Тогда у учредителей и возникло предложение взять стажера, не связанного амплуа, не отягощенного предрассудками и тяжестью бренда, который будет представлять. Этакого нахала без связей и принципов, бродягу с улицы. Безусловно, он будет работать под началом Дидье Лапена и самой Марии Терезы Стафф, но также безусловно и то, что ему дадут карт-бланш. Минимум на первую коллекцию сезона. Провалится – выбросят вон без сожаления. Бизнес, ничего кроме бизнеса.
Степан знал, что им можно предложить, знал, что его стиль совпадает с генеральной линией Дома моды: женственность и провокация. Он даст им «свежую кровь», новый вид, пресловутый New Look. Он уже мысленно представлял свою коллекцию на подиуме, видел заголовки модной прессы. «Шарм и провокация», «Шок нового гламура» или что-нибудь такое же хлесткое.
Идея крутилась рядом, парила в воздухе, а он все никак не мог ухватить ее – та ускользала сквозь пальцы, стоило протянуть к ней руку. Будто застенчивая фея, она касалась легкими крыльями затылка и пряталась, стоило присмотреться к ней. Степан пропустил вечерние посиделки с чаем и печеньем, невпопад отвечал на вопросы. Пару раз поймал на себе расстроенный взгляд Алины, ее припухшие от слез глаза, понял, что больше она не поедет с ними.
Оно и к лучшему. Может, обратит внимание на кого-то рядом. Кто будет ценить ее шелковые волосы цвета спелой пшеницы, ее неспокойные глаза и бледные губы.
– Ты чего весь не в себе, – подсел к нему Николай, сунул в руки железную кружку с земляничным чаем.
– Меня пригласили на кастинг для Дома моды «Киар Алари», – отозвался, рассматривая пламя.
Николая, хоть и был далек от мира моды как лошадь Пржевальского от королевских скачек, вытянул от удивления лицо – название-то знакомое.
– Фига се, – вырвалось. – Ну ты крут, брат. Скажи, когда, приду болеть за тебя. Даже железки свои брошу.
Степан кивнул, усмехнулся криво.
– С Алинкой вы что ли поругались? – Николай на правах старого школьного товарища влез и в это.
Командор отозвался уклончиво:
– Не то чтобы. Но… Она вряд ли с нами еще поедет сплавляться.
– Понятно, – Громов невесело хмыкнул. – А красивая бы из вас пара получилась. Точно бы, приходя к тебе в гости со своей «бабой», люто бы тебе завидовал, – он похлопал друга по плечу. – Ладно, держись, брат. Прорвемся.
Степан ушел спать позже остальных, когда костер выгорел дотла, а черные уголья вздыхали тяжело, перебирали будто шаман четки оранжевые искры. Ощущение упущенного озарения не покидало, присыпанное тревогой и разочарованием. Парень закутался в спальник, а перед глазами все искрились неуловимые крылья его феи. Которая принесла, но так и не подарила идею.
«Или все-таки сделать новьё?» – мучился он, засыпая.
⁂
Тремя неделями ранее
Ноздри хватали сырой, пропитанный жарой воздух, топкий, пьяный. Солнце, хоть и стояло уже высоко и перевалило за зенит, не палило, светило ярко, ровно, оранжево.
По серебристой глади реки скользили три байдарки. Яркие борта поблескивали, лениво отражая сетку из бликов, привлекали внимание суетливых стрекоз. Одна, особо настырная, трещала перламутровыми крыльями и норовила присесть на лодочный нос.
Коля Громов, сидевший на носу, неловко вывернул весло, обрызгал рыжую шкуру байдарки, спугнул насекомое. Обернулся через плечо на корму:
– Ты чего сегодня притаился, Командор? – бросил беспечно. – Опять про баб своих думаешь?
Высокий парень, смуглый и темноглазый, криво усмехнулся, посмотрел на берег, сверился с картой маршрута:
– Это ты про баб думаешь, а я про девушек и женщин…
– Ну-ну, рассказывай, – примирительно хохотнул Колян.
Он был тощий и жилистый, даром, что программист в обычной, не байдарочной жизни.
Тот, кого он назвал Командором, размял затекшие плечи, покрутил головой. Поправил бандану.
– Вот попомни мои слова, – проговорил мечтательно, – женишься на бабе. Бабу будет тебя встречать с работы, готовить тебе ужин и ложиться к тебе в постель. А по выходным ты будешь приходить ко мне в гости, где тебя будет встречать моя женщина. И будешь завидовать и злиться. Потому что каждый выбирает то, что ищет. Ты – бабу. Я – женщину. Чуешь разницу?
Он достал фляжку с водой отпил, протянул товарищу. Тот потянулся, сделал несколько жадных глотков.
– Ты просто бабник, – заключил, наконец.
Командор засмеялся:
– Не без этого… Вот там за поворотом реки, судя по карте, стоянка есть. Смотри срубленный ствол и лохматую иву как ориентиры.
– Не рано на ночевку собираешься? – Николай вернул ему фляжку с водой, снова взялся за весло.
– Не рано.
Он торопился добраться до стоянки и включить станцию – ждал новостей.
– Ты нас загонишь, Командор, – поравнявшись с его байдаркой и сдувая с носа неповоротливого лесного комара, простонала Алинка – в обычной жизни блондинка, красотка и «девочка-девочка», здесь – верный друг-байдарочник и завхоз.
Он покачал головой, кивнул на берег:
– На карте маршрута здесь стоянка значится, заночуем здесь, – коротко сообщил, сворачивая на мелководье.
– Солнце еще высоко, могли бы пройти еще пару километров до Скобцева, – с сомнением проворчала девушка, сворачивая за ним следом.
Парень посмотрел на нее через плечо, скривился:
– GPS ни фига не ловит, надо с Москвой связаться.
Алинка фыркнула:
– Так бы и сказал, городской мальчик, – она знала, как его можно задеть, особенно любила этот момент, когда парень зеленел от гнева, когда раздувались ноздри и зверел взгляд. Он тогда больше всего напоминал тореадора – решительного, взвинченного до предела, готового на глупость. Настоящий Командор.
Вот и сейчас он полоснул ее темным обсидиановым взглядом, шумно схватил пряный, пропахший рекой, воздух. Пальцы вцепились в весло, костяшки побелели от напряжения. Алинка побоялась, что он сейчас его сломает, примирительно хмыкнула:
– Да ладно, что ты бесишься, я же шучу.
Он промолчал, крикнул Николаю:
– Идем к берегу, – и сделал широкий гребок и в пару движений добрался до берега.
Их байдарка скрипнула по прибрежной осоке. А в следующий момент, Командор с напарником почти одновременно спрыгнули в воду, затащили лодку на траву. Помогли остальным выбраться на берег, удобно сдвинув лодки бортами.
Пока ребята устраивались на ночлег, выполняя раз и навсегда принятые в походе обязанности, Командор дернул из герметичного пакета станцию, подключил. Чтобы поймать сигнал, пришлось отойти на пару метров и забраться на разлапистую иву, к которой кто-то, отдыхавший здесь раньше, заботливо прикрутил табличку «Связь тут!»
