– Ух ты… – заглянул в глаза.
Руки скользнули по девичьим плечам. Степан коснулся лбом ее лба, улавливая смятение на дне неспокойных глаз. Девушка запрокинула голову и прикрыла глаза, прислушиваясь, как он гладит ее кожу, перебирает пряди волос.
– Я знаю одно место, оттуда незабываемый вид, – проговорил тихо и вместо поцелуя, потянул ее из ресторанчика вверх по узкой винтовой лестнице. – Хочу показать его тебе.
Железные ступени, узкие и высокие, плохо освещенные. Ангелина едва поспевала за молодым человеком. Запыхавшись, она остановилась, чтобы перевести дух, прислонилась к прохладной стене лайнера. Здесь было, действительно, невероятно: розовый закат, темное синее море и звезды. Будто в одной точке сомкнулись целые сутки – утро, день и ночь.
Степан спустился на ступеньку ниже, оказавшись прямо перед девушкой, обнял за талию. Заглянув в глаза, коснулся губами виска. Помедлил. Девушка шумно втянула носом соленый, пропитанный нежностью воздух. Степан коснулся губами мочки уха, шеи, щеки…уголка девичьего рта. Неторопливо, оставляя возможность передумать. Но девушка в его руках, натянутая будто струна, напряженная, не шевелилась, не дышала, в одно мгновение превратившись в оголенный нерв. И тогда он поцеловал всерьез. Сперва легко, будто мотылек, коснулся губами губ. Смешивая дыхание, окутывая теплом и нежностью. Ангелина замерла, впитывая ее, примеряя на себя, как диковинный наряд. Застенчиво приоткрыла губы.
Степан ждал этого. Чуть надавил губами, проник чуть глубже и тут же отстранился. Дразнил. Приглашал отозваться. Чтобы снова завладеть, на этот раз безраздельно. Руки скользили по девичьим плечам от локтя выше, замирали на шее, но лишь на мгновение, чтобы тут же погладить линию подбородка, чуть приподняв его, погладить щеку, висок, запутаться пальцами в волосах.
Ласковые и горячие руки, порывистое дыхание. Она медленно растворялась в нем, отрешаясь от реальности.
Тихий стон вырвался из груди, в глазах потемнело – или это на море окончательно опустилась ночь, проглотив летнее солнце. Сине-малиновые огни иллюминации отражались на лицах, рассыпались на волнах. Степан замер, освободил ее губы, но не ее саму. Девушка прошептала:
– Ох, они все врут…
– Кто? – от его дыхания щекотно у виска.
Широкая грудь касалась плеча волнующе, а рука по-прежнему гладила изгиб шеи.
Ангелина прикрыла глаза, еще не веря, что сейчас скажет это.
– Те, кто сказал, что ты классно целуешься, они бессовестно врут. – Еще один вдох. Последний. Перед шагом в темную воду. Виски сдавило обручем. – Потому что ты целуешься божественно…
Его рука на ее плече потяжелела, пальцы подцепили локон.
– О, это неожиданно даже для такого самовлюбленного индюка как я. Но я был бы не прочь повторить.
Он не хотел ее отпускать. Хотел удержать так близко, как только можно. Чтобы дышать с ней в одном ритме, одним воздухом. Но как ей об этом сказать, чтобы избежать пошлости?
Парень и девушка стояли у борта на верхней палубе, стояли друг напротив друга и улыбались. Глядя в глаза.
И говорили без слов.
Внизу, палубой ниже, с открытой веранды итальянского ресторана за ними наблюдали трое. Низкорослый мужчина лениво потягивал пиво, с любопытством разглядывал пару, будто инсценировавшую знаменитую сцену из «Титаника».
С небольшого балкона у платформы с лифтами за ними следил высокий худощавый брюнет. Ярко-синий огонек его электронной сигареты походил на глаз дракона – мигал и подслеповато щурился, кутаясь в аэрозольных пара́х.
Из своей каюты за влюбленной парой с удивлением наблюдала дама. Раздражение от увиденного некстати ложилось на надвигающуюся мигрень.
– Хм… Что ж… Так даже лучше, – прошептала она, задергивая шторы и обращаясь к мужчине за своей спиной. – Ты видел это?
Тот с удивлением хмыкнул.
– Мне кажется, это хороший козырь, – проговорил, отпив из пузатого бокала. – И мотивация довольно крепкая.
Дама устало опустилась в кресло:
– Постарайся, чтобы это сработало как надо.
Глава 15. Ингви
Степан и Ангелина бродили по постепенным пустеющим палубам «Жемчужины морей», неторопливо, не размыкая рук переходили с палубы на палубу, то поднимаясь к самой высокой точке лайнера, то опускаясь почти к воде.
– Как думаешь, шоу все-таки кто-то выиграет? – спросила Ангелина, кутаясь в палантин.
Степан задумчиво пожал плечами:
– Я вообще не уверен, что это шоу делалось для того, чтобы кто-то выиграл контракт с «Киар Алари».
– В самом деле?
Она развернулась к нему, прислонилась бедром к поручню. Степан кивнул:
– Смотри сама: с нами с первого дня происходят какие-то неприятности. И организаторы не предпринимают ничего, чтобы хоть как-то разобраться в ситуации. Сейчас вообще все на грани треша – убит один из участников, а второй исчез… Возможно, тоже убит. И вместо того, чтобы прекратить шоу, они начинают второй тур…
– Ну-у, возможно, торопятся, ожидая, что шоу будет закрыто полицией.
– А зачем в составе жюри Дидье Лапен, скажи мне, – Степан посмотрел на нее и лукаво прищурился. – Неужели кутюрье с мировым именем приглашен для того, чтобы выбрать себе замену, подтереться и уйти? Ты в это хоть на минуту поверила?
– А что ты по этому поводу думаешь?
Он покачал головой.
– Черт их знает, что тут думать. Я буду играть до конца, пока мне дадут играть или не перережут горло, как Ваньке…
Он вцепился в поручень, упрямо уставился в черную воду. Посмотрел на притихшую Ангелину:
– Гель, завтра может быть что угодно. И с коллекцией, и с нами, и с шоу. Я предлагаю сосредоточиться на этом и не разделяться.
Девушка нахмурилась:
– Гулять всю ночь?
– Я прошу тебе перебраться в мою каюту. Обещаю, я буду спать в ванной.
Ангелина шумно выдохнула.
– Давай тогда уж у меня…
Она ожидала, что Степан начнет упираться, но он только отмахнулся:
– Да без разницы. Пошли в твою, я только одеяло с подушкой возьму.
Они спустились на третью палубу. Ангелина стояла в коридоре, пока Степан забирал из своей подушку и одеяло.
– Пошли, – потянул девушку за собой, подхватив ее под локоть.
И забрав из рук Ангелины ключ-карту, поднес ее к кард-ридеру, сразу, как загорелся зеленый огонек, подтолкнул девушку внутрь.
– Давай-давай, не свети тут.
Ангелина вошла. Медленно сняла туфли.
Степан сунул ворох одеял в кресло, проверил защелку на окне, задернул шторы. Он вел себя уверенно и спокойно, не обращая внимания, что Ангелина по-прежнему стояла на пороге каюты.
