– Что с твоей машиной? – Максиму было очень приятно, что он, увидев из окна кабинета, как Света ходит вокруг своего авто, сообразил, как можно с ней пообщаться. Да, они вместе прохаживались с собакой, но поговорить толком не удавалось, потому что её Кася постоянно подбегала к ним, и он был вынужден настороженно следить, как бы она не испачкала его одежду. Этого он терпеть не мог с детства! Делать замечание Светлане или самой Касе он счел пока преждевременным, поэтому попросту не давал возможности себя задеть лапами или носом.
– Судя по всему карбюратор… – Светлане не хотелось говорить о машине. Она очень надеялась, что Максим будет более разговорчивым, чем на прогулках с собакой. – Спасибо тебе! Я и так задержалась, а меня Кася ждёт.
– Да, ждать они умеют, – усмехнулся он и начал рассказывать о своей Альфе. Как она выучила их с отцом расписание и встречала чётко по часам. Ходила ровно так, как он её научил – не ступая на ковры, как лежала, не сдвигая матрас в сторону, как аккуратно протягивала лапы на мытьё…
Некоторое время Света слушала восхищенно, а потом вдруг вкралась в её сознание крамольная мысль… – А почему это нельзя на ковёр? И что страшного, если сдвинется матрас? Не поняла…
– Да, так ты представляешь? Она даже моего сына на ковер не пускала! – журчал приятный баритон рядом.
– У тебя есть сын? – удивилась Света.
– Да, я был женат, но мы быстро развелись. Не сошлись характерами, но она забеременела и родила уже после нашего развода. Ему сейчас почти десять лет. Я им помогаю, разумеется, мы видимся по графику, ходим по музеям. Домой ко мне он не ходит.
– Почему? Не пускает бывшая жена?
– Что ты! Нет, конечно! Просто, когда он несколько раз у нас был, мы с отцом долго приходили в себя после разгрома. Это просто невыносимо! У нас даже собака понимала, что так вести себя нельзя! На ковёр Артёма не пускала!
Максим, почувствовав внимание слушательницы начал в красках описывать, что творит его сын. Если бы он смотрел на Светлану, а не на дорогу, то быстро бы прекратил душераздирающее описание оставленной в гостиной чашки, которую надо было непременно донести до кухни, вымыть, протереть и поставить в шкафчик. Конфетной обёртки, случайно выпавшей из кармана мальчишки, сбитого уголка ковра, чего уже не потерпела их собака, неровно поставленных тапочек в прихожей. Света вжалась в спинку кресла и только глазами хлопала, глядя на Суханова, словно он медленно, но верно превращался в огнедышащего дракона.
– Он точно не в нашу породу! – вещал Суханов. Мы с отцом такого просто не переносим. Это он пусть у матушки моей и сестрицы творит что хочет!
– А у тебя и сестра есть? – c трудом выговорила Света.
– Да. Родители развелись, когда мне было девятнадцать, а ей девять. Я, разумеется, остался с отцом, а мама ушла с сестрицей. Она никогда не могла приспособиться к нашим правилам, сколько ей отец не указывал, что и как нужно делать! Это же совсем не сложно, выполнять заведенные раз и навсегда правила дома, где ты живёшь! И бывшая жена у меня такая же безалаберная оказалась. Ну, если я смог воспитать собаку так, чтобы она понимала, что можно, а что нельзя, неужели трудно это сделать с ребенком? Ты со мной согласна?
– Да, разумеется… – Света пыталась собрать информацию в некую общую картину, и получалось нечто неудобоваримое! В глубине её сознания уже яростно порыкивал гневливый характер, но осознание того, что её ждёт Кася, и если она сейчас сорвётся и выскажет Суханову всё, что о нём думает, то добираться до дому будет ещё дольше, останавливало лучше всяких воспоминаний о воспитании и правилах поведения.
– Я знал, что мы с тобой думаем сходным образом. Я так понял, что твоя Кася у тебя совсем недавно? – Максим чуть отвёл глаза от дороги и, увидев, что Света очень сосредоточена, одобрительно кивнул. Так и надо слушать важные вещи!
– Да, мы с ней вместе с первого января, – машинально ответила Светлана, очень старающаяся ничего лишнего не сказать и от этого немногословная.
– Ааа, то-то я удивился, почему она так… Прости, пожалуйста, не очень хорошо воспитана!
Светлана как раз уже пришла в себя достаточно, чтобы перевести дух, и тут услышала такое!
– А почему ты считаешь, что она не хорошо воспитана? – мягкий голос Светланы был сродни молотку, завёрнутому в пуховое покрывало. Всё равно стукнет – мало не покажется, а на ощупь – да, мяконько.
– Прости, я не хотел тебе делать замечания, но она ставит лапы на людей! – Максим никак не мог отвести глаза от водителя мерседеса слева, который пытался вклиниться между машиной самого Максима и бампером едущей впереди калины. – А это недопустимо. Конечно, если она так недолго у тебя, то всё объяснимо!
– Да, совсем недолго… – тихо, из-за с трудом сдерживаемой ярости, ответила Светлана. Она посмотрела на красивый профиль Суханова и прикусила губу, чтобы сдержаться и не высказать всё, что сказать очень и очень хотелось. Ещё было желание поплакать… Глупо, конечно, но ей-то стало казаться, что она нашла кого-то настоящего. А он… Выхолощенный и стерильный аккуратист, которому его ковер важнее и сына и собаки. Плакать было нельзя, да и просто глупо, а единственным средством от слёз, известным Светлане была злость.
– Ну, свезло тебе, педант, Касей недотоптанный, что ты за рулём! – думала Света, мило улыбаясь – И ещё, что бабуля мне внушила, что водителям под руку говорить нельзя! А то бы я тебе много чего сказала бы! Опять же профессиональная закалка дорого стоит! А я-то хороша… Столько старалась, чтобы научится убирать, готовить! Вот,идиотка!
К тому времени, когда Светлана вежливо поблагодарила Суханова за то, что он её подвёз, от неё уже искры летели, по крайней мере, ей так казалось, когда она закрывала дверцу машины, с трудом сдержавшись, чтобы ею не хлопнуть. Да не просто хлопнуть, а так, чтобы Суханов вывалился с другой стороны своей стерильной тачки вместе с водительским креслом!
До квартиры она добежала по лестнице, чтобы не ждать лифт, открыла дверь и на неё вылетела счастливая Кася. Прыгнула, облизала руки, лицо, припала к груди, потряхивая ушами от избытка чувств.
– Он бы упал в обморок или дезинфицировался бы до потери пульса и сознания! Как же, собака нестерильная лизнула! Да, и ещё валяется у меня не только на ковре, но и в кровати! Да, и чашки я не протираю, я их только мыть научилась регулярно! И плевать мне на все правила их дома! – Света скинула сапоги и села на пол прямо в коридоре, всхлипывая и размазывая тушь. Впрочем, плакать долго не получилось. Кася умыла лицо, отплёвываясь от привкуса косметики, и пошла уже по третьему кругу, уничтожая даже малейшие признаки расстройства и слёз.
– Ты самая-самая! Ты лучше всех на свете! Я так тебя люблю! Только не плачь, ничего, ничего, тьфу, какая гадость эта чёрная штука на вкус! Я всё равно её смою! Что ещё за глупости, пачкать мою любимую, самую прекрасную на свете хозяйку!
Кася говорила это так ясно, что Света всё-всё поняла, словно ей перевели с собачьего на человечий!
