Но малефики обычно на ровном месте не появляются, особенно среди магов. Клан — это такое дело, что все друг у друга на виду, всё про всех знают. И если не всё, то уж всяко многое. Знает ли нынешний бургомистр, что его преемник — либо потрошитель, либо связался с Той Стороной? Или не просто знает, а и сам замешан?
Свет и огонь, мало нам было террористов, теперь ещё и это! Ну, ни хрена себе сходили в город за патронами…
Так. Пора бы будить этих засонь. Спасибо этому дому, но мы, пожалуй, пойдёт к другому, а конкретнее — к нашему. Что-то не хочется мне тут оставаться хоть сколько-нибудь дольше необходимого…
— Jäger, aufstehen! — рявкнул я на саксонском.
Сестёр моментально подбросило на кровати, но они слепились в кучу-малу, запутались в одеяле, устроили возню, и в итоге Хильда скатилась на пол.
— И биться сердце перестало! Конрад, твою мать!.. — прорычала блондинка, вставая на четвереньки.
— Долго спите — пора вставать, — невозмутимо произнёс я, а затем добавил. — И прекрати валяться уже там, а то мне в вырезе ночнушки твои сиськи прекрааасно видно.
— А ты не смотри! — огрызнулась порозовевшая кузина, отворачиваясь от меня. — Можно подумать, чего нового там увидел.
Вилли, при борьбе оказавшаяся укрытой с головой, зашебуршилась под одеялом. На свет божий вылезла рука с наставительно поднятым пальцем:
— Всегда говорила, что браки между кузенами — это обалденная тема! — прозвучал глухой голос Мины. — Только представьте, сколько мы на приданном старшей сестрицы сэкононим, а? Всё в дом, всё в семью! Копеечка к копеечке.
— Вылазь из-под одеяла, счетоводка мелкая, и обе марш умываться.
Одеяло зашевелилось.
— А можно героям, ну хотя бы после таких вот героических геройств, поспать ещё чуть-чуть? Сааамую малость… Всё равно мы в доме у бургомистра, в курятник за яйцами идти не надо, завтрак готовить не надо…
— Вот-вот, — Хильда встала на ноги, поправляя ночнушку, которая ей была несколько маловата. Преимущественно в области груди. — Можно нам хоть иногда почувствовать себя барынями? А то ведь пашем, как крестьянки какие-нибудь…
— Меньше разговоров, барыни-крестьянки.
— Лааадно уж… А ну, мелочь, поди сюда. Я тебе покажу браки между кузенами!..
Хильда добыла из-под одеяла протестующе пишащую Вильгельмину и поволокла её в туалетную комнату.
А я тем временем взял «Ле Ма», откинул дверцу барабана и покрутил его, проверяя наличие патронов… «Смит-Вессон» центрального боя и калибра 3,5 линии. Не самый распространённый патрон и достаточно новый — мощный и убойный… Хорошая штука должна быть.
Немного повозился, соображая, как получить доступ ко второму дробовому стволу, но затем нашёл ещё одну запирающую дверцу. Внутри обнаружился совершенно обычный дробовой патрон 20-го калибра в металлической гильзе. Вытащил его, покрутил в руке…
Взгляд упал на лежащий на столике серебряный рубль, который вчера выпал у меня из кармана плаща, когда я раздевался. Дотянулся до монеты, подбросил её в руке…
Магией нагрел залитый парафином картонный кружок-затычку, вытянул его всё теми же чарами, опрокинул патрон — внутри оказалась мелковатая дробь. «Тройка» — на зайца охотиться разве что. Зарядили то, что под рукой было? Может быть, может быть…
Чёрные вестники белой весны,
Чёрные твари, алые сны.
Я иду по следам сквозь ночь
Я бегу в темноте от себя прочь
Наложил на монету схему разрушения, с некоторым усилием активировал её — серебро же всё-таки, с магией у него свои собственные отношения… Короткий звон, и у меня в ладони лежит пригоршня серебряных обрезков. Довольно крупная картечь получилась по сути — «нулёвка» где-то.
У порога стояли твари,
У порога стояли твари,
У порога стояли твари.
Мы стреляли — они умирали.
Высыпал дробь на столик, взамен засыпал в патрон серебряную эрзац-картечь. Таким, конечно, лучше не злоупотреблять, чтобы ствол раньше срока не убивать, но тут такое дело…
Утрамбовал, запихнул картонный кружок обратно, утрамбовал и магией размягчил парафин…
У порога стояли твари,
У порога стояли твари,
У порога стояли твари.
Мы стреляли — они умирали…
— Ну и кто нам совсем недавно выговаривал, чтобы мы не пугали почтенное обчество своими кровожадными разговорами? — хмыкнула Хильда, возвращаясь в спальню.
— Я, — ответил, вкладывая патрон в казённик и закрывая дверцу. — Но в кругу своих, отчего бы и не спеть старую егерскую песенку?
— Песенки он поёт… — хмыкнула блондинка, оглядываясь по сторонам. — Песенки он поёт…
В глазах сестры мелькнула паника.
— Пока ты тут песенки поёшь, у нас всю одёжу стырили! — рявкнула Хильда.
— И вовсе незачем так орать, — я демонстративно поковырял мизинцем в ухе. — И дрыхнуть надо меньше. Вчера перед сном горничные всю нашу одежду забрали почистить и подремонтировать.
— Ааа… — тут уже успокоилась блондинка. Но спустя мгновение снова забеспокоилась. — А когда вернут? Как узнать?
— А вот как перестанут перед дверью топтаться, так и узнаем, — нарочито громко произнёс я, откладывая револьвер в сторону. — Да входите уже!..
Дверь аккуратно приоткрылась и внутрь нерешительно заглянула молоденькая девушка в форме горничной.
— Ваше благородие…
— Утро доброе, — поздоровался я. — Одёжка наша где?
— Так это… Сушится же, барин… Она ж у вас вся в грязи да в крови была…
— А нам вот так вот — полуголыми ходить, что ли? — проворчала Хильда, дёргая ночнушку.
— А мне нормально, — заявила Вилли, крутанувшись вокруг своей оси. — Свежо!
— Его Сиятельство распорядился сменную одежду вам подготовить, — пискнула служанка. — И… и очень просил к завтраку спуститься.
— Тащи, — махнула рукой блондинка, заваливаясь на кровать.
Служанка обернулась довольно быстро, вернувшись в сопровождении ещё двух горничных и притащив кучу одежды. Мне немедленно вручили порцию и вытолкали взашей в соседнюю комнату, пока девушек начали переодевать.
Ну и ладно, мы не гордые…
Жилетка и рубаха с накрахмаленным воротником оказались, в общем-то впору, хотя и несколько узковаты в плечах. Ну, или это не они были слишком узкие, я был немного шире… Не суть важно, короче. С простыми чёрными брюками тоже проблем не возникло, как и с парой туфель…
Хотя в целом чувствовал я в этой одежде себя на редкость непривычно и неудобно. Так и тянуло поморщиться, что в таком виде особо не побегать и не повоевать, а в лесу так особенно…
