В коридоре всегда было холодно, и Аби забивалась в самый дальний угол под кучу старого тряпья, лотка она не нашла и пришлось выбираться на холод и торопливо копаться в осенних листьях, а потом и в снегу, пряча свои тайные дела. А потом долго отогревать иззябшие лапки. Пятнистая Мурка несколько раз нападала на Аби, но, в конце концов, попросту перестала её замечать. Сухой корм был ей не интересен, и белая глупая кошка никак не угрожала её жизни.
Так прошел месяц. За это время осень окончательно сменилась зимой. Аби прислушивалась к каждому звуку, кидаясь к двери, когда мимо проезжала машина, но это были чужие машины, а хозяева всё никак не ехали и не ехали. А потом закончился корм.
– Всё, больше тебе ничего нет, иди и добывай себе еду сама! Пшла отсюда! – хмурая тётка выгнала Аби во двор и закрыла дверь.
– А как же теперь? – Аби растеряно стояла посреди белого, усыпанного снегом двора.
– Иди мышей ловить. Только не тут. Это моя территория! – заявила ей пятнистая кошка. – Ну, убирайся отсюда! Быстро!
Аби никогда и ни с кем не дралась, ей и в голову не приходило ответить агрессорше тем же, она кинулась бежать и вскоре совсем заплутала в высоких сугробах.
– Как холодно. Мне никогда не было так холодно! Даже когда дышишь, внутрь пробирается мороз и царапает, словно острыми коготками. Лапы уже почти не слушаются… Куда я иду? Зачем? Наверное, лучше просто лечь тут и всё.
Аби брела по расчищенной дороге в глубокой снежной колее, свернуть сил не было, остановиться на дороге она боялась, поэтому, когда колея повела её направо, она послушно побрела туда же. Прощемиться в узкую щёль неплотно прикрытых ворот для исхудавшей Аби было совсем не сложно. А там…
– Тепло! Это тепло! – Аби обессилено привалилась к машине. На капот ей удало запрыгнуть с четвертого раза и силы закончились окончательно, но это было уже не так важно, потому что нагретый капот был немыслимым блаженством. Но, даже эта радость оказалась короткой. Капот стремительно остывал, а с этим теплом уходила и последняя надежда Аби.
Белый снег на белой кошке, это так красиво и элегантно…
– Урс, ты чего? Ты куда меня тянешь? Да что стряслось-то? Паш, ты ворота закрыл? – Алёна никак не могла понять, что происходит, и куда тащит её пёс, примчавшийся со двора.
– Да! Слушай! А ведь не закрыл! Сейчас схожу.
– Не надо, я сама выйду, как раз ещё не переоделась, – Алёна открыла дверь, и псы рванули к машине.
Она заперла ворота на засов, и уже повернулась, чтобы идти в дом, как вдруг снова громко и гулко залаял Урс, явно указывая на капот машины.
– Надо же, как быстро намело. Прямо сугроб на капоте. Погодите-ка… Такого просто не может быть. Ой, мамочки!
Сугроб чуть пошевелился и на Алёну уставились сверкнувшие в темноте глаза. Кошка, испугавшись псов, попыталась было убежать, но не смогла и пошевелиться.
– Паша, скорее! – Алёна вихрем влетела в дом. – У нас к капоту кошка примёрзла. Встать не может, и слабенькая совсем.
Павел потихоньку подливал тёплую воду, аккуратно растапливая ледяную корку, прихватившую длинную белую шёрстку, а Алёна стояла наготове с полотенцем. Как только кошку можно было снять с капота, она тут же подхватила её, закутала и убежала с ней в дом.
Выкупанная в тёплой воде с мягким шампунем, высушенная и согретая Аби, не отрываясь смотрела на Алёну. Словно боялась, что отведёт глаза, моргнёт, и всё это чудесное, невероятное, тёплое и ласковое исчезнет, растворится. И опять она окажется на холоде, который забирал все силы, вымораживал изнутри и уже почти добрался до сердца.
– Моя хорошая, солнышко моё, не бойся, не волнуйся, ты теперь с нами, мы никуда тебя не выкинем, не оставим. Нет, не пугайся, я сейчас вернусь. Паш, подержи её, мне хоть в туалет сходить… – отчаянный бросок белой невесомой кошечки к Алёне, заставил её попросту повесить новую зверушку на плечи. Таким образом, Алёна с ней везде и передвигалась. И кормила на руках, и сама ужинала с кошкой, и спала с белым комочком у головы.
Ночью Аби проснулась от ужаса, что всё это сон! И она сейчас окажется в снегу. Даже глаза открыть было страшно. И этот звук непонятный… Словно кто-то её обнюхивает…
– Ты ктттто? – Аби всё-таки посмотрела в темноту и увидела большого и лохматого пса.
– Я – Урс. Это моя хозяйка Алёна и её муж Павел. А это, – пёс кивнул на ещё одну морду с Аби величиной. Страшную! Чёрную с рыжим. – Это мой друг Бэк.
– Ппппростите. Я… Я не могу сейчас идти. Я очень устала и ослабла. Не гоните меня… Немножечко, я хоть немножечко погреюсь…
– Ты что? С ума сошла что ли? Кто тебя прогонит? Если они, – Урс кивнул на спящих хозяев. – Если они тебя оставили, значит, ты с нами будешь.
– Это правда? Только… Только я нехорошая. Меня выкинули и не забрали назад, – Аби сжалась в комок и зажмурилась от ужаса, ожидая, что сейчас-то её точно вышвырнут, а то и вовсе порвут эти страшные морды.
– По-моему ты вполне хорошая! – хмыкнул Урс. – Меня тоже выкидывали. И вовсе не от того, что я нехорош, а потому, что люди разные бывают. И такие, к которым попадаться в лапы нельзя, тоже бывают.
– Хозяева бывают плохими? – Аби широко открыла глаза.
– Ещё как! Только они не хозяева. Просто люди, которым кое-что не досталось. Может, любви в них нет, а может, она так глубоко запрятана, что их надо сильно поскрести, чтобы до неё добраться, – Урс вздохнул. – Ты не мучайся из-за них. Они сами выбрали, как им жить. А ты теперь с нами.
Аби смотрела на такие большие, вовсе не страшные собачьи морды, и радовалась, что они с ней! Что она не замёрзла насмерть, а в тепле и на мягкой кровати, а рядом… Рядом самое-самое главное – настоящие хозяева, а вокруг, в её полусне кружатся живые, ласковые и такие тёплые слова: «Моя хорошая, солнышко моё, не бойся, не волнуйся, ты теперь с нами, мы никуда тебя не выкинем, не оставим». Слова успокаивали, гладили, словно нежные прикосновения, прогоняли ужас, шум ветра за окном стал не страшным и далёким, снег на улице – просто красивым, и вовсе не убийственным. А те, чужие люди, бросившие её на погибель, люди которых она раньше считала хозяевами, оказались по-настоящему далёкими и какими-то вовсе ненастоящими.
Глава 12. Знаки вселенной для бывшей невестки
Лара шла в гости к бывшей свекрови с полной уверенностью в себе любимой. Она была уверена, что сейчас-то покажет глупому Павлу, насколько она лучше его неприглядной новой жены. Выглядела она действительно на загляденье! Безукоризненный макияж, причёска, элегантное платье, всё это было призвано внушить жене Павла чувство неполноценности, а самому Павлу показать, насколько она лучше какой-то серой клуши. Именно клуши, а не мыши! Так ей почему-то представлялось.
Лара была разочарована, не обнаружив дома ни Павла, ни его жены, и выяснив, что они в отъезде. Но, раз уж пришла, надо было хоть немного посидеть для вежливости, да и очаровать бывшую свекровь не помешало бы! Матильде она вручила обезжиренный фруктовый тортик, вежливо принятый хозяйкой, и удивилась, обнаружив в гостиной какого-то хмурого подростка и ещё одну даму в возрасте. Старушкой её назвать язык не поворачивался. Ухоженная. Держится с достоинством.
