— Ещё две химеры? Хрена себе… — присвистнула Хильда, дозаряжая свой «спенсер» патроном, а затем азартно добавила, — Охотимся?
— Хочешь спать, пока рядом бродят две твари? — ухмыльнулся дядя.
— Я вот — не очень, — вставила Мина. — Прям очень не очень.
— Идём уступом. Хильда — со мной, Конрад — замыкающий. Держишь сектор на два часа.
Развернулись косой линией и пошли в лес, следуя за Райнхардом. Я уже привычно сузил область поиска в ту сторону, что обозначил дядя, но пока что ничего не обнаружил.
Углубились почти на сотню саженей вглубь. Всё равно пус…
Дядя неожиданно поднял руку, а затем опустился на одно колено около ближайшего дерева и опустил ладонь горизонтально. Мы немедленно последовали примеру Райнхарда, укрывшись за ближайшими деревьями, что хотя бы в теории могли выдержать удар разогнавшейся десятипудовой туши химеры. Я при этом не забывал держать порученный мне сектор.
— Двести саженей, — неслышно для обычного человеческого слуха произнёс дядя.
Ну, ни… чего себе!
Я, конечно, знал, что Райнхард может почуять гейста за полтораста саженей, но для него, оказывается, и две сотни не предел. Хотя, слабый Голос — это, вероятно, как раз расплата за такие охотничьи способности…
И тут я заметил.
Не магией — обычным усиленным слухом. Как в моём секторе хрустят ломаемые ветки и скрипят стволы деревьев.
Что-то двигалось за пределом поискового радиуса.
— На один час, — произнёс я, крепче сжимая винтовку. — Дальше сотни саженей.
— Что там? — громким шёпотом спросила Вилли, начиная крутить головой по сторонам.
— Не знаю.
Что-то двигалось за пределом поискового радиуса…
Что-то очень большое.
Райнхард бросил взгляд в указанную сторону, прищурился.
— Всем заглушить ауру. Живо!
Я быстро закольцевал свою магическую тень и затаился.
Потянулись минуты ожидания. Присел за дерево, упёрся локтём левой руки в собственное колено, поудобнее перехватывая винтовку и на всякий случай строя схему заклинания. «Белое пламя» — даже бронеход прожжёт при нужде, а если ещё влить в него побольше энергии…
Уши неожиданно заложило, а сердце пропустило удар. Ночь вокруг вновь стала кромешной-чёрной — даже чернее чем была. Будто бы никакого принятого «катца» и в помине не было…
И тут же пришло понимание, что это за тварь.
— Тойфель, — едва слышно произнесла Вилли.
Ночную тишину разорвал оглушительный рёв, а затем послышался грохот от ломящейся сквозь чащу огромной туши.
Ещё один рык, но уже на полтона ниже и почти сразу же захлебнувшийся.
По ушам ударила ещё одна беззвучная волна. Снова шум и треск ломаемых деревьев. Рык. Глухой удар. Треск и шум падающего дерева. А затем — влажное чавканье.
Не знаю сколько мы так просидели в темноте, с укрытой аурой и без единого звука. Никто не двигался и не шевелился — дядя ничего не делал и никаких команд не давал, а мы привыкли слушаться Райнхарда. Глава Винтеров — больше, чем глава клана, он прежде всего командир. Поэтому мы сидели и ждали.
Было ли страшно? Не знаю. Может быть. Совсем чуть-чуть. Даже с учётом того, химера оказалась непростым противников, а второй тварью закусил тойфель. Причём, по ходу, без особых проблем закусил. Да и откуда проблемы у гейста высшего ранга такой силы? И массы, что важно. Если в химере десять пудов не до конца живого веса, то в тойфеле десять раз по десять пудов…
А затем ночь вновь расцвета всеми оттенками серого, а чавканье прекратилось, а звук ломящейся сквозь чащу туши стал удаляться. И лишь затем дядя нарушил тишину:
— Всё, мелочь, выдыхаем — он ушёл.
— А мы его не убьём? — с плохо скрываемым азартом произнесла Хильда.
— А он тебя не сожрёт? — хмыкнул дядя. — Здесь нужны мины, приманки на тойфеля и штуцер. У тебя случайно в ридикюле такого не завалялось?
— У меня и ридикюля-то нет… — буркнула блондинка.
— О, так знаешь, что это такое, — невинным тоном прокомментировала Мина.
— Укушу.
— Возвращаемся в лагерь, — Райнхард поднялся на ноги. — Снимаемся и уходим к Зелёной скале.
— Мы пойдём ночью? — удивилась Хильда. — А разве…
— Тойфель.
— Чего — тойфель?
Мы одновременно посмотрели на блондинку, которая поёжилась под нашими взглядами.
— Чего?
— Вернусь домой — повторишь мне первые три параграфа третьего тома «Бестиария», — будничным тоном произнёс Райнхард.
— Чего?!
— Четыре параграфа.
Вилли захихикала, я тоже не удержался от короткого смешка, но потом замолчал и посмотрел на серую хмарь в той стороне, куда ушла тварь.
И всё-то интересно мне знать — почему уже второй день подряд гейсты стали активны не только днём, но и ночью?..
Глава 12
Шли всю ночь.
Лошадей не загнали лишь потому, что Райнхард лично накладывал на них поддерживающие чары — что-что, а такая магия никому из нас толком ещё не давалась. Зато вместо двух дней пути к поместью вернулись уже к середине следующего дня, причём даже Хильда не стала агитировать за то, чтобы продолжить охоту на тойфеля — кузина не была гением, но круглой дурой тоже не была.
Сдали коней Патрикею, а сами немедленно завалились спать — действие поддерживающего эликсира уже почти кончалось.
В итоге проспали почти восемнадцать часов, встав на следующий день просто-напросто несусветно поздно — часов в десять утра. При том, что обычно-то подъём у нас часов в семь, а летом и в шесть.
Пока отчаянно зевающая Вилли варила кашу, а я жарил блины, чрезвычайно опасная для кухни Хильда была усажена за чистку овощей для супа — с ножом она обращалась куда лучше, чем со сковородой. Дядя же в это время собирался на охоту, но уже без нас — на тойфеля ходят только взрослые и с этим не спорят. Почему? Потому что законы клана. Не просто глупые традиции, как, быть может, у кого-то, а свод правил выживания.
В этот раз Райнхард помимо БАР снарядился ещё и специальным средствами, а именно — двуствольным штуцером Мур-Мур. Не в честь пятьдесят четвёртого демона Той Стороны герцога Мурмура, а в честь двух оружейников Королевства — братьев Мур, Ричарда и Уильяма, чей фирмы уже как полвека не существовало. Семнадцать фунтов веса, два ствола, курковые ударники и чудовищная отдача, из-за которой с этом монстром рисковал связываться только Райнхард. Знаю, Мина на этот штуцер облизывается лет с десяти, но пострелять из него ей доведётся ещё ой нескоро. К тому же дядя пообещал не лечить ей сломанную при выстреле ключицу зельями, а перспектива быть на несколько месяцев отлучённой от стрельбы относилась к тем немногочисленным вещам, что могли напугать мою младшую сестру.
