Раздался громовой окрик Никиты, но ничего не изменилось — в воздухе в паре сантиметров от лица Алёны мелькнула рука Светы с растопыренными пальцами. Алёна отступила ещё на шаг назад, к крыльцу, куда её теснил Никита, запнулась о ступеньку и чуть не навернулась на тонкой наледи.
— Сука! Сволочь! Не смей трогать моего сына! Тварь!
Света продолжала выкрикивать ругательства, Алёна — отступать. Вздумай кто в этот момент снять всё на камеру, наверняка через десять минут этот эпизод бы стал хитом интернета.
— Алёна, домой давай, быстро! — рыкнул Никита, и она послушно развернулась и взбежала по ступенькам. Руки тряслись, она чувствовала себя так, будто только что с позором капитулировала перед врагом. Но оставаться и дальше активной участницей этого спектакля не могла.
Её «лучшая подруга» и так выкрутила ей нервы в жгуты, доставлять ей новое удовольствие скандалом, больше походившим на мыльную оперу, она точно не станет. Хотя, возможно, стоило остаться и расцарапать Светке морду. Ну или вырвать пару клоков волос. Останавливал только Никита, который не заслужил подобного зрелища.
Набрав код на домофоне трясущимися руками, Алёна влетела в подъезд и выдохнула только когда за ней с грохотом захлопнулась железная дверь. Сердце в груди стучало так, будто она только что пробежала многокилометровый кросс без подготовки. Неужели всё это происходит с ней? Неужели она заслужила всё это «на старости лет»? И почему снова так хочется хохотать?
Наверное, она просто сходит с ума. Впрочем, ей не впервой справляться с подобным диагнозом.
ОТРЫВОК 2
За спиной Алёны закрылась дверь в квартиру, а она ещё несколько минут стояла, прислонившись к той лбом и отсчитывая удары бешено бьющегося пульса, который стучал набатом где-то в висках. Но наряду с невесть откуда взявшимся страхом, внутри начала рождаться злость. И осознание, что Никита Широков — и вправду сын её бывшей подруги Светы, и теперь та знает об их романе.
И теперь им окончательно придётся несладко.
— Мам, случилось чего?
Из-за двери в спальню сына донёсся сначала его голос, а следом — показался и сам Пашка. Довольно удивлённый. Видимо, со стороны она выглядела так, что вызывала именно это чувство.
— Не, нормально всё, — соврала Алёна, наконец, отлепляясь от двери и начиная стаскивать куртку. — Показалось, что в подъезде будто ждал кто-то.
— Давай выйду, посмотрю.
— Да не надо. Показалось, говорю же. А ты чего не спишь?
— Да от нас только вот минут пятнадцать как тётя Света ушла. Ждала тебя, но не дождалась и к себе поехала.
Ах, вот оно что! Света, значит, не погнушалась припереться прямо к ней домой. Интересно, зачем? Учитывая, что на тот момент о них с Никиткой она не знала, оставался только один вариант — посмеяться над незадачливой подругой. Ну, или обсудить развод Николая.
Проигнорировав тот факт, что сын совершенно спокойно говорит о новой любовнице своего отца, словно это что-то само собой разумеющееся, Алёна передёрнула плечами и зябко поёжилась. С этим она разберётся потом, на сегодня потрясений ей хватит и так.
— А чего хотела, не сказала?
— Неа. О тебе только спрашивала, где ты так поздно пропадаешь.
Алёна поморщилась. Хитрая сука. Не хватает видимо, интересных событий в жизни, раз занятиями чужими озадачилась. Или разузнавала для Николая, который в последнюю их с Алёной встречу заподозрил неладное?
— Ладно, а ты чего сказал?
— Ничего. Что на работе ты.
— Вот и молодец. Ладно, я спать пойду, устала чего-то.
Она взъерошила волосы сына, и он даже не отстранился, как делал то всегда в последнее время, видимо, считая, что он для этого слишком взрослый.
— Давай, мам. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Полумрак спальни сейчас казался единственным местом, где она могла укрыться ото всего, несмотря на то, что недавно делила и эту комнату, и супружескую постель с предателем-мужем. Алёна, не раздеваясь, забралась под плед и обняла колени руками. О том, что случилось внизу у подъезда старалась не думать, но неотступные тяжёлые мысли всё равно лезли в голову. Что теперь будет, она даже предположить не могла, но знала, что больше не позволит себя ни унижать, ни втаптывать в грязь. Достаточно того, что Светка с Николаем с ней уже сделали.
А ещё был Никита. И от того, как он сам поведёт себя дальше, будет зависеть если не всё, то очень многое. И почему сейчас от мысли, что он может пойти на поводу у истеричной матери и отказаться от неё, Алёны, внутри становится так горько и безнадёжно? Интересно, что он делает сейчас? О чём думает после истерики Светки? Не хочется ли ему сбежать на край света от ситуации, в которой оказался по собственной воле? Или Никита просто отвёз мать домой и поехал домой отсыпаться?
Словно в ответ на эти вопросы на телефон пришло смс:
«Привет. Не спишь? Ты как?»
Она помедлила пару минут прежде чем ответить, но поняла, что на душе от этих пяти слов стало гораздо легче. По крайней мере, он не перечеркнул всё, что у них было, легко и просто, и беспокоится о ней точно так же, как и она о нём.
«Привет, не сплю. Я ничего. А ты?»
Конечно, она соврала, и собиралась врать и дальше. Смысл показывать кому-то, что тебя выворачивает наизнанку, если даже родные люди после двух десятков лет совместной жизни это ценить не готовы?
«Я в порядке. За тебя переживаю. Прости за сегодняшнее».
Какой он всё же хороший. В груди Алёны разлилось тепло. Её хороший, заботливый Никита, которому так не повезло вляпаться во всё это.
«Не переживай. Я в порядке, правда. А случилось ожидаемое. Чем всё закончилось, кстати?»
«Пока ничем. Я ей сказал всё, что посчитал нужным. И у меня к тебе просьба»
«Слушаю»
«Если вдруг она к тебе придёт с выяснением отношений, поставь меня в курс меня сразу же, хорошо?»
Алёна кашлянула, откладывая сотовый рядом с собой. Сделала глубокий вдох и прикрыла глаза, потирая переносицу. Рассказать ему о том, что его мать уже приходила с неизвестной пока целью? Вряд ли это хорошая идея. Ещё помчится к ней выяснять, зачем Света это сделала. Но и скрывать, если визит повторится, она точно не станет.
«Окей. Но я надеюсь, что не придёт. Я думаю, нам пока пару дней снова видеться не стоит. Во избежание»
«Алёна, нет…»
«Никит, ну хороший мой, ну не потому, что я с тобой не хочу встречаться. Просто обострять нет желания никакого».
«Уже всё обострилось. И если ты думаешь, что пара дней что-то решит, ты ошибаешься»
«Оптимист ты мой!»
«Я серьёзно. И я не хочу тебя из-за этого потерять».
