его пристальный, душный взгляд. – Я найду способ оформить доступ. – Она встала. – Я могу идти?
Тарасов благосклонно кивнул.
Яна направилась к двери, ускоряясь. Она почти вылетела из кабинета подполковника, бросилась к лестнице, когда дверь за спиной хлопнула:
– Яна!
Она побежала еще быстрее.
Тяжелые шаги за спиной. Обжигающая хватка на запястье. Рывок, она почти упала на поручень:
– Яна! Послушай меня!
Оказавшись с ним лицом к лицу, Яна зажмурилась. Тот, чье имя никак не ложилось на язык, а тревожный запах мучал которую ночь, кто разделил ее жизнь, порвал на полосы, шептал горячо. Исступленно:
– Яна, послушай меня! Ты фигню думаешь, по лицу вижу!
Яна распахнула глаза, вырвала руку, едва не упав на покатых, вытоптанных сотнями ног ступеньках, схватилась обеими руками за поручень. Прошипела, разделяя слова, будто отвешивая одну за другой пощечины:
– Никогда. Больше. Не подходи. Ко мне… Ты понял?!
Ясно-голубые глаза потухли в растерянности:
– Янка…
Бросив на него короткий, как испанский стилет и такой же острый взгляд, она сбежала вниз.
28
Когда, отпустив такси, она влетела в здание банка, информация о ее задержании и аресте уже обросла подробностями и вовлекла в свой водоворот весь коллектив банка от технички до директората. Словно летний тайфун перешептывания лились из-за углов, просачивались паводком из кабинетов, бурлила в глазах встретившихся в коридоре коллег. Яна чувствовала, что внутри закипает.
– Чёрт был вас всех побрал, – процедила.
Девушки из финансового отдела удивленно смолкли и уставились на нее у лифта.
Сцена появления ревизора, картина Репина «Не ждали» и применение заклинания заморозки – всё в одном флаконе: Яну преследовали полуоткрытые рты, округлившиеся глаза и шипение за спиной. Она уже дернула было ручку своего кабинета, чтобы войти, но замерла, решительно вернулась к лестнице и поднялась на этаж выше.
– Шеф у себя? – вместо приветствия спросила у Марины.
Та молча кивнула, нажала кнопку связи с директором:
– Егор Борисович, Зимина к вам. Говорит, срочно.
– Пусть войдёт, – голос напряженный и недовольный: Яна поняла, что уже и шеф в курсе.
Женщина выдохнула, коротко глянула на Марину, и толкнула дверь кабинета генерального.
– Яна, что за хрень творится, ты мне можешь объяснить? – Егор Борисович явно бросил заранее заготовленные фразу.
Яна спокойно подсела к его столу, аккуратно, нарочито медленно, пристроила сумочку на край стола.
– Именно поэтому сразу к вам, чтобы рассказать, что за «хрень», – она уже собралась рассказать, что произошло в УФСБ, когда фраза подполковника Тарасова полыхнула в висках. «В ваших интересах…» Чёрт, как она сразу прошла мимо этих слов, не потребовала пояснений?! Её же подставить хочет кто-то из своих, банковских! Яна осеклась, поперхнулась приготовленной фразой, лихорадочно соображая, чем завершить уже начатую речь. – У нас ЧП, – выпалила, выиграв драгоценные мгновения, пока шеф ошарашенно моргал. – В процессе закупок мы прикупили антивирусник ИОН. Программа оказалась с ошибкой. – Яна очень надеялась, что шеф не разбирается в тонкостях программирования, поэтому виртуозно сочиняла. – Она серийная и, как выяснилось, коснулась десятка крупных клиентов Экспертного центра. Сейчас они будут отлавливать баги
[23], систему чистить и переустанавливать.
– Я ничего оплачивать не буду! – генеральный покраснел, на гладком, с залысинами лбу, выступили бисеринки пота. – Чёрт знает что такое. Отказаться от этой шарашкиной конторы, и дело с концом! – он недовольно треснул кулаком по столу.
Яна покачала головой:
– Напрасно вы так, Егор Борисович. Это одна из лучших лабораторий. Все работы за их счёт. Специалист уже прибыл во Владивосток, скоро будет у нас, – молодая женщина ослепительно улыбнулась, поправила медовые волосы. – Не ошибается тот, кто не работает. На мой взгляд они действуют очень профессионально. Могли бы смолчать, запустить отладку с очередным обновлением, мы бы и не знали ничего. А тут признались, покаялись, все исправят. Заодно и наших чуть подёргают: не заметил же Горн, что защита лагает
[24]?
Она говорила, немного растягивая слова: знала, что на шефа это действует магнетически. Он, как заговоренная фокусником кобра, уже перестал краснеть и потеть от злости, сдулся и почти успокоился. Поерзал в высоком кожаном кресле.
– И что, из-за этого к тебе ФСБ являлось? – спросил едко.
Яна изобразила удивление, словно забыв об утреннем инциденте:
– Что? ФСБ? – просияла: – А, вы об этом… Нет, они по вопросу мужа. У него оказался проблемный объект, – она невинно похлопала ресницами.
Егор Борисович насупился:
– Насколько проблемный? Помощь нужна?
Яна постаралась улыбнуться как можно безмятежно:
– Нет. Как раз наоборот, никому лучше не вмешиваться. С его стороны там все абсолютно чисто.
Шеф кивнул:
– Понял. И что, этот специалист-антивирусник как работать планирует? – вернулся он к теме разговора.
Яна вздохнула, пожала плечами:
– Не знаю ещё, жду его, – сердце суматошно забилось в груди, голос сорвался. Яна придвинула к себе сумочку, вставая. – Думаю посадить его Горну, пару-тройку дней потеснятся его ребята. Тем более у него зам всё равно в отпуске, одно рабочее место свободно. Егор Борисович, – она подалась вперед, возвращая себе привычный деловой стиль разговора с шефом, – я приказ тогда скажу девочкам подготовить, подпишите его. Хорошо?
