— Намекаешь на то, что алчность до добра не доводит?
— Угу.
— Можешь не беспокоиться, — хмыкнул я. — Я-то свои границы знаю — сам же их и установил…
— Интересно знать — когда же ты это успел сделать? — хмыкнула в ответ сестра. — Ещё недавно твоим пределом было изображать из себя главу клана в отсутствии Ранйхарда, учить меня жизни, да пытаться всеми правдами и неправдами повысить ранг…
Хильда осеклась.
— Извини, не хотела обидеть.
— Брось, — рассмеялся я. — Видишь же — мои попытки увенчались успехом.
— Просто в один день осенило? Ну да, ну да… — скептически проворчала девушка. — Должен быть какой-то секрет. Ты что-то вычитал в Запретном архиве?
— Ты же знаешь — даже печать Наследника не даёт туда хода, если не инициирована. Так что — нет.
— Но ты ведь тоже думаешь, что там есть что-то способное повысить силу? — хитро прищурилась Хильда.
— Учитывая, что у Винтеров почти никогда не рождались «пустые»? И десятый ранг получали к совершеннолетию почти все? Да по-любому. Но весь вопрос в цене…
— Ну да, ну да, — ехидно произнесла сестра. — Жертвоприношения, гримуары из человеческой кожи, контракты с герцогами Той Стороны… Вот так и рождаются нездоровые слухи, а Винтеров начинают считать чёрными магами.
Что есть, то есть. Аскетизм предков, фамильное ремесло, красные глаза и нелюдимость создали им даже, пожалуй, слишком грозную и зловещую репутацию. Которую Винтеры особо и не старались развеять, да и зачем? Опасаются, считают опасными — ну и ладно, значит, меньше в дела клана будут лезть…
— То, что клан никогда не баловался чёрной магией и проходил все проверки Конгрегацио Малеус — это одно, а что у нас в загашнике есть сильные, но опасные ритуалы — это уже другое. Мало ли существует опасной магии, которая не требует потрошить младенцев, но может быть опасна для чародея?
Алые точки зрачков посреди темноты глазниц.
Человеческая голова с содранной кожей.
И нечеловечески острые зубы в скалящейся пасти.
— ВЫБИРАЙ, — говорит мне гейст.
Я вздрогнул.
— Что такое? — моментально насторожилась Хильда, кладя руку на револьвер.
— Да так, ничего… — отмахнулся я.
— Ты как будто Ангра-Майнью увидел во плоти, — цыкнула сестра, но тут же бросила шутливый тон. — Ты что-то увидел? Что ты увидел?
— Не знаю… Кажется, ничего хорошего.
Наверное, именно это и видят все пророки — ничего хорошего… И, наверное, именно поэтому они слишком уж часто сходят с ума.
— А что ты вообще видишь? — вроде небрежно спросила Хильда, хотя и явно выдала давненько терзающий её вопрос. — Там, на станции — ты ведь что-то увидел, верно?
— Я даже не уверен до конца, что вообще что-то вижу, — пожал я плечами. — Так, какие-то смутные отрывки… Как будто внезапно всплывающие из памяти воспоминания. Память о ещё неслучившемся или о том, что может случиться… В тот раз мне привиделась газета с фотографией разрушенного вокзала и подписью, что это была акция Либрии.
— То есть, специально ты увидеть…
— Нет, не могу.
— Жаааль… — разочарованно протянула девушка. — Было бы интересно узнать своё будущее…
— Чего ты ждёшь?
Я поднимаю руку с зажатым в ней пистолетом.
— Покончи с этим, палач.
Я целюсь Хильде прямо между глаз, совмещая мушку и целик «маузера»…
— Ты уверена? — спросил я. — А что, если там ничего хорошего?
— Думаешь судьба предопределена? — рассмеялась Хильда. — А вот я — нет!
— Считаешь, что сможешь избежать негативного исхода, если будешь предупреждена?
— Конечно!
— Мне всегда нравилась твоя уверенность, — рассмеялся я.
А может так и надо? Предупреждён — значит вооружён. Ведь пока что все эти мои видения сработали только к лучшему…
Глава 19
— Видал? Вот дерьмо!
Я поймал брошенную Райнхардом газету, развернул её и вслух прочитал заголовок на первой странице:
— «Либрия берёт ответственность за взрыв!»
И фото здания чердынского вокзала, которое ещё тушили пожарные расчёты.
— Так вот что за переполох был в городе четыре дня назад… Ну и какого дэва «уравнители» забыли в нашем глухом углу, и почему это должно волновать нас?
— Шутишь, что ли? — хмыкнул дядя, плюхаясь в кресло и вытягивая ноги к камину. — Да срать я хотел на этих террористов! Ты ниже заметку прочти, тоже на первой полосе.
Пробежал глазами заголовки… Ага! Ну, теперь понятно…
— «Жертвами неизвестного чудовища стали свыше десяти неизвестных. Их тела были найдены недалеко от карьера…» — прочитал я и нахмурился. — Думаешь, гейст?
— Почему — думаю? Точно знаю. Что у нас около того карьера, верстах в десяти?
— Хм… Сухой лог? Значит… химера?
— Скорее всего, — мрачно кивнул Райнхард и запрокинул голову на спинку кресла. — Ну, сейчас начнётся… Втык получит бургомистр, втык получил Корпус…
— И мы?
— И мы. Как же без нас? Нам ведь тут деньжищи непомерные платят, а гейсты в окрестностях города шарятся… Ай-яй-яй, что за непорядок…
— А уже известно, кого химера подрала? Что за мужики?
— Да так-то сильно мутные мужики какие-то, — ответил Райнхард. — Мне тут шепнули, что там все были при оружии, а половина — уголовники в розыске. Кто такие, чего хотели, куда пёрлись — хрен его знает. Одно точно — лить слёз по ним никто не будет, и в этот раз химера сделала очень полезное дело для всего гражданского общества, избавив его от порядочных выродков… Кстати, ты с Хильдой помирился?
— Да мы и не ссорились, — буркнул я.
— Нда? — приподнял бровь дядя. — То-то вы уже который день почти не разговариваете…
— Мы не ссорились. Так… Разошлись во мнениях относительно её поведения в последнее время. Может, хоть без своего мотоцикла на время успокоится…
— Может, успокоится, а может — нет, — усмехнулся Райнхард, кидая в камин распечатанное письмо.
Я успел заметить кусок сургуча с оттиском княжеского герба.
— Что-то важное? Что князь писал?
— Не князь, — поморщился дядя. — Бургомистр. Опять звал на очередной приём по какому-то там поводу…
— Могли бы и сходить ради разнообразия, — заметил я. — Ты бы выпил, а девчонкам было бы интересно.
— Хрен бы я там выпил, — ещё сильнее поморщился Райнхард. — Мне же вас пришлось бы сторожить, особенно девочек — эти же местечковые стервятники спят и видят, как бы поклевать кого-нибудь слабого…
