— Вот она, пьющая интеллигенция как поступает — договаривается с поставщиками в обход законов.
— У-у-у, матушка, да вы нарезались?
— Нисколько. Шучу я так. Может, Коля со мной сходит?
— Да нет. Его там не знает никто. К тому же он мне пока винду переустановит. А вы сползайте. Ники-ит! Проводи Алёну за вином.
Алёнина головная боль нарисовалась на пороге гостиной почти сразу же. На лице — выражение самодовольства, а сам выглядит настолько сексуально, что хочется протянуть руку и потрогать его. Чёрт… Всему виной алкоголь. На трезвую голову ей бы никогда такое на ум не пришло.
— Ладно, пойдём, товарищ провожатый, вина купим тёте Алёне. — Она попыталась пройти мимо него в прихожую, но покачнулась и едва устояла на ногах.
— А тёте Алёне не хватит? — придержав её за локоть, насмешливо поинтересовался Никита.
— Цыц! Маленький ещё — указывать взрослым.
Она присела на банкетку и стала обуваться, стараясь не смотреть на парня, но от понимания, что он буквально пожирает взглядом её ноги, обтянутые тканью тёмных чулок, по телу проходили волны дрожи. Он её хотел до сих пор, она чувствовала это. С какими бы малолетками ни ходил на свидания. Как бы ни пытался уверить в том, что она ему безразлична — ведь не зря же намеренно исчез и отстранился. Он её хотел. И это вернуло уверенность, приправленную каплей самодовольства.
Выйдя на прохладный воздух, Алёна поёжилась. Смешанный с запахом выхлопных газов, аромат прелой листвы и городского смога взбодрил, вернув мысли в правильное русло. Она не спеша пошла рядом с Никитой по узкому тротуару, пиная запоздало-зелёный, с красными прожилками лист клёна. Холод хоть немного отрезвил, но на смену взбудораженности пришло какое-то умиротворение. Идти поздним вечером и слушать тишину было уютно, а компания была слишком приятной, чтобы желать избавиться от неё как можно скорее.
— Классно, — словно прочитав её мысли, проговорил Никита.
И она отозвалась почти эхом:
— Классно.
В магазинчике, больше походившем на закуток, сонная продавщица мгновенно оживилась, вперившись в Алёну взглядом. Что силилась рассмотреть и понять — оставалось загадкой, но переводила взгляд с посетителей, то замирая на Алёне, то быстро скользя по Никите.
— Мы за вином, — сообщил ей тот, и по его нехорошей улыбке Алёна заподозрила неладное.
— Твою мышь!
Её взгляд упал на витрину, откуда из отражения смотрела немного растрёпанная и раскрашенная ведьма, сейчас больше похожая на… проститутку. И Алёна не выдержала: расхохоталась так, что из глаз брызнули слёзы.
— Никит, я выйду, — выдавила из себя и выскочила из магазина.
— Слушай, она наверняка подумала, что ты домой шлюху ведёшь, — наконец, отсмеявшись, проговорила Алёна, глядя на улыбающегося Никиту, по лицу которого можно было с точностью сказать, что подозрения продавщицы он полностью одобряет.
— Потом расскажет всем, как выглядят женщины, которыми я интересуюсь.
— Эй! Хоть бы заверил меня, что это не так.
Алёна попыталась придать лицу строгое выражение, но снова не выдержала и рассмеялась.
— А главное, Светка туда пойдёт, а ей выдадут. Окажется, что та пассия, которую ты скрывал — проститутка.
Теперь хохотали оба, хотя, Алёна поймала себя на мысли, что ей уже не так весело. Миллион вопросов о том, кого скрывал Никита — её или свою девушку — не давали покоя.
— Ладно, пойдём. Как бы ночевать у вас не пришлось, пока Коля с виндой разберётся.
— Да я думаю, быстро дело пойдёт. В прошлый раз ещё почти всё наладил.
— В какой-такой прошлый раз?
— Ну, когда я у тебя был с разбитой бровью.
— Э-э… Коля что, к вам тогда заходил?
— А ты не знала?
Алёна не сдержалась — поёжилась и вздрогнула от судороги, которая прошла по всему телу. Николай был у Светы, откуда и пришёл в стельку пьяный? И это-то ладно… Но ни подруга, ни муж ей об этом не сообщили.
— Вообще не в курсе была.
— Извини. Я думал, он тебе сказал.
— И что, он прям до ночи у вас сидел?
— Я не знаю. Домой заглянул тогда ненадолго, потом дело у меня было.
— Блин.
Мыслить логически не особо получалось — мешала щедрая порция выпитого. Алёна уставилась на Никиту, пытаясь понять, что вообще происходит. Такого, на её памяти, ещё не бывало. Чтобы муж промолчал, что он у её подруги чуть ли не ночь провёл. А следом — как рыба об лёд — промолчала и Светка.
— Нормально всё?
— Нормально. Давай возвращаться. Холодно что-то.
— Коль!
— Что?
— А ты почему мне не сказал тогда, что у Светы был?
Алёна вышла из ванной, где наконец смыла с себя всю косметику, которая уже порядком ей осточертела. Устраивать разборок с подругой и мужем не стала, хотя, может, и следовало. Во-первых, Никита был рядом. Во-вторых, ссориться из-за ерунды не хотелось.
Впрочем, Алёна не считала, что случившееся — ерунда. Но и гипертрофировать не планировала.
— Когда — тогда?
Николай открыл глаза и даже сел на постели, хотя явно собирался улечься и спать.
— Когда нетрезвый пришёл ночью.
— А… Да забыл просто. А это важно так?
— Коль, дуру из меня не делай. Если бы я от Витьки твоего пришла к утру бухая и забыла тебе об этом сообщить, ты бы как отреагировал?
— А ты бы пришла?
— Не переводи разговор. Достаточно того, что пришёл ты.
— Ну прости.
Николай потянул её за руку на кровать, и она не устояла на ногах, плюхнулась рядом с ним.
— Больше так не делай. Я тебе конечно доверяю, но такое быстро может доверие пошатнуть.
— Прости, прости…
Муж начал целовать её висок, опускаясь на скулы, потом на шею, и Алёна обняла его, прижимая к себе. Снова мелькнула мысль признаться ему во всём — в свидании, в том, что Никита в неё влюбился — но она промолчала. Николай ведь тоже смолчал. Да и не в чем было особо признаваться — ничего серьёзного она не натворила. Как и муж.
На этом и стоило остановиться.
И всё же, стоило признаться самой себе — случившееся не давало Алёне покоя. Ну не мог Николай просто так, без причины, не сообщить ей о том, что провёл почти всю ночь у Светы. Не могла молчать просто так и подруга. Измена? Нет, Алёна отказывалась об этом думать. Может, была дурой, но хотела доверять. И доверяла.
Эти мысли, к которым неизменно возвращалась раз за разом, помогли ей на время забыть о Никите. Нет, она, конечно, о нём думала, но не настолько часто, как раньше. Это было временное помутнение, помешательство, старческий маразм — что угодно, только не настоящая симпатия. Но, надо сказать, она многому её научила. Теперь стоило забыть обо всём, — благо, Никита это уже сделал, — и взяться за семейную жизнь вплотную, пока муж и впрямь не остался у её подруги по причинам, далёким от починки компьютера.
