— Я приехала не как твоя подруга.
— Бывшая.
— Да. Не как твоя бывшая подруга. Хотя, веришь-нет, у меня кошки на душе до сих пор скребут.
Алёна вскинула брови, поворачиваясь к Свете, когда они оказались в относительном укрытии, куда не добирался сыпящий с неба снег.
— Не верю.
Наверное, не знай она Светку так давно, у неё и сомнения бы не возникло, что та говорит правду. Но Алёна научилась распознавать те нотки, которые были фальшивыми. Только раньше к ней они не относились, а вот теперь настал её черёд слушать ложь.
— Как знаешь, нас многое связывало.
— Нас связывали многолетняя дружба и доверие. Теперь — этого нет. Значит, не связывает ничего.
— Да. Но я приехала не как бывшая подруга. А как мать. И надеюсь, ты меня поймёшь.
Алёна застыла, с силой сжимая ремешок сумки замёрзшими пальцами. Видит бог — последнее, о чём она хотела сейчас говорить с кем бы то ни было — это Никита. Тем более не хотелось обсуждать их отношения с его матерью.
— Что я понять должна?
— Что не стоит портить ему жизнь. Он ещё совсем ребёнок. Я понимаю, гормоны у него взыграли. Потешился немного, но ты его теперь уже возле себя не держи.
Алёна усмехнулась, чувствуя, что внутри неё поднимается волна такого негодования, что теперь уже ей самой хотелось броситься на Свету, чтобы защитить то, что принадлежало только ей.
Ну надо же! Натешится, гормоны, совсем ребёнок. Она точно всё это про Никиту говорит?
— А ты у него не забыла спросить, что ему самому надо?
— И не собираюсь. Он не понимает, что делает.
Теперь в голосе Светы послышались злые нотки, но она быстро взяла себя в руки, вновь возвращаясь к елейному тону.
— Потому я и прошу тебя встать на моё место. Ты бы явно не была в восторге, если бы твой Павел связался…
— Со старушкой?
— С женщиной, которая его старше. И которая ему в матери годится.
— Почему ты так считаешь? — Алёна поджала губы, чтобы не улыбаться. Всё это начало её забавлять. Учитывая, что у неё с Никитой была разница в четырнадцать лет, Света загнула с вероятным материнством. — Для меня главное, чтобы все кругом были счастливы. Мой сын — в первую очередь. К тому же, его ошибки пусть ему и принадлежат. Да, я хочу, чтобы он не страдал… Но так не бывает, Свет. К тому же, намеренно причиняя страдания другим, ты хочешь, чтобы Никита был от них избавлен?
— Так это месть?
Алёна знала, что Светка именно так воспримет её слова, хотя вкладывала в них совсем иной смысл. Равно как и знала, что нельзя пытаться отгородить любимых людей ото всех проблем. Это, во-первых, невозможно, а во-вторых, совершенно не на пользу. Да и, ко всему, сейчас Света действовала избирательно и в личных целях, что вызывало у Алёны только неприятие.
— Нет, Свет. Это не месть.
Она сделала паузу, глядя на подругу, которая вдруг предстала перед ней глубоко несчастной женщиной. Пытающейся урвать свой кусок счастья, переступающей через другие судьбы и чувства, но неизменно — несчастной. И теперь она чувствовала какое-то успокоение. Не потому, что видела Свету такой, а потому что сама никогда бы так не поступила и осталась верна самой себе.
— И знаешь что? — продолжила она. — Я верю в то, что Никита любит меня. По-настоящему. Когда не под покровом ночи мерзко сбежал куда-то и трусливо отсиделся под юбкой типа любимой женщины, а вот так, взаправду. Как в книжках бывает. И оказалось — не только в книжках.
Снова помолчав и стараясь не замечать те недобрые искры, что разгорались в глазах Светы с каждым произнесённым словом, Алёна добавила:
— И я его люблю тоже. О чём и собираюсь ему сказать, когда до дома нашего доеду. А вам с Николаем только счастья желаю. Отрезанный ломоть это уже. Даже два. И ты, и он. Так что удачи, Свет. Не поминай лихом.
Она подмигнула бывшей подруге, подняла воротник куртки и пошла в сторону остановки. Но когда услышала то, что выкрикнула Света, остановилась, как вкопанная.
— Никита это всё по моей просьбе сделал. Я не знаю, куда его там унесло потом и что ему сейчас от тебя нужно, но он делал всё потому что я просила. И подвезти тебя тогда вызвался. И после участвовал в этом, чтобы ты Николая больше не теребила.
Сердце Алёны пропустило несколько ударов. То, что ей в спину кричала Света, было отвратительным. К горлу подступила тошнота. Зачем она осталась и стала слушать всё это? Для чего? Ведь всё уже было решено. Ею и Никитой. А до этого — трусом-мужем, который подтолкнул её к тому, чтобы она стала смотреть на свою жизнь не с привычного ракурса, а с её изнанки.
Она обернулась, растягивая губы в кривой улыбке. Всмотрелась в силуэт Светы, на лице которой властвовало мерзкое выражение. После чего невесело хмыкнула и побежала к остановке.
Никита не мог с ней так поступить. Лихорадочные мысли, скачущие с одной на другую, не давали ей сосредоточиться на чём-то конкретном. Было в том, что сказала ей Света, что-то неправильное, но в то же время разве сама она не задумывалась о том же?
Усевшись в первую попавшуюся маршрутку и даже не взглянув на её номер, Алёна забилась в самый дальний конец, обхватила себя руками и только тогда поняла, что её колотит крупная дрожь.
Никита не мог с ней так поступить. Он бы никогда не пошёл на подобное. Всё это выдумка Светы, чтобы рассорить их. Чтобы породить сомнения в том, в чём она не имеет никакого права сомневаться.
Или всё же — имеет?
ОТРЫВОК 8
Алёна выдержала ровно полчаса — то время, которое у неё занял путь до дома. Здесь, в их с Никитой квартире, где всё дышало теми несколькими днями, что они провели бок о бок, думать о том, что всё случившееся они втроём спланировали заранее, было особенно чужеродно и болезненно.
Готовить ужин она так и не стала. Ходила из угла в угол, сжимая в руке телефон, и думала о том, набрать ли номер Никиты и потребовать ли от него ответов на свои вопросы прямо сейчас или дождаться, когда он вернётся. Он наверняка был занят на работе, а она… она понимала, что не сможет сдержаться. Пребывать в неведении и дальше было выше её сил.
Даже предательство Николая на этом фоне как-то померкло. Как будто было в чьей-то чужой жизни. А Никита… если Света сказала правду, и он действительно пошёл на это по её просьбе, то она просто не представляла, что ей делать дальше. От мысли, что в любой момент ему может всё это надоесть, внутри всё переворачивалось. Но ведь Никита был таким предупредительным и нежным. Таким искренним.
Алёна быстро набрала на мобильном его номер, вновь принимаясь расхаживать из угла в угол и молясь, чтобы он всё же ответил. И когда на том конце послышался его голос, выдохнула.
— Алён, у тебя срочное что-то? — без приветствия спросил Никита. — У меня встреча сейчас важная.
