– Отлично! Ровно как нужно! Если они начнут цепляться к псам, у Алёны хватит сил их поставить на место, а вот если они будут цепляться к ней самой… – начала Матильда Романовна.
– А они будут. Привычка – вторая натура! – подхватила Марина. – А то я их не знаю!
– Вот именно, что они привыкли так, и это замечательно! – возликовала Матильда. – Как раз то, что нам нужно!
Когда машина остановилась у высокого забора, на котором была табличка с нужным номером дома, Светлана решила, что она адрес перепутала, или бабка что-то не так им продиктовала.
– Я не поняла… Это что? – она изумленно покосилась на мать, но та была ошарашена ничуть не меньше.
Светлана схватилась за смартфон, и набрала бабкин номер.
– Мы приехали, но ты нам не тот адрес сказала! – Светлана продиктовала название улицы и номер дома с таблички на заборе.
– Почему не тот? Правильно вы приехали. Сейчас я вам ворота открою.
К моменту, когда Светлана загнала машину на участок и огляделась, её шоковое состояние перешло в стадию лютого толстого пушного зверька с Крайнего Севера.
– Это что? Вот что это? А? Ленкина халупа? – гневно спросила она у безмятежной бабушки.
– Почему халупа? Дом. Хороший дом. С чего ты взяла, что он должен был быть плохим?
– Да такую домину Ленке? Он что? Псих?
– Кто? – Марина Сергеевна очень хотела выйти из роли и резко остановить старшую внучку, но надо было терпеть.
– Это ваш с дедом приятель? Пётр как там его… Он сумасшедший? Да с какого лешего он оставил Ленке такую домину? – Светка уже почти смирилась с нарисованной в её фантазии домишком-разваюхой, а тут такое… Такое!!! От такого она и сама бы не отказалась!
– А почему бы и нет? Алёна ему помогала…
– Да за такое и я бы помогала!!! – зашипела разъяренная Светлана.
– Видишь ли… Она-то помогала просто так. Она и не знала, что у Петра есть дом. И уж тем более представить себе не могла, что он ей достанется! – Марина Сергеевна врать не любила, и всегда старалась говорить правду, ну, кроме тех случаев, когда надо было соврать для пользы дела. Но, в данный момент этого не потребовалось, и чистоправдивая фраза была сказана так внушительно, что Светлана заткнулась.
– Мама, а ты? Ты знала, что у него есть такой дом? – Людмила только к этому моменту вернула дар речи на место и сумела сформулировать вопрос.
– Понятия не имела! – Марина Сергеевна порадовалась за свою правдивость! – Так, вы обе как-то странно реагируете на дом. Я могу подумать, что вы обе за Алёну не рады?! Вы что, не рады?
Последний вопрос прозвучал с интонацией Отелло, вопрошающего сакраментальное: «Молилась ли ты на ночь Дездемона», и гостьи несколько сбавили обороты. Людмила вспомнила, что с матерью так разговаривать не стоит, у неё тоже характер имеется, это она после смерти отца как-то приуныла и притихла. Светлана сообразила, что неразумно злить бабку, и напрашиваться на выдворение.
– Ой, бабулечка, ты просто не так всё поняла! – пропела она елейным голоском. – Конечно, мы очень рады за Ленку! – имя сестры проговаривалось с отчетливым зубовным скрежетом.
– Вот и отлично! Тогда пошли, сделаем ей сюрприз! – Марине Сергеевне Алёну было жалко до слёз, но через это надо было пройти, иначе она рано или поздно всё равно попадёт в лапы родственниц, и не факт, что сама с ними справится. Точнее, факт, что не справится!
Алёна была в шоке, увидев Светлану, которая кинулась к ней на шею с якобы радушными объятьями. – Дорогая, ну ты же позволишь твоей бедной сестричке немного пожить тут? Оооо, я всю жизнь мечтала о таком доме! Только вот тут надо деревья вырубить, и окна сделать побольше, и облицевать эти дурацкие брёвна, вот пластиком можно, под камень! А, опять пёс? Ой, и ещё один… Ээээ, ну, ладно, молчу, молчу! – она поймала грозный взгляд бабки и действительно ничего не стала говорить про собак. Зато, про всё остальное они обе говорили не умолкая.
Алёне показалось, что время как-то коварно извернулось, откинуло её назад, и словно норовистая лошадь, лягнуло её, попав точно в висок! Иначе, почему так резко и сильно заболела голова, и не осталось даже минимальной энергии для сопротивления?
Урс глухо заворчал, и ушел от греха подальше в лесок. И Бэка позвал.
– Чего ты сидишь? Разве ты не видишь, что они её обижают? – возмущался ротвейлер.
– Вижу, конечно. Но, мы в такой ситуации ничего сделать не можем. Совсем ничего! Я много раз такое видел. Это тебе повезло, что ты сразу попал в семью, где люди друг друга любят и уважают. А я где только не был! То мужчина так срывает злость на своей женщине и на щенках, то есть на детях, то женщина такая попадается. И ведь не рыкнешь, не укусишь! Да что там, даже порвать ничего нельзя! Не поймут, рассердятся или накажут. Единственное, что мы можем – любить и жалеть.
– Того, кого обидели? – заинтересовался Бэк.
– Да. А бывает, что и того, кто сорвался и обижает. Люди иногда так тяжело живут. И вокруг трудно, и в стае, то есть семье тоже получается трудно. Вот кричит, кричит, ногами топает… А я же чую, что это не со зла бывает, а от усталости, – Урс тяжело вздохнул. - Мы же всё чуем, только сказать не можем. Вот бы уметь говорить… Или чтобы люди так же чуяли, как мы!
– Ну, неужели же ты этих… Жалеешь? – Бэк переступил крепкими лапами и мотнул головой в сторону дома, откуда раздавался визгливый Светин голос.
– Этих? Нет, конечно. Они просто плохо воспитаны. Собаке за такое уже давно бы поводком попало. Этих мне хочется взять за шкирку, трясти и мотать, пока они не замолкнут. Но, нельзя!
Урс прислушался к едва слышному шороху в кустах, моментально подобрался и, нырнув в заросли, выудил оттуда Мышку, целеустремлённо охотящуюся за какой-то очередной насекомой дичью.
– Зато эту можно потрясти! – с удовольствием прокомментировал Бэк воспитательный процесс, производимый коллегой. – И воспитать приличной собакой тоже!
Павла, вернувшегося с работы, встретили серьёзные псы, причём, Урс придерживал зубами за шкирку очень мрачную Мышку.
– Что? Не пускают тебя в пампасы? Так тебе и надо, пролаза серая! Молодцы! Так и следите, а то одни хлопоты с этим зверёнышем! – велел Павел собакам.
Он поставил машину и обнаружил, что в кресле на крыльце сидит незнакомая и очень красивая девушка, которая томным голосом что-то рассказывает Марине Сергеевне. Рядом его матушка с милейшей улыбкой на лице сочувственно выслушивает какую-то женщину, а из дома выходит ещё какая-то девица.
– О! Пашенька вернулся! Алёна, у нас ужин готов? – обрадовано воскликнула Марина Сергеевна, увидев Павла.
– Да, всё готово, – тихо и устало произнесла вышедшая из дома незнакомка.
– Алёна? Где Алёна? – чуть не спросил Павел, и даже головой помотал, да, теперь-то он понял, что это она. Но, как же всё в ней изменилось! Усталая, с опущенными плечами, словно съёжившаяся девушка совершенно не походила на ту, с которой он вчера разговаривал на кухне. – Она будто замороженная. Словно все силы у неё забрали! – он сердито глянул на Алёнину бабушку. – Что случилось-то? Может, заболела, или стряслось что-то? И почему это её бабуля никак на это не реагирует?
