Катер сильно болтало, Булавина слегка подташнивало. Он сел на жестком матраце, Джек, лежавший рядом на полу, мгновенно поднял голову. Булавин потрепал его по шее, посмотрел на будущих соратников. Иноземцев и Крутихин играли в нарды, выглядели веселыми и жизнерадостными, словно и не было никакой болтанки. Иноземцев хороший радист, будет на острове отвечать за связь с Большой землей и со своей заставой, а также будет за повара. Крутихин техник, отвечает за матобеспечение в группе, Группа, конечно, маловата, но это понятно: чем меньше людей знает о той ситуации, которую им придется разгребать, тем лучше.
Булавин почувствовал рвотные позывы. Черт, еще не хватало опозориться перед подчиненными! Он быстро встал, надел куртку. Джек тут же вскочил. «Лежи тут!» — приказал ему Булавин, быстро вышел на палубу.
За бортом Баренцово море. Свинцовые волны глухо бились о борта катера. Булавин прошел в рубку. Капитан-лейтенант Третьяков внешне вовсе не походил на морского волка: молодой, лет тридцать, веселый и интеллигентный. Он стоял у штурвала, смотрел вперед, при этом слегка покачивал головой, видимо в такт музыке. К уху его прикреплен маленький наушник. Увидев майора Булавина, повернулся к нему:
— Что не сидится, товарищ майор?
— Да. Когда прибудем, командир?
— Часа через два.
— Хорошо. А вы были на этом острове?
— Был, прошлой осенью. Искали тогда беглецов, помните?
— Помню. Их так и не нашли? — спросил Булавин.
Он знал, что поиски двух солдатиков, полгода назад сбежавших с Земли Франца Иосифа с оружием на моторной лодке в сторону Шпицбергена, закончились безрезультатно, но спросил только потому, что хотел узнать дополнительные детали по этим беглецам.
— Нет. Моторную лодку нашли в море, в ней никого не было. А их нет, не нашли. Начальник заставы лично несколько раз прошел остров вдоль и поперек. Никаких следов.
— Ну, да.
Побег двух пограничников с оружием с заставы в открытое море был самым крупным ЧП за все время службы Булавина в Арктике. Приезжала следственная группа из Мурманска. Вывод, к которому пришли следователи — беглецы, скорее всего, утонули. В день, когда они сбежали, был действительно сильный шторм. Версия «пропали без вести» была удобна всем. Командованию погранвойск это позволяло затушевывать сам факт побега, финансовой службе такая формулировка позволяла не выплачивать компенсацию родителям солдат. Причина, по которой солдатики сбежали, тоже официально не была объявлена, хотя, вероятно, это были набившие оскомину неуставные взаимоотношения. Но… воинские части умеют хранить свои тайны.
— Как будем высаживаться на берег? — поинтересовался Булавин.
— На шлюпке. Причалов там нет.
— Сумеем? Волны-то вон какие…
— Не беспокойтесь, товарищ майор, высадим вас. На мысе Книповича волны меньше. Да и шторм небольшой, балла на полтора. В апреле здесь всегда штормит. А зачем вас так срочно кидают на этот остров? — поинтересовался командир катера.
— Будем делать рекогносцировку. У начальства всегда так: ударит моча в голову — срочно выполнять.
— Согласен, товарищ майор. Нехороший только этот остров, слава у него дурная, не любим мы его.
Булавин не стал уточнять, чем вызвана нелюбовь пограничников к этому острову, прошел обратно в каюту.
— Товарищ майор, может, перекусите, — предложил Иноземцев, — когда к острову прибудем, выгружаться долго будем, не до этого…
— Вы ешьте, я не хочу, — Булавин снова прилег на кровать.
Днем, около четырнадцати часов, у мыса Книпович встали на якорь. Волны здесь действительно были поменьше. До берега метров семьдесят разгружались часа четыре. Шлюпка сделала около десяти рейсов туда — обратно. Хорошо помогли моряки Третьякова. Они не только выносили груз на берег, но и отгоняли моржей, которые недовольно косились на незваных гостей. Наконец, катер «Буйный» дал прощальный гудок, а высадившиеся на остров полярники помахали рукой отходившему судну.
Вдруг выглянуло солнце. Осмотрелись. Берег — мелкая галька, на которой кое-где словно брильянты сверкали куски льда. На возвышении острова стояли строения: жалкие хибары, и один длинный барак. Строения были в таком состоянии, что Булавин и его подчиненные сразу оставили мысль воспользоваться их крышей. Рядом с бараком лежали две огромные цистерны, а вокруг пустые бочки. Возле барака стоял ветряк. Он был высокий метров пятнадцать. Ветряк бездушно крутил лопастями и на безлюдном острове выглядел жутковатым монстром. Если аккумулятор не сдох, то должно быть электричество подумал Булавин.
— М-м-да, засрали остров…, — глубокомысленно произнес Крутихин.
— Тридцать лет назад не было экологического движения, — заметил Булавин.
— О, смотрите-ка, вот и хозяин объявился, — воскликнул Иноземцев.
Все посмотрели в сторону, куда показывал рукой лейтенант-пограничник. По берегу в их сторону двигался белый медведь. Он шел, не спеша, лениво, не обращая внимания на моржей. Джек навострил уши и, уставившись на приближавшегося зверя, тихо зарычал.
— Надо его шугануть, — сказал Булавин, достал пистолет и сделал два выстрела в воздух. Медведь остановился, поднял морду и потянул носом. Затем шагнул в воду и нырнул в морскую пучину.
— Ну, вот так-то лучше, — удовлетворенно произнес Булавин, засунул пистолет в кобуру. — Значит так, товарищи офицеры, — повернулся к своим подчиненным, — задача минимум: поставить палатку, установить антенну. Тебе, Кирилл, сегодня надо наладить связь с базой на Франце. Все это надо сделать до темноты. Потом ужин и личное время.
— Личное время приплюсуем ко сну, — заявил Крутихин, — я уже на излете.
— А где вход в этот бункер? — бросил в воздух вопрос Иноземцев.
— Завтра прибудут спецы с Мурманска, у них должны быть карты, они найдут, — высказал свое мнение Булавин, — все, работаем, мужики!
Глава IV
На следующее утро на остров опустился легкий туман. Видимость не больше ста метров.
— Могут и не прилететь, — задумчиво заметил Иноземцев.
— Прилетят, — убежденно заявил Булавин, — это ведь полярные летчики, да и расстояние всего-то сто семьдесят километров.
Время подходило к обеду, но признаков того, что к ним летит подкрепление, не было никаких. Булавин и пограничники периодически всматривались в небо, но там кричали только чайки. Наконец, во втором часу дня Иноземцев, сидевший у рации, торжествующе крикнул:
— Летят! — Булавин и Крутихин подбежали к радисту. — Пилот вышел на связь. Время подлета ориентировочно полчаса. Тише! — Иноземцев поднял руку, видимо слушая радиста с вертолета, затем снял наушники, посмотрел на товарищей. — Они просят обозначить место посадки вертолета. Чтобы ровное и без препятствий.
— Вон, на холме обозначим, — Булавин показал рукой на самое высокое место острова, где была сравнительно ровная площадка, — там и льда почти нет.
