— Немножко прокатимся. Тебе же куда-то нужно было?
— Игорь, нет-нет! Пожалуйста, нет!
Леру почти парализовал такой ужас, что она задохнулась — сначала от страха, потом — от примешавшегося к нему сковывающего легкие мороза, когда Макаров вытащил ее из дома. Ей нельзя было покидать этот дом — Валентин Николаевич строго-настрого наказал сидеть и не высовываться. Но сейчас, когда тапочки Леры увязали в снегу, а Игорь тащил ее за собой, будто марионетку, Валерия понимала, что ничего не может с этим поделать.
Макаров грубо впихнул ее в машину и, обойдя ее, уселся за руль. На губах его снова появилась усмешка, только теперь из наглой она превратилась в устрашающую. Лера вжалась в сидение, испуганно всхлипнув, а когда машина сорвалась с места и устремилась в сторону ворот, и вовсе закрыла глаза, чтобы не видеть ничего из того, что будет происходить дальше.
Он был так чертовски зол, что не понимал, что творит. Бросил взгляд на испуганную жмущуюся к двери Леру, мысленно обматерил себя на всех возможных языках. Сорвался на ней, будто она была виновата в том, какие демоны рвали его изнутри на части. А все потому, что Ангел вывела его из себя за считанные секунды. Но спроси он сам себя, почему так остро отреагировал на разговор, который она завела — не смог бы ответить. Наверное, потому, что она будто прочла его мысли. Вытащила наружу то, о чем он сам не желал думать, но что неотступно его преследовало. А причина была в Лере.
Это ее присутствие действовало на него так, что начинало рвать крышу. Причем спектр эмоций был таким многообразным, что Макаров и сам не знал, чего в нем больше — ярости, какой-то безнадеги или желания, чтобы Лера взглянула на него хотя бы раз так, как смотрела, когда была молоденькой девчонкой, в которую он так быстро влюбился.
Игорь бросил взгляд в зеркало заднего вида, и его брови нахмурились еще сильнее. Какая-то черная тачка ехала за ними от самого дома, откуда он сорвался без сотового, денег и документов.
Идиот.
— Слушай, чувствую себя как в дешевом боевике. За нами хвост — меняем походку, — невесело пошутил он, наконец, прерывая молчание между ним и Лерой.
— Ты о чем? — Голос девушки дрогнул, и она поспешно обернулась, пытаясь рассмотреть что-нибудь в заднее стекло.
— Ни о чем. Тачка какая-то как приклеенная за нами едет.
— Блин. Макаров, я тебя очень прошу, давай вернемся. Умоляю.
В голосе Леры послышалась паника, от чего по позвоночнику Игоря пробежала ледяная дрожь. Она что, впуталась во что-то, почему и сидела безвылазно у них дома под охраной? И если да — насколько все серьезно?
Они подъехали к окраине города, и Игорь стал лихорадочно раздумывать о том, куда свернуть, чтобы попробовать оторваться.
— Есть что-то, о чем мне нужно знать?
— Нет, черт бы тебя побрал! Есть вещи, о которых тебе совсем не нужно знать. Ты понимаешь слово «нельзя»?
Голос Леры сорвался на истерику, но ответить Игорь не успел. Раздался глухой хлопок, и Валерия вскрикнула. Это был выстрел — Макаров разбирался в этом, как никто другой.
— Вот сука… — простонал он, втапливая педаль газа в пол до упора. А внутри у него жил лишь один инстинкт — выживания.
И еще страх за ту, что сидела рядом с ним.
2006 год
— Макаров, знаешь, кто ты? — Лера охнула и принялась отряхивать пуховик от налипшего на него снега. — Ну, я до тебя доберусь! Хоть бы раз поддался!
Натянув сбившуюся от бега шапку, Валерия предприняла еще одну попытку догнать смеющегося Макарова, оскальзываясь на ледяном насте. Время летело со скоростью со света. Одноклассники уже давно разошлись по домам, а они с Игорем до сих пор оставались на школьном дворе, играя в снежки и не торопясь расставаться. И Лера впервые за долгое время чувствовала себя свободной и… счастливой.
— Догони меня, синеглазка! — поддразнил Макаров, отбегая за угол школы, откуда в Леру тут же полетел новый снежок.
— Какой же ты…
Ойкнув, Валерия приземлилась прямо в сугроб и упала на спину, раскинув руки. Ночное небо, с которого лениво падали тяжелые, наполненные водой, хлопья снега, было удивительно глубоким.
— Ты в порядке? — Над ней склонился обеспокоенный Макаров, без шапки, со взлохмаченными волосами. Удивительно притягательный.
— В порядке. Так хорошо. Ты в звездах разбираешься?
— Разбираюсь. Но сейчас их нет.
Игорь устроился рядом, ложась прямо на снег, не боясь испортить свою чертовски классную и явно дорогую куртку.
— Они есть. Просто их не видно. — Лера подняла руку и начала чертить в воздухе какие-то знаки. — А сейчас можно что-нибудь написать на небе.
— Что бы ты написала?
— Что сегодня счастлива. Может там, наверху, смогут прочесть и будут это знать.
— Может. Слушай…
— М?
— Никогда не любил зиму, а сейчас прям хорошо так.
— И мне.
— И никуда не хочется.
— И никуда не пойдем.
— А отец? Наверное, будет волноваться.
— А твои родители не будут?
— Да нет. Наверное. Я их давно приучаю к мысли, что мне есть восемнадцать.
Лера фыркнула и, не выдержав, рассмеялась. До чего он забавный. И серьезный. И классный. У нее же о нем все мысли, особенно, когда они проводят вот так время. Вместе. И им хорошо.
— Ты так сказал, будто тебе уже сто лет восемнадцать.
— Черт. Ты меня раскусила!
Игорь повернулся к Лере и, подперев голову рукой, серьезно посмотрел на девушку.
— Что? — не выдержала Валерия, когда молчание затянулось.
— Когда у тебя день рождения?
— Это так важно?
— Для меня — да.
— Почему?
— Не хочу пропустить такое событие.
— Нашел тоже событие, — Лера снова фыркнула, уговаривая себя отвернуться и продолжать смотреть на небо. Близость Макарова, когда он находился настолько рядом, сбивала ее с толку. Ей хотелось рассмотреть каждую черточку его лица, но Лере недоставало смелости.
— Говори. Когда?
— Послезавтра.
— Оу.
— Но праздновать я не буду.
— Почему?
— Просто не буду. И все.
Зачерпнув снега, Лера, неожиданно для себя, бросила его Макарову прямо в лицо, от чего Игорь дернулся и глубоко втянул воздух через стиснутые зубы.
— Боже, Игорь… Прости. Я не знаю, что на меня нашло.
Она попыталась подняться, но была тут же прижата Макаровым к земле. Испуганно охнув, Лера замерла, глядя на то, как к ней склоняется Игорь. Его лицо — все в капельках воды от растаявшего снега — было в паре сантиметров от ее лица.
