— Понял, ваше благородие, — кивнул Латышев и широко улыбнулся. — Ну, что? Прощевайте, на всякий случай?
— Все там будем, — ответил я и протянул руку.
Офицер пожал её и ушёл к расположенной чуть правее позиции для орудия.
Всё, что могли — мы сделали. Хильда, вздыбив землю магией, соорудила самый настоящий бруствер двадцати саженей длиной. Я раскидал десятка три магических капканов, Вилли сделала пару пристрелочных выстрелов из гандальва — патроны не тратила, обошлась собственной магией. С Доннером она дело имела впервые, но теорию знала лучше всех, да и стрелком была самым метким, а это сейчас многого стоило. По сути, против тварей высшего и исключительного рангов у нас имелся только гандальв. Ну ещё разве что пушка с шрапнельным снарядом, поставленным на удар, но на такую дистанцию сильнейших тварей лучше всё-таки не подпускать ни в коем случае…
Всё, что могли — мы сделали.
Теперь оставалось только одно — ждать.
В висках, в костях, в воздухе начало ощущаться биение исполинского сердца — как будто мы не в сотнях вёрст от Ожога, а внутри него.
Чёрное сердце билось вокруг, чёрный шёпот вплетался в уши…
— Почему ты выбрал меня, а не её, Конрад?!
Я опёр винтовку на земляной бруствер и поудобнее прижал к плечу приклад.
— Почему я, а не она?! ПОЧЕМУ?!
Солнце уже поднялось достаточно высоко и начало припекать. На небе не было ни облачка… Но горизонт впереди затянуло дымкой.
Ну, вот и всё.
— Идууут!.. — прокричала засевшая на крыше одного из домов Вилли.
Началось.
Волна чудовищ, шириной в пару вёрст, надвигалась сплошным живым ковром… И быстро надвигалась! Как я и сказал — не прошло и получаса, как гейсты оказались от нас на расстоянии удара.
Коротко рявкнула 2,5-дюймовая пушка, и спустя четыре секунды над Потопом распустилось облачко дыма. Сотня свинцовых пуль хлестнула по тварям, оставляя проплешину в их рядах, которая, правда, почти сразу же затянулась.
Боже, как же много…
Выстрел, и ещё один заряд шрапнели прореживает ряды гейстов. Ещё выстрел.
Дистанция сокращается до пятисот саженей, и на флангах начинают бить «максимы», перекрёстным огнём выкашивая ряды тварей.
Я поудобнее перехватил винтовку. Конечно, фантазёры-конструкторы рассказывали сказки, что из такого оружия можно вести стрельбу на тысячу саженей, но даже егерю с усилением зрения было сложнее попасть дальше, чем на четыреста саженей. И это — по групповой цели, по одиночной и того меньше было.
Выстрел из пушки. Расстояние до тварей — около четырёх сотен саженей. Ловлю в кольцо мушки Потоп…
«Мосинка» чувствительно толкает в плечо. Рядом начинают громыхать десятки других выстрелов — в бой вступают порубежники и ополченцы. Солдаты стреляют отделениями, залпом, а вот местные бьют, как и мы — одиночными, выборочно.
Быстро перезаряжаю винтовку и делаю следующий выстрел. И ещё, и ещё, пока магазин не оказывается пуст.
Схватить обойму, воткнуть в «мосинку», большим пальцем вдавить патроны внутрь, отбросить пустую железку и закрыть затвор.
Я стреляю и стреляю, вокруг меня валяются гильзы и опустевшие обоймы. Замолкают пулемёты — вероятно кончились ленты, и расчёты сейчас в темпе заправляют новые.
С усилением зрения уже можно отличить отдельных тварей — урсов, рипперов, элхов, насхорнов… Взгляд вычленяет посреди живой волны гейстов огромную тушу мамута.
— Вилли! — ору я.
— Вижу! — отзывается засевшая слева от меня сестра.
Но для гандальва ещё слишком далеко…
Выстрел гремит за выстрелом. Теперь промахнуться по такой плотной массе тварей почти невозможно. Велик соблазн пустить в ход «льюис», но я берегу его в качестве мобильного резерва, если… Нет, когда твари окажутся совсем близко. В стандартных трёхлинейных русских патронах недостатка нет, а вот диск к пулемёту у меня всего один.
Становятся видны и другие гейсты высшего ранга — пара тойфелей с ветвистыми рогами, ещё один мамут… В проплешине, оставленной разрывом шрапнели, на несколько мгновений мелькает толстое блестящее тело исполинского боа.
Слева гремит мощный выстрел — ещё не пушка, но уже не винтовка. Воздух прорезал тонкий алый луч, и один из мамутов взорвался изнутри, разлетевшись ошмётками плоти и костей во все стороны. Сквозь канонаду непрекращающейся стрельбы прорезался торжествующий визг Мины.
Замолкает треск пулемётов и на этот раз надолго — похоже, что закипела вода в кожухах и её сейчас меняют на новую.
До тварей две сотни саженей… Самое время и мне вступить в дело.
Откладываю винтовку в сторону. Короткий жест, активирующий заранее подготовленную схему, и в сторону тварей улетает шар зеленоватого огня. Новую схему уже приходится разворачивать с нуля, но первое заклинание ещё летит в воздухе, когда я заканчиваю второе.
Вспышка.
И на Потоп обрушивается ослепительный дождь белых искр, прожигающих плоть и костяную броню.
Меня хватает на целых три заклинания, а затем энергия иссякает, и я снова берусь за винтовку. Выпускаю обойму, восполняя резерв, и снова кидаю заклятья по фронту. Воздух прорезает ещё один алый луч, и второго мамута разрывает на части.
Зарядить новую обойму и немедленно выпустить все пять патронов в надвигающийся потоп. Бросить ещё три «фойершторма». Справа грохочет пушка, посылая заряд шрапнели каждую дюжину секунд. Пулемёты и винтовки не смолкают ни на секунду.
Ряды монстров редеют, но редеют очень медленно…
Боже, как же их много!..
Выстрел из гандальва попадает в ещё одного мелькнувшего высшего гейста — паурака. «Рутер» прошибает броню, взрыв разрывает всю нижнюю часть твари, а раковину исполинского гибрида паука и рака-отшельника подбрасывает на полдюжины саженей вверх.
Выпускаю пять пуль, восполняя резерв магической энергии, а затем начинаю составлять новую схему, но на этот раз не «фойершторма».
Спусковой жест, и ряды тварей будто бы прошибает невидимым катком — в воздух взлетают куски плоти и отсечённые лапы, брызжет ихор.
Под дых словно бы врезается кулак, дыхание перехватывает и меня сгибает пополам от отдачи. Пять саженей в ширину и десяток в глубину — похоже, что это максимум, который я могу вытянуть из «мясорубки».
Вытаскиваю из сумки с зельями флакончик «хонига», зубами выдираю пробку и одним глотком выпиваю эликсир. Внутри разливается приятная прохлада, в голове проясняется…
До Потопа — сотня саженей.
Выпущенный из гандальва алый луч «рутера» разносит вклочья тойфеля. Заряжаю в винтовку очередную обойму, опустошаю магазин, отстреливая держащихся кучкой рипперов.
